Недоброжелатели России, как внутренние, так и иностранные, обожают изобретать разнообразные сценарии её развала. В ход идёт всё — неизбежное вымирание этнических русских, апокалиптические сценарии социальных взрывов, альтернативные идентичности от мордовской до ингерманландской. Особенно популярен в этом смысле казачий вопрос. Попытка сделать из казаков еще одних украинцев началась не вчера, ей почти сто лет. Поговорим об истоках и перспективах казакийской самостийности.

Череп кубанца

Начало серьезного казачьего сепаратизма — эпоха Революции и Гражданской войны (о трагикомической истории кубанской независимости мы уже писали). Россия тогда дробилась на глазах, русская национальная идентичность переживала глубокий кризис. Но и в это страшное время апологеты казачьей самостийности почти никогда не шли дальше требования автономии или формальной самостоятельности до свержения большевизма.

В эмиграции казакийская идеология тоже не была особенно популярна — её по большей части двигала небольшая группа отчаявшихся казаков (в изгнании каждый сходил с ума по-своему — взять хотя бы князя Трубецкого и его евразийство). Основная масса казаков сохраняла общерусскую идентичность, хотела продолжения борьбы с большевиками и восстановления единой и неделимой России, монархической или демократической — пусть и с некоторыми автономистскими оговорками для себя.

Активнее всего самостийники, как их тогда называли, проявили себя в Чехословакии. Прага сделалась своеобразным центром казачьего национализма. Интересно, что активную роль в пропаганде этого движения играли украинцы-галичане, в особенности этнические калмыки — они тоже мечтали о независимой Казакии, а Калмыкию видели автономией в этом будущем государственном образовании. Псевдонаучные труды многословно доказывали родство казаков с калмыками и прочими степняками, пропагандисты усердно искали в казачьих традициях монгольские корни. Один из самых заметных идеологов казачьего национализма, калмык Шамба Балинов, в своей работе «Чем было казачество?» делает такой вывод: «Казаки не имеют ничего общего с русскими…»

Этнический калмык Шамба Балинов, один из самых известных казачьих националистов

Самостийники двенадцать лет выпускали официальное издание «Вольное казачество» и другие газеты. Всё это печаталось в основном на польские деньги — поляки имели свой интерес в развитии сепаратизма в СССР. Потом по тем же самым соображениям газету и движение взяло под крыло немецкое правительство. В межвоенный период особенно активничала организация «Казачий национальный центр», связанная с НСДАП. Члены КНЦ агитировали за Гитлера и надеялись, что после победы Германии над СССР немцы упразднят Россию, и на её обломках можно будет создать независимое казачье государство.

Центр не пользовался в эмигрантских кругах популярностью и был скорее личной инициативой нескольких атаманов, хотевших в первую очередь денег и место в какой-нибудь оккупационной администрации, и только во вторую — национального строительства. Основная масса казаков и признанные казачьи вожди оставались вполне равнодушны к этим прожектам. Легендарный белый атаман Шкуро, например, писал: «Я прочитываю каждый номер „Вольного казачества“. Когда я читаю стихи, я плачу; когда читаю „преданья старины глубокой“, я восторгаюсь, но когда говорят, что череп донца и кубанца отличается от русского, мне становится страшно…»

Карикатура на «Казакию» в эмигрантском журнале

Батька фон Паннвиц

После того как началась война, в казачьем движении произошли существенные метаморфозы. Казаки, как и многие другие русские эмигранты, увидели в нападении Германии на СССР возможность вернуться на родную землю, пусть и пока что под немцами. Движение раскололось. Меньшая его часть, казакийская (часто молодежь, попавшая в Европу в детстве), обвиняла старых казачьих вождей в русском патриотизме и стремлении навязать Германии идею восстановления старой России. Сами самостийники продолжали требовать создания казакийского национального государства. После вторжения в СССР группа активистов отправила лично Гитлеру письмо с подробным разъяснением своей точки зрения на «казачий вопрос», проектом казачьей республики и даже картой «всех исконно казачьих земель».

Самостийники старались во всём брать пример с нацистов — копировали их пропагандистские приёмы и даже манеру поведения. «Казачьи историки» писали многочисленные публицистические работы об особом или даже арийском происхождении казаков — казаки у них получались совершенно отдельным неславянским народом, потомками готов, казахов, хазар, монголов или кавказцев. Доходило до смешного: так, один рьяный казакийский исследователь доказывал арийскость казаков при помощи фольклора. Он объявлял народную песню «Индрик-зверя» связанной с арийской богиней Индрой. Кроме того, казаки теперь должны были приветствовать друг друга фразой «Слава казачеству» и вскинутой правой рукой, а в ответ говорить «Слава».

Казакийцы собирались активно решать национальный вопрос. Помимо собственно казачьей этносоциальной общности на Дону, Кубани и Тереке издавна жили «иногородние» — недавние русские переселенцы из Центральной России, и «хохлы» — переселенцы-малороссы. По одной из переписей немецкой оккупационной администрации из почти 500 тысяч жителей Ростова коренными казаками получались чуть больше 6 тысяч. Похожая ситуация сложилась в Таганроге. В Новочеркасске, станицах и хуторах из-за бытовой отмены сословных предрассудков казаки начали активно смешиваться с иногородними еще до Гражданской войны, постепенно образовывая единую южнорусскую идентичность. В конце концов, даже самым радикальным самостийникам пришлось объявить казаками всех без исключения жителей региона.

Но все эти проекты так и остались на бумаге — признанные казачьи лидеры, даже сотрудничавшие с немцами, не занимались маргинальным самостийничеством. Пётр Николаевич Краснов начинает свою брошюру «Казачьи Войска», методичку для немецких офицеров, так: «Казаки не представляют из себя отдельного народа, и тем более не являются представителями отдельной расы. Казаки — русские, они происходят из двух ветвей русского народа, великороссов и малороссов».

Казаки в Вермахте

После окончания Второй мировой войны центр казакийства переместился из Европы в США, где движением заинтересовались местные спецслужбы. В частности, «Казакия» упоминалась на мероприятии «Неделя покорённых народов» в качестве территории, утратившей независимость из-за «агрессии России».

Шел казак куда-то вдаль

С развалом СССР идея возрождения казачества в южных регионах России стала особенно популярна. Но увы, через некоторое время стали проявляться негативные стороны такого возрождения. Во-первых, в этот процесс повсеместно проникли люди, вообще никакого отношения к казакам и казачеству не имевшие, и пришедшие в движение ради разноцветной униформы и возможности каждую неделю раздавать друг другу только что изобретённые ордена.

Во-вторых, как это уже однажды случилось в эмиграции, появилось несколько разных течений — с разными целями, разными лидерами и идеологией. Многие из таких одиозных «атаманов», особенно в 90-е годы, для привлечения к себе внимания и финансирования переходили на радикально самостийнические позиции, повторяя идеи радикальной части казачьей эмиграции на новый лад. Даже государственные «казачьи» структуры и официальные «атаманы» местами предлагали записываться на переписях этническими казаками (хотя на самом деле никакими казаками не были — ни этническими, ни социальными).

Современная пропаганда казакийцев в социальных сетях

Местные жители, которым поначалу нравилось казачье возрождение, откровенно устали от этого цирка. Определенная вина в этом лежит и на государстве, которое так и не смогло внятно объяснить, кем считает казаков — русскими, «уже русскими», субэтносом русских или отдельной нацией. Впрочем, российское государство не в состоянии объяснить само себя, не говоря уже о казаках, так что тут как раз нет ничего удивительного.

Причина популярности неоказакийства в постсоциалистической Российской Федерации понятна — у людей нет вообще никакой идентичности, и они хватаются за любую, даже самую дурацкую. Власти РФ это вполне одобряют — в момент официальных переписей населения в РФ альтернативные идентичности поощряются и пропагандируются в центральных СМИ (особенно это было заметно в 2002 г.); люди постепенно поддаются. Забавно, что у молодого поколения современных казачьих самостийников заметно желание культурно и идеологически сблизиться с кавказцами (и это тоже понятно — разгулянные российской властью кавказцы сейчас кажутся обывателю сильными и крутыми). Разумеется, «терские казаки выписываются из русских в чеченцы» — это для любого настоящего казака нонсенс и грустный анекдот.

***

К счастью для нас и к несчастью для фанатов несуществующих государств, движение за казачью самостийность никогда не было особенно популярно. В эмиграции свидомые казаки были печальными маргиналами, строившими фантастические проекты один безумнее другого. В казачьем движении военной поры возобладала общерусская идентичность.

Что до современных казакийцев, то они до боли напоминают незалежных украинцев и белорусских лицьвинов — с той разницей, что большинство реальных южнорусских казаков всё-таки считает себя русскими, и на самостийников смотрит как на городских сумасшедших. Многие казаки активно радеют за русскую ирреденту, некоторые и вовсе воюют за неё в Новороссии.

С другой стороны, всего сто с чем-то лет назад независимые Украина и Белоруссия тоже были скверным анекдотом. Нет никакого сомнения, что при первой же возможности из казаков попытаются сделать ещё один русофобский лимитроф; удастся это или нет — уже совсем другой разговор.