Самым главным информационным событием пятницы стало интервью Владимира Путина агентству Блумберг, в котором российский президент затронул много ключевых вопросов глобальной информационной повестки. Я уверен, что десятки изданий разберут это интервью и обсудят каждый заданный вопрос и полученный ответ, но я хочу предложить вам, дорогие друзья, посмотреть на всё это с необычной точки зрения.

Дело в том, что Джон Миклетвейт, главный редактор агентства Блумберг, который проводил интервью с российским президентом — не просто журналист, а один из немногих журналистов, который вот уже много лет участвует во встречах "Бильдербергского клуба" на правах полноценного члена этой теневой влиятельной группы, мнение которой зачастую определяет политику западных стран. Именно этим, как мне кажется, можно объяснить необычный формат интервью и тот факт, что Владимир Путин называл своего собеседника "специалистом", дискутируя с ним скорее как с политиком, чем с журналистом. А ещё именно этим можно объяснить определенную наглость, в постановке вопросов, которую вряд ли себе мог позволить человек, за спиной которого стоит всего лишь информационное агентство, пусть даже одно из самых влиятельных в мире.

Если посмотреть на интервью Путина с этой точки зрения, то его можно считать, как ответы Путина западной политической элите. И вот какие ключевые моменты я хотел бы выделить.

Джон Миклетвейт поинтересовался у Путина, готов ли тот обменять или продать Курильские острова и Калининград, на что сразу же получил резкий ответ российского президента. На счёт Курил ответ был сведен к традиционной путинской формулировке, что Россия не торгует территориями, а ищет договоренности, устраивающие обе стороны. А вот на счёт Калининграда Путин обрисовал представителю "Бильдербергского клуба" следующую перспективу: если кто-то начнёт пересматривать итоги Второй Мировой, то сразу же будет поднят вопрос о восточных территориях Германии, о принадлежности Львова, а также о границах Румынии и Венгрии. Так что если кто-то желает открыть этот "Ящик Пандоры", то, как выразился Путин, "флаг в руки и вперёд". Джон Миклетвейт поспешил сказать, что он пошутил. На видеозаписи интервью видно, что Путин «шутку» не оценил.

Второй важный момент. Джон Миклетвейт спрашивает Путина о российских золотовалютных резервах, дефиците бюджета и цене на нефть, перевирая (как и многие российские либералы) цитату российского президента о падении производства нефти в том случае, если цена упадет ниже 80 долларов за баррель. На что Путин ему резонно отвечает, что золотовалютных резервов у нас по всем возможным меркам достаточно, дефицит бюджета у нас умеренный, а на счёт цены на нефть российский президент отметил, что при такой цене инвестиции в нефтедобычу резко сокращаются и что он имел в виду именно это, а не то что переврали некоторые журналисты.

У меня тут как раз есть график составленный тем самым агентством Блумберг, который, как ни странно, указывает на стопроцентную правоту российского президента. Вот он:

Из-за того, что при низких ценах на нефть никто не инвестирует в разведку новых запасов, количество и размеры новых месторождений в 2015 и 2016 году упали почти до нуля. А это означает, что в будущем нас неизбежно ждёт дефицит нефти с соответствующим повышением цены. Этот ответ Путина я воспринимаю как тонкий намек на толстые экономические обстоятельства, которые сильно не понравятся нашим западным партнерам.

Надо отдать должное представителю "Бильдербергского клуба". Он очень старался спровоцировать российского президента и получить от него нужные ему ответы. В частности, он пытался представить Путина, как эдакого убежденного врага Европы, который желает развала еврозоны, уничтожения евро и полного краха европейского проекта. В конце концов, что может лучше поддержать антироссийскую пропаганду в Европе, чем слова российского президента? Путин, как и следовало ожидать, на эту уловку не клюнул. Он пожелал европейцам удачи в борьбе с кризисом и отметил, что он критикует внешнюю политику ЕС, но при этом Россия надеется на лучшее в плане европейской экономики.

Вторая неудавшаяся провокация заключалась в попытке заставить Путина публично поддержать Дональда Трампа в качестве кандидата на должность президента США. Ну или хотя бы признаться в том, что это Россия стоит за хакерскими атаками на сервера Демократической партии. Провокация провалилась, так как Путин заявил о готовности работать с любым американским президентом, способным соблюдать достигнутые договоренности. А для того, чтобы интервьюеру было не только больно, но и обидно, он добавил, что не понимает, почему американская общественность так удивилась информации, которую вскрыли хакеры. В переводе с дипломатического на русский это звучало приблизительно так "да все знают, что у вас политическая система гнилая, хватит комедию ломать".

И последний важный элемент. Российский президент подчеркнул, что если кто-то в американском руководстве попытается "избавиться от нас", то мы и это переживём и "здесь неизвестно, кто больше потеряет при таком подходе." А потом Путин сломал формат интервью и задал лобовой вопрос представителю "Бильдербергского клуба". Путин поинтересовался, хочет ли он повторения "Карибского кризиса", на что Джон Миклетвейт быстро ответил, что "никто этого не хочет". С моей точки зрения, это был ещё один чёткий и недвусмысленный месседж для наших западных партнеров. Как говорится, добрым словом и ядерным оружием можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом. Остаётся надеяться, что наши западные партнёры сделают правильные выводы из слов российского президента.