Август 2014-го. Возвращаюсь с конференции по Новороссии из Ялты. В самолете со мной летит известный полевой командир ополченцев Алексей Мозговой. И вот уже в огромном московском аэропорту, мы выходим из самолета, спускаемся по трапу в свете первых утренних лучей. Суровый взгляд воина в камуфляже сканирует окружающую действительность. Вокруг него толпа сонных людей. Глядя на них загорелых, отдохнувших в русском Крыму, вспомнил выкладки экзистенциалистов о том, что человек спит всю жизнь и просыпается лишь перед лицом смерти и смотрит на эту реальность глазами человека проснувшегося. Но что, же он может увидеть? О чем мог думать полевой командир, глядя на толпу загорелых, благополучных русских людей. Может быть о том, почему он и еще кто-то русский должен рисковать жизнью, предстоять перед смертью, чтобы оплачивать благополучие других, незнакомых русских людей, -- беспечных и самодовольных. Многие, из которых об этом, может быть и никогда и не задумаются. А для чего собственно вообще жизнь как не для возможности жариться на пляжах, утопать в гламуре и постоянно что-то потреблять? Политика -- удел не многих и наши судьбы вершат те, кто в кабинетах и у них рычаги. А наш удел обозначен рамками возможного потребления и надо постараться успеть выжать из жизни максимум и не забывать бежать к нарисованному горизонту.

Но вот мы едем в автобусе, который везет нас к терминалу. Люди, уставшие от перелета, сонные и загорелые и среди них суровый воин, который перенесен из другого мира – подлинного бытия. Он присутствует среди них, и в то же время его нет. Его никто не замечает, не обращает на него малейшего внимания. И лишь один парень случайно пересекся с ним взглядом. Мозговой этого не заметил, а парень вдруг проснулся и оцепенел, как будто поймал яркую вспышку. Долго исподволь с изумлением смотрел на человека в камуфляже, взгляд которого обжигал как луч лазера.

Да, странно устроена жизнь. Мы почему-то всерьез задумываемся о жизни лишь, когда оказываемся перед лицом смерти. Или хотя бы перед лицом тех, кто сам смотрел ей в глаза.

Сергей Моисеев