В конце 20 века развитие российского общества шло сложным и противоречивым путем. Социальные и политические процессы происходящие в стране рождали новые социальные группы, появлялись разнообразные общественные организации и объединения. Одно из особых мест заняли казачьи организации. 

Казаки на протяжении нескольких веков жили по особому традиционному укладу, основанному на общинном землепользовании, самоуправлении, военной службе при ношении своей униформы и фамильного оружия. После установления советской власти в России казачество юридически прекратило свое существование, сохранив связующую нить поколений, передаваемую казаками от отца к сыну.

Внутри политических перемен в стране в начале 1990 годов прошлого столетия привели к возрастанию интереса к возрождению российского казачества, как к организованной части российского общества, объединенной вокруг патриотической идеи, провозглашающей при этом демократические лозунги и преследующей определенные политические цели. Начался сложный новый этап становления казачества, его определение в современной и будущей роли в современной и будущей роли в российском обществе, его место в будущей роли в российском обществе, его место в общественной структуре, а также необходимость регулирования его развития. В территориальном плане активное начало возрождения казачества началось в традиционных казачьих регионах России (Ростовская область, Краснодарский край, Северный Кавказ, Южный Урал) и эта активность перекинулась на другие регионы России. Сейчас мы можем говорить о становлении и активном развитии на Поволжье, Северо-западе и Центральной части страны.

Однако следует заметить, что казачество не смогло стать единой политической силой. Прежде всего, это вызвано тем, что даже среди казачества нет единого и четкого понимания своей роли в развитии России в новых исторических реалиях. Прежде всего, необходимо менять свою ментальность, взять из прошлого самое лучшее, особенно в вопросах самореализации и предложить обществу здоровые, простые, проверенные историческим опытом формы казачьего самоуправления, как формы местного самоуправления, применительно к сегодняшним реалиям.

В конце XIX – начале XX веков казачье самоуправление выглядело следующим образом:

Руководящим документом жизни казачества было положение об общественном управлении станиц казачьих войск, которое 3 июля 1891 года было утверждено Императором и в тот же день официально вступило в силу. Оно четко и всесторонне регламентировало все аспекты формирования и деятельности органов казачьего самоуправления.

Общественное управление станиц казачьих войск включало в себя станичное и хуторское управление. Станичное общество состояло из лиц войскового сословия, числившихся в станице и принадлежавших ей поселениях. Станичное управление в каждом станичном обществе состояло из станичного сбора, станичного атамана, станичного правления и станичного суда. В станичный сбор входили станичный атаман, его помощники (там, где их не было, – кандидаты), хуторские атаманы, судьи, казначей и казаки-домохозяева. В станицах, насчитывавших до 30 дворов, в сборе участвовали все казаки. В тех станицах, где было от 30 до 300 дворов, на сбор делегировались 30 выборных. В станицах, имевших более 300 дворов, в работе сбора участвовало по одному выборному от 10 дворов. А в станицах, состоявших из 1000 и более дворов, по решению областного, войскового или войскового хозяйственного правления число выборных могло быть не столь большим, но не менее 100 человек.

Станичному сбору предоставлялись большие полномочия по регулированию местных хозяйственных и иных вопросов, четко определенные в его правах и обязанностях. Основными из них являлись: избрание членов станичного управления, открытие начальных училищ и кредитных учреждений, установление общественных запашек, распределение поземельного довольствия между всеми поселениями станицы, выдача хлебных или денежных ссуд нуждающимся, контроль за исправным снаряжением казаков на службу, исключение из станичного общества его членов и прием новых.

Главами местной исполнительной власти в станицах и хуторах являлись избираемые на сборах станичные и хуторские атаманы. Они должны были следить за порядком в станичных юртах и осуществлять весьма широкий круг обязанностей по общественным и полицейским делам. Станичное правление состояло из станичного атамана, его помощников или кандидатов, станичного казначея и доверенных. В его ведении находились все дела данной станицы, а также местные хозяйственные и финансовые вопросы. Решение в правлении принималось простым большинством голосов, а при их равенстве решающим был голос атамана. В станичном правлении должно было вестись 13 основных актов делопроизводства (метрическая книга, книга приговоров станичного сбора, ряд других книг, списков, инструкций, ведомостей).

Станичный суд состоял из суда станичных судей, который существовал в каждой станице, и суда почетных судей (одного на две станицы). В состав суда станичных судей станичным сбором избирались от 4 до 12 членов из числа наиболее уважаемых казаков. В суд почетных судей избиралось от 3 до 6 человек. Непосредственно в работе суда станичных судей участвовали только 3 его члена, один из которых избирался председателем. Остальные судьи считались запасными и исполняли свои обязанности поочередно. В компетенцию суда станичных судей входил разбор имущественных споров и тяжб, размеры которых не превышали 100 рублей, а также незначительных проступков (имущественные преступления, ущерб от которых не превышал 30 рублей, побои, оскорбления, пьянство, нарушения общественного порядка). Суд имел право налагать на виновных штраф до 6 рублей, подвергать их аресту на срок до 8 дней или приговаривать к общественным работам на этот же срок. При неоднократных нарушениях, допущенных одними и теми же лицами, на них мог налагаться штраф до 10 рублей или арест либо общественные работы до 12 дней.

В хуторское общественное управление входили хуторской сбор и хуторской атаман. Оно образовывалось во всех казачьих поселениях, насчитывающих не менее 60 дворов и имевших свое земельное довольствие.

«Положение» также регламентировало порядок назначения и снятия со своих постов должностных лиц органов местного казачьего самоуправления (избираемых станичного атамана, его помощников или кандидатов, казначея, судей, доверенных станичного правления, табунных смотрителей, хуторского атамана, а также избираемых или нанимаемых смотрителей магазинов (складов), различных общественных учреждений, сторожей, писарей). Примечательно, что на пост станичного атамана в некоторых войсках должно было избираться несколько кандидатур (в Донском и Оренбургском войске три, в Терском и Кубанском две), одну из которых утверждало вышестоящее начальство. Отдельный, пятый, раздел данного «Положения» содержал нормы обеспечения исправного выхода казаков на действительную военную службу, исполнения ими земских и станичных повинностей. (По этим вопросам станичное общество несло коллективную ответственность, т.е. существовал законодательно оформленный принцип так называемой круговой поруки.) В последнем разделе говорилось об осуществлении надзора за станичным общественным управлением, который возлагался на атаманов отделов (округов), а высший – на областные, войсковые, войсковые хозяйственные правления и на войсковых наказных и наказных атаманов конкретного войска. Как видим, деятельность органов местного казачьего самоуправления, так же как и органов высшего управления казачьими войсками, подробно регламентировалась и достаточно пристально контролировалась соответствующими правительственными структурами.

Таким образом, существовавшая система высшего управления и местного самоуправления в казачьих войсках страны имела довольно стройную структуру, включавшую в себя управленческие органы всех уровней, отличавшуюся всесторонностью и функциональной эффективностью. Она охватывала практически все стороны жизни и деятельности войск и их структурных элементов внутренней организации. При этом данная система имела два управленческих поля, которые не просто были тесно взаимосвязаны, но даже как бы накладывались друг на друга, составляя при этом единый властно-управленческий комплекс. Во-первых, в нем присутствовали как гражданские, так и военные органы высшего управления войск. Во-вторых, имелись все звенья управленческой вертикали и по гражданской, и по военной частям: верхние (войско), средние (отдел, округ), нижние (станица). Причем последний уровень местного станичного казачьего самоуправления имел достаточно обширный спектр властных полномочий и весьма демократичные принципы формирования и функционирования. Еще одной отличительной особенностью системы управления казачьих войск было совмещение в ней, что являлось особенно характерным для казачьих войск азиатской части России, гражданских губернских, военных окружных и собственно казачьих войсковых высших органов власти и управления. Эти войска (от Урала до Уссури) находились либо в подчинении высших должностных лиц административно-территориальных единиц, на которых они располагались (генерал-губернаторов, губернаторов), либо военных округов (командующих этими округами), либо и первых, и вторых одновременно и уж потом – высших должностных лиц собственно войсковой администрации (наказных атаманов). Примечательно, что зачастую все эти высшие посты занимало одно и то же лицо. Свои особенности (структуры и сферы деятельности) имели также и органы войсковой (войсковые управления, войсковые хозяйственные управления, войсковые правления), отдельской или окружной (соответствующие правления) и станичной (станичные правления) администрации.

Мы видим, что этот опыт можно применять и сегодня, особенно в местном самоуправлении, при этом необходимо учитывать, то что должно быть незыблемым. Это уважение к закону и частной собственности.

Сегодня казачество, если оно хочет найти себя в политической жизни страны обязано, основываясь на своих государственно-патриотических принципах существования трансформироваться в новые общественно-политические процессы, происходящие в стране. Учитывать условия существования многопартийности, развития института демократии, терпимости в обществе. Уходить от прежнего уклада нужно (конь, шашка и др. казачьи атрибуты) могут быть использованы только в исконно казачьих территориях и только при развитии на этих землях традиционного уклада жизни. В других местах необходимо, пропагандируя основную идею своего существования (государственно-патриотическую) при этом не нанося ущерба частной собственности, учитывая при этом, что Россией очень сложно управлять демократическими методами и здесь, как бесценный дар может быть использован опыт казачьего самоуправления, применительно к сегодняшнему дню.

При этом, казачество должно привыкнуть к мысли, что мир постоянно развивается и это развитие требует совершенствоваться и казачеству. Для его успешного существования необходимо прежде всего самореорганизоваться и объединиться для будущего развития на основе государственно-патриотической идеи и уважения к частной собственности и закону.

Избавиться от ряженных казаков, самозванцев, которых сейчас много бродит по городам всей страны. Непрестанно вести широкую разъяснительную работу, прежде всего с молодежью (при этом показывать казачью идею, как основу организации общества, применительно к сегодняшнему дню), а не как стремление убедить всех сесть на коня и поскакать в степь с нагайкой в руке. Казачество объединившись может и должно стать опорой государства для решения в обществе вопросов нравственности, охраны общественной безопасности, охраны государственной границы, освоения Дальнего Востока и других неосвоенных территорий страны. Но это случится только в том случае, если общество и государство будет видеть в казачестве реальную силу, способную решать эти задачи. Сегодняшний день требует, чтобы казаки и казачество в целом определили для себя и путь своего развития, который должен привести к вхождению во властные структуры (прежде всего органы местного самоуправления на основе выборов) и своей деятельностью подтвердить свою значимость в развитии России.


С уважением, 

Атаман СПб ОО «ГКО «Казачья Дружина» О.А. Кукушкин