Пока «Станице Казанской» в Ставрополе в ультимативной форме предлагают принять устав Терского войскового казачьего общества, за дружбу с этой же станицей в Ипатово казака Юрия Калюжного распекали так, что сегодня он написал заявление о выходе из местного станичного общества.

Он вступит в ряды Бурукшунского хуторского общества, которое всем составом еще в прошлом году покинуло Ипатовскую станицу и сейчас регистрируется как самостоятельное юридическое лицо. Почему казаки уходят в параллельную структуру?

В награду за помощь Луганску

Парадоксально, но в процессе объединения казачества, иницированного губернатором Ставрополья, продолжается его деление.

Еще вчера Юрий Калюжный – атаман села Первомайское – по вертикали власти Терского войскового казачьего общества подчинялся атаману Ипатовского станичного казачьего общества Владимиру Беловолову, а сегодня он написал заявление на выход, свободно вздохнув грудью.

«В этом обществе идет преследование неугодных казаков, которые не идут на поводу, как послушные бараны», – объясняет он свой поступок.

События на Украине не оставили Юрия Ивановича равнодушным, и он предлагал ипатовским казакам вместе возить гуманитарную помощь в Новороссию. Желающих не нашлось. Тогда он присоединился к тем, кто туда ездил, – к казакам Бурукшунского хуторского казачьего общества.

Но это были, с точки зрения атамана станицы, «неправильные» казаки, которые от него отвернулись год назад.

За помощь Луганску казачье общество «Станица Казанская», в которую входит Бурукшунское хуторское общество, наградила Юрия Калюжного медалью «Генерала Ермолова». Стерпеть этого «правильные» казаки не смогли. Устроили показательное изобличение «предателя».

– Они увидели фотографии, на которых я общался с другими казаками, и взъелись на меня. Это нарушение моих гражданских прав. Я же не предал ни Родину, ни казачество, ни где-то там с сектантами сфотографировался. Сфотографировался с казаками, которые, рискуя жизнью, ездили вместе на Донбасс, по возможности с оружием в руках оказывали помощь ребятам. Лучше я буду с такими казаками, чем с «правильными», – рассуждает Юрий Иванович.

Несмотря на выход из Ипатовского общества, казаком он себя считать не перестанет, как и общаться с теми односельчанами, которые остались в реестре.

«У нас запланировано много дел, например, построить часовню на кладбище. В прошлом году мы с казаками-фермерами новый металлический забор там поставили, – рассказывает он. – Много работаем на благо села. Школе помогаем. Часто люди обращаются не к участковому, а к нам. Иногда обращение к казакам приносит больше пользы».

Служить бы рад, прислуживаться тошно

По словам Юрия Калюжного, в Ипатовском станичном обществе было около 40 активных казаков, а осталось человек 15. В то же время численность Бурукшунского хуторского общества растет.

Хуторского атамана Евгения Соколенко атаман Ставропольского округа Александр Журавский, занимающийся объединением казаков края, попрекает нежеланием подчиняться вышестоящим атаманам.

Атаман Ставропольского округа Александр Журавский

«Я знаю, что такое субординация, – парирует Евгений Иванович. – Но прежде чем подчиняться, я должен увидеть действия командиров. Сколько лет мы говорили о проблемах, называли фамилии атаманов, которые разваливали казачьи общества в Светлограде, в Бурукшуне, в Летней Ставке: Александр Фалько, Алексей Лихачев, Владимир Беловолов. Но никто из них не наказан».

К ипатовскому атаману Владимиру Беловолову у бурукшунских казаков было много вопросов по отчетности за взносы, по работе ревизионной комиссии, по кошевой службе, по чинопроизводству, по председателю суда чести.

Одна из претензий заключалась в том, что станичный атаман не желал оформлять другие общества Ипатовского района как самостоятельные организации. Они назывались «куренями», о которых в законах России нет ни слова.

– Мы начали требовать, чтобы мы были зарегистрированы на законных основаниях, а нас начали называть раскольниками, – объясняет Евгений Соколенко. – Мы не могли, например, будучи куренем, дружину зарегистрировать. Те, кто зарегистрировал, получили «Нивы», а мы нет.

Сейчас Бурукшунское общество, а также общества в Светлограде и в Летней Ставке, завершают свою регистрацию и будут состоять в реестре казачьих обществ. Как и «Станица Казанская», организация окажется вне Терского войскового казачьего общества, хотя по отдельности все они по-прежнему числятся в ТВКО.

С удостоверением ТВКО в кармане

Василий Косарев покинул общество, возглавляемое Владимиром Беловоловым, в прошлом году. Говорит, надоели одни песни-пляски, захотелось настоящих дел. Бурукшунское общество и «Станица Казанская» ими занимаются – ездят в Донбасс, ведут боевую подготовку, воспитывают молодежь.

Кроме того, все финансовые потоки в них прозрачны, хотя там нет бюджетных средств, только взносы и пожертвования.

В Ипатовском станичном обществе Василий Николаевич был сначала атаманом поселка Красочный, а потом, переехав в Ипатово, стал кошевым атаманом станицы. По казачьим традициям, именно кошевой атаман должен контролировать сбор взносов казаков и следить за их расходованием. Но на практике все выглядело иначе.

Деньги, по его словам, всегда были и остаются у станичного атамана. Кошевому же только перед отчетным кругом выдается бумага, которую «батько» просит подписать. Когда некоторые ипатовские казаки стали поднимать все эти вопросы, их обозвали раскольниками и настроили против них остальных.

Не желая оставаться в рядах одураченных казаков, Василий Косарев написал заявление о выходе из Ипатовского – тогда еще хуторского, а не станичного – общества. Но при этом удостоверение казака ТВКО не сдал, как и другие члены Бурукшунского хуторского общества. Отечеству, казачеству и вере православной они служить не перестали.

Очередной отчетный круг Ипатовского хуторского казачьего общества. Фото: vipatovo.ru

Из Ипатово в Бурукшунское общество записался и Александр Форостян вместе с 35 другими казаками, которые либо ушли от Владимира Беловолова, либо приехали из других мест и не пожелали вступать к нему в общество.

«Я не сдавал свое казачье удостоверение, и со всеми казаками в станичном обществе поддерживаю отношения, за исключением нескольких приближенных атамана», – говорит он.

На вопрос, откуда деньги у ипатовской общины, которая не получает государственного финансирования, Александр Васильевич ответил просто: «У меня много предпринимателей в общине со своим бизнесом. У меня свой автосервис, и всегда можно выкроить какие-то деньги. Когда собирали гуманитарную помощь, обратился к своим клиентам, многие откликнулись. Один тонну муки дал, другой тонну крупы, третий зерно. Председатель колхоза 30 тысяч рублей на тушенку выделил».

Не рассчитывая на бюджетные средства, казаки Александра Васильевича объединяются совсем с другими целями, нежели обычно бывает в реестре.

«Я своих казаков ориентирую оказывать помощь друг другу, быть честными и правдивыми, быть неравнодушными, пресекать, если кто-то будет раскачивать наше государство, кто будет пытаться отнимать и делить – я не сторонник этого, – заявляет Александр Форостян. – Хватит России потрясений, таких как в 1917 году».

Не тильке танцевать

Первый товарищ бурукшунского атамана казак Александр Сурмило стал неугодным атаману Ипатовского станичного общества, когда начал задавать неудобные вопросы: почему до казаков не доводят законы о казачестве, почему атаман Владимир Беловолов позволяет себе на кругах появляться в майке?

«Пока не было Бурукшунского и Красочного общества, никто и не знал, что в Ипатово вообще есть казачье общество, – иронизирует Александр Павлович. – Казачье общество – это военизированная структура, и мы должны не только плясать, хотя казачью культуру тоже надо нести в массу, потому что народ не то что забыл, а даже не знает своих корней. Но надо заниматься и тем, что нужно для защиты Отечества. Это Владимира Беловолова не устраивает».

Атаман Ипатовского станичного казачьего общества Владимир Беловолов вручает награды за активное участие в 41-м краевом финале военно-спортивной игры «Зарница». Фото: ipatovo.org

В Ипатовском обществе не смогли создать даже казачью дружину по охране порядка. Якобы отправили документы, а они потерялись.

«У нас собрались единомышленники, ребята, которые понимают, что нужно не тильке танцевать и спивать, – переходит на родную мову ипатовский казак. – Мы – боевая единица. Обстановка серьезная, в любой момент может понадобиться наша помощь, а значит, мы должны всячески готовиться. С их стороны этого немаемо: ни подготовки, ни переподготовки, ни тактических занятий».

Бурукшунское общество на свои средства до недавнего времени помогало школьному казачьему военно-патриотическому клубу «Терские соколы». Казаки догадываются, что на эту работу с молодежью выделялись деньги, которые до них не доходили. Они на собственном транспорте возили ребят на соревнования, и те занимали первые места по рукопашному бою, по казачьим прикладным искусствам.

«Желания к объединению с их стороны мы никакого не видим. Наоборот, агрессивность и разрозненность», – резюмирует Александр Сурмило.

В общем-то, бурукшунские казаки финансово самодостаточны. Объединяться ради того, чтобы присосаться к скудеющим бюджетным потокам, им не нужно. Вроде бы краевым чиновникам требовалось, чтобы военизированные структуры встроились в управляемую вертикаль, но словами, не подкрепленными действиями, эту проблему не решить.