У полковника Пилипенко немалый опыт переговоров, в том числе в самых экстремальных условиях, в буквальном смысле под дулом пистолета. Во времена военных операций в Чеченской Республике сохранение твердости и последовательности своих позиций не раз позволяло ему добиваться своего и вызволять из плена очередного солдата или офицера Российской армии.

Вот так же сдержанно и одновременно настойчиво следует выстраивать отношения казаков с органами власти субъектов Северо-Кавказского федерального округа, считает кандидат в атаманы Терского войскового казачьего общества Вячеслав Пилипенко. Об этом, в частности, он говорил в минувшую среду на встрече с казаками Ставропольского округа в Буденновске и Зеленокумске.

О том, что корни его рода по отцовской линии уходят в вольную Запорожскую Сечь, Вячеслав Пилипенко слышал с детства. Не единожды отец, кадровый офицер Советской армии, после строгого внушения напоминал сыновьям, что казакам не пристало хныкать. Уже много позже повзрослевшему Вячеславу довелось воочию увидеть документы, подтверждающие службу прадеда в Миргородском казачьем полку. А тогда, в детстве, не было никаких сомнений в том, какую стезю выбирать: все мужчины в семье Пилипенко посвящали себя армии, и к этому же с ранних лет готовился и Слава. Уже в 14 лет он твердо решил стать военным. Попросил отца отпустить его в Казань, в Суворовское училище.

- Это было мое и только мое решение. Никто меня к нему не подталкивал, не уговаривал. Отец лишь сказал, что не возражает.

В училище Вячеслав Пилипенко поступил без проблем, поскольку в школе учился очень хорошо, а здоровьем и силой природа потомственного казака не обделила. Сразу по окончании Казанского суворовского поступил в Киевское высшее общевойсковое училище на факультет военной разведки. Спустя четыре года путь Вячеслава повторил его младший брат Сергей.

Почему Вячеслав и Сергей выбрали самую сложную и опасную военную специальность? Ответ очевиден: отец всю жизнь посвятил военной разведке и добился на этом поприще больших успехов. В конце 70-х, когда руководство СССР приняло решение о вводе ограниченного контингента Советских войск в Афганистан, Пилипенко-старший командовал разведкой Туркестанского военного округа и, разумеется, принимал непосредственное участие в боевых операциях. Позже Николая Пилипенко, учитывая его знания и боевой опыт, назначили начальником факультета разведки в одном из высших военных заведений страны.

Однако его сын Вячеслав набирался опыта отнюдь не в тепличных условиях – в Забайкальском военном округе, где порой приходилось выполнять боевую задачу при минус 40 и почти беспрестанном ветре. Да и в Монголии, где он командовал сначала разведвзводом, а затем разведротой, условия были не сахар. Но Пилипенко отлично справлялся, а потому командование округа уже готово было доверить перспективному офицеру батальон. Однако тут уже засомневался сам Вячеслав: хватит ли ему знаний и опыта? Вот и решил «подтянуть» теоретическую базу – поступил и успешно окончил Военную академию имени Фрунзе. Казалось, впереди у Вячеслава Пилипенко блестящая военная карьера, но тут вмешалась большая политика: распался Советский Союз, а затем закрутилась кровавая мясорубка в Чеченской Республике…

Вячеслав Пилипенко больше всего гордится тем, что за много лет службы в разведке ему ни разу не пришлось отправлять «груз 200». Раненые были, у самого Вячеслава Николаевича два ранения, но ни один из его подчиненных не погиб, хотя реальная угроза жизни нависала не раз. Выручали хладнокровие и расчет командира. Учитывая эти качества полковника Пилипенко, в январе 1995-го ему поручили, наверное, самое жуткое задание, какое только может быть, – собрать в местах недавних боев в Чеченской Республике тела погибших солдат и офицеров федеральных войск. К началу весны 1995-го команда Вячеслава Пилипенко перевезла в Ростов многие сотни останков погибших. Тяжелее всего было видеть, как почти над каждым погибшим бойцом рыдала разыскивавшая его мать.

Едва выполнив эту задачу, полковник Пилипенко оказался непосредственным участником другой операции – еще более сложной и опасной. В первые месяцы боевых действий в Чечне в плен попали сотни солдат и офицеров. Для их освобождения в Минобороны был создан отдел по розыску пленных, в состав которого вошли как армейские офицеры, так и представители спецслужб. Позже эту работу стала координировать Администрация Президента РФ. Одним из тех, кто должен был вступать в непосредственный контакт с боевиками, вести переговоры с людьми, удерживавшими пленных, стал разведчик Пилипенко. Разумеется, Вячеслав Николаевич понимал, чем лично для него может закончиться каждая встреча с полевыми командирами незаконных вооруженных формирований. Однако, ни минуты не колеблясь, ответил: «Я согласен». Так начался один из опасных этапов в жизни полковника Пилипенко. Сергей Степашин, работавший тогда в Правительстве России, посоветовал:

- Слава, ты всегда носи одну и ту же одежду, чтобы тебя издалека узнавали.

Единственной «гарантией безопасности» стало то, что вскоре вся Чечня знала: Пилипенко всегда приходит один и без оружия. А также то, что он никогда не мандражирует при встречах с полевыми командирами, даже с отъявленными головорезами вроде Басаева, Хаттаба, Радуева. А мужество противника на войне всегда уважают. За последовавшие годы группа, где Вячеслав Николаевич был переговорщиком, вызволила из заточения в Чечне около 1200 военных и гражданских лиц.

О деталях тех операций распространяться не любит. Да и как тут расскажешь, если зачастую успех зависел буквально от одного слова, от одной уместной шутки. Случалось, под дулом автомата боевика Вячеслав Пилипенко начинал вытаскивать чеку гранаты: «Стреляй, но от малейшего движения граната рванет – и нас обоих разнесет на куски!». Даже «мирные» переговоры порой складывались очень напряженно, а возможная их неудача всякий раз грозила началом охоты боевиков не только на Вячеслава Николаевича, но и на его семью.

Во время беспрестанных поисков пленных в Чечне полковнику Пилипенко доводилось встречаться с бойцами казачьего батальона имени Ермолова. Однажды двое казаков-разведчиков вызвались проводить полковника на очередную встречу с боевиками. Причем не только до предела зоны действия батальона, а вплоть до условленного места встречи. Сколько ни убеждал Пилипенко ермоловцев, что боевики, как только увидят, что он идет с охраной, тотчас расстреляют и их, и его, казаки стояли на своем: «Мы тебя одного не бросим!». Пришлось разведчику обманом улизнуть от сопровождающих, но готовность казаков к самопожертвованию до сих пор греет ему сердце.

Возможно, это воспоминание вместе с зовом казачьей крови и побудило помощника полномочного представителя Президента России в СКФО Вячеслава Пилипенко активно включиться в казачье движение на Северном Кавказе в нынешнее сложное для Терского войска время.

Раздрай в Терском войсковом казачьем обществе, отчетливо проявившийся в прошлом году, по мнению Вячеслава Пилипенко, имеет как субъективные, так и объективные причины. Простых решений нет, однако с чего-то начинать нужно.

- Сегодня мы должны сполна возродить то, чем казаки всегда занимались, – службу государству. Сейчас, по разным подсчетам, в Терском войсковом казачьем обществе состоит около 37 тысяч казаков. Из них миссию, предусмотренную 154-м Федеральным законом «О государственной службе российского казачества», выполняют лишь три тысячи казаков. Из них две трети служат в армии, Погранвойсках, подразделениях МВД. Получается парадокс: все реестровые казаки написали, что готовы служить государству. А их к службе не привлекают. Этот перекос необходимо исправлять, – уверен Вячеслав Пилипенко.

Федеральный закон и указы президента, по мнению кандидата в атаманы Терского войскового казачьего общества, предоставляют все возможности, для того чтобы сполна использовать потенциал казачества. Ведь служить казаки вправе не только в армии, полиции или Погранвойсках, в дружинах, но и в охране зданий и сооружений муниципального и государственного значения, различных социальных объектов.

Да, в стародавние времена государство давало казаку землю и освобождало от налогов. За это он и служил царю и Отечеству – по первому зову отправлялся на сборы и на войну. Но времена изменились. Сегодня в полной мере использовать этот опыт для обустройства терского казачества нет возможности, признает Вячеслав Пилипенко. Причем от региона к региону ситуация, а значит, и подходы к ее решению существенно отличаются. Так, на Ставрополье земель сельскохозяйственного назначения достаточно, здесь создано и успешно действует более 300 фермерских хозяйств – объединений казаков, связанных родством, общим имуществом и хозяйственной деятельностью. Многие казаки-фермеры оказывают благотворительную помощь казачьему обществу. Однако ни в Дагестане, ни в Чечне, ни в Осетии или Кабардино-Балкарии свободных пахотных земель, из которых можно было бы выделить традиционные наделы казакам, попросту нет.

- Значит, необходимо искать другие рычаги поддержки экономического состояния казачества, – считает Вячеслав Пилипенко. – Например, сейчас на Северном Кавказе создается масштабный туристический кластер. Почему бы охрану туристических объектов не поручить казакам? Они бы с этим справились не хуже любого ЧОПа. И в целом, для того чтобы на достойном уровне организовать службу казаков, не нужно ломать ситуацию через колено. В том же Ставропольском крае достаточно подсчитать, сколько нашим муниципалитетам нужно казаков для патрулирования улиц, охраны объектов и другой службы. И предусмотреть соответствующие средства в бюджете – принципиальная готовность к этому сегодня уже есть.

Если же кого-то из казаков не устраивает жесткая привязка к государственной и муниципальной службе, то и к такому выбору Вячеслав Пилипенко относится с пониманием:

- Ради бога, сними погоны и продолжай работать на общественных началах: занимайся развитием казачьей культуры, воспитанием молодежи и прочими полезными делами.

Стратегической же свой задачей Пилипенко видит включение терского казачества в масштабные программы и инициативы, запущенные федеральным центром в округе в последние годы. Тем более что для этого сейчас довольно удобный момент – реализуется Стратегия социально-экономического развития Северного Кавказа до 2025 года, согласно которой запланировано создание десятков крупных инвестиционных проектов. А в конце прошлого года принята новая ФЦП «Юг России», подразумевающая строительство в каждом из регионов округа десятков учреждений образования и здравоохранения.

- Нужно входить в эти программы, пока не поздно, и добиваться, чтобы казачьи поселения оказывались в числе приоритетных адресатов государственной поддержки, – подчеркивает полковник Вячеслав Пилипенко.