Споры о статусе казачества в нашем обществе продолжаются с конца 80-х годов прошлого столетия, с тех пор как начался процесс его возрождения в России. Казаки объединены верой, языком, территорией расселения, общей историей, традициями и культурой — классические признаки этноса. Но многим хочется загнать казачество в рамки некого сословия. Конечно, споры ученых, а уж тем более политиков, могут вестись бесконечно. Что происходит не только по поводу казачества. Не ставлю задачей кого-то переубедить, тем более претендовать на какую-то научность, говорю о том, о чем думают и чего добиваются казаки.

Для казачества нет вопроса в выборе. Казаки — народ, и рано или поздно этот факт будет признан юридически в полном объеме. В Законе «О реабилитации репрессированных народов» еще в 90-х прошлого века казачество фактически было приравнено к народам и стало именоваться культурно-этнической общностью.

Казалось бы, государство сделало первый шаг. Но затем чего-то испугались, и началась непоследовательность. И все чаще обществу навязывают определение казачества как сословия.

Абсурдность таких попыток очевидна, в том числе и из сегодняшнего общественного устройства. В России нет сословий, а если бы и были, как в царской России, то сословное построение основывалось отнюдь не на национальных принципах. Казачество и тогда просто «втиснули» в рамки системы.

Известный российский историк Ключевский так характеризовал сословное построение в России: «Сословиями мы называем классы, на которые делится общество по правам и обязанностям».

Казачество как и любой другой народ представляет собой этническую общность людей разных возрастов, пола, различного уровня образования, профессиональной подготовки, имущественного и общественного положения, с различными политическими взглядами. Понятно, что никаким классом казачество не являлось и не является.

Иногда в аргументацию приводят доводы о том, что когда-то в казачьих войсках служили и представители иных народов, и даже мусульмане. Да, такое было. Но они не были казаками.

И сейчас в казачьи общества вступают люди иной национальности, но казаками от этого не становятся. Вообще, в казаки принять нельзя, как часто пишут в прессе. Казачья поговорка гласит: «Казаки от казаков ведутся».

У казаков есть то общее, что характерно и передается из поколения в поколение. Вера православная, традиции родной земли и беззаветное служение родине.

Казаки всегда были привержены вольному духу и независимости, но при этом отличались дисциплиной и постоянной готовностью служить России.

Эти черты передавались из поколения в поколение, даже в период гонений при советской власти. Они были подорваны и значительно, но во многом сохранились. Сохранены в семьях соблюдением традиций, почитанием предков и веры.

Задумайтесь, почему в казачьих регионах наименьшее число «косящих» от армии, и планы по призыву практически всегда выполняются.

Чего хотят казаки? Возродить традиции и культуру. Иметь право жить на землях, исторически входивших в состав казачьих войск, землях, где могилы их предков. Жить, работая на своей земле. Особо остро эти вопросы стоят на Кавказе, где они обострены еще и накопившимися межнациональными противоречиями.

Казаков выдавливают с родной земли, не давая даже права на проживание и работу. А ведь казачество обладало на Кавказе огромными наделами сельхозугодий, лесными массивами, землями с богатыми запасами полезных ископаемых и минеральными лечебными ресурсами. Казаки жили со своим традиционным самоуправлением.

А сегодня нельзя создать даже национально-культурную автономию.

Может противники казачества боятся того, что казаки как репрессированный народ будут требовать возврата незаконно отобранного имущества?

Чего хотят добиться те, кто препятствует возрождению казачества как народа? По сути, противодействие направлено на уничтожение самого казачьего духа. Направлено на вытравливание казачьих корней.

Создание обстановки, когда человеку станет стыдно говорить о казачьих корнях. Отсюда разнузданная кампания в СМИ по дискредитации казачества. Когда отдельные факты возводят в абсолют.

Методы и формы противодействия различны

Уже на начальном этапе возрождения под маркой демократизации горкомы и райкомы КПСС в Ставропольском крае играли на амбициях, «подсказывали», как создать два, три и более казачьих обществ в городе, станице.

Уже тогда пытались посеять рознь и смуту в казачьих рядах. Отчасти это удалось, сыграв на амбициях отдельных атаманов.

Потом власть «сменилась на демократическую». И казакам вбросили лозунг «Казаки вне политики», обещая принятие Закона о казачестве и всякие блага.

Добились исключения из политического процесса мощного общественного движения, набиравшего силу и пользовавшегося поддержкой населения. Отбросили казаков от власти в местах традиционного проживания казаков.

Что подводило казачество? Как ни парадоксально, но это законопослушность и вера государству, вернее, тем, кто действовал от его имени.

И сейчас казаков дробят. Реестровые, общественники, появились казачьи партии и не одна.

Так к чему ведет насаждение отнесения казачества к сословию. Прежде всего, к нарушению закона. Указом Президента РФ от 15 июня 1992 года N 632 «О мерах по реализации Закона Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества» установлено: «Поддержать движение за возрождение казачества, восстановление экономических, культурных, патриотических традиций и форм самоуправления казачества, не допуская вместе с тем возврата к каким-либо сословным привилегиям и принудительному навязыванию гражданам казачьего уклада жизни.

Так о каком сословии речь?

Многие «эксперты» говорят о том, чего не понимают. Складывается впечатление, что их и не заботит поиск истины. Главная их задача — создать общественный переполох. О таких еще Салтыков-Щедрин говорил «Каркающее воронье».

Например, расхожий ярлык, приклеенный казакам, – «ряженые».

Задумайтесь. Во многих СМИ много с нескрываемым уважением и симпатией рассказывается о сохранении традиций и культуры народов Кавказа. Но в них же часто ерничают по поводу казаков.

Возьмите недавний вопрос освещения инициативы Рамазана Абдулатипова о некоем национальном «дресс-коде» для чиновников. Что-то не вспоминается критики, и не дай Бог обвинений.

Если же казаки надевают свою национальную одежду, сразу клеймо – «ряженые». Для авторитетности раздаются доводы, мол черкеску скопировали, танцы скопировали и тому подобное. Это невежество и сознательная ложь.

Глупо говорить, что право на черкеску есть только у черкесов, либо, лезгинка — национальный танец лезгинов. Это интернациональные атрибуты практически всех народов Кавказа и Закавказья. А газыри на черкеске? Слово вообще арабского происхождения. С этим как? Или будем выяснять, кто придумал ботинки, и носящим их народам откажем в праве самобытности и самостоятельности?

Многие говорят о языке. Мол какой народ, язык-то русский. Но никто же не лишает права называться народом сербов или хорватов, несмотря на один язык. Схож язык у многих тюркских народов, живущих на Кавказе, но для каждого из них собственные права незыблемы. Примеров можно приводить много.

Как ни парадоксально, но препятствия в признании казачества народом как раз и ведут к последствиям, которые хотят не допустить противники возрождения казачества. Сословию надо давать привилегии и особые права. А они не допустимы в силу закона. А вот меры по реабилитации казачества многим и хочется представить как сословные привилегии, и не допустить фактической реабилитации казачества.

Возьмите пример с дружинами. Сколько криков: Почему казакам дают такое право? Право, да нет, обязанность и ответственность, и порой риск порой для жизни. Почему тот, кто кричит, сам не пойдет на улицы родного города либо села и не поможет наводить порядок. Закон позволяет.

Почему в СМИ мало говорят о тех, кто в период лихолетья 90-х на Кавказе стоял на блокпостах, защищая мир и покой. Не говорит о тех, кто погиб в боях с террористами в составе добровольных казачьих формирований, действовавших в составе российских подразделений.

Это были казаки. И никаких криков «Почему» не было. Желающих попасть под пули среди сегодняшних крикунов не было.

А кто, например, знает, что на протяжении многих лет в том же Ставропольском крае казачьи кадетские классы, военно-патриотические клубы по работе с молодежью существуют благодаря казачьим обществам, казакам и казачкам-добровольцам. И никаких государственных средств на это не выделялось. А вот заниматься в них могут дети любой национальности, двери ни перед кем не закрыты.

И чувство патриотизма, физическая подготовка, как тот же призыв в армию, по опросам, публикуемым серьезными фондами на юге страны, выше. Не благодаря ли и этому?

Движение за возрождение казачества — это не истерическая театральная манифестация, как пишут некоторые СМИ. Это борьба за право на сохранение истории и традиций своего народа.

Ни геноцид в период гражданской войны, ни массовые выселения и репрессии периода 30-х годов этого не вытравили. Казачий дух в крови.

Лев Толстой говорил: «Граница создала казаков, казаки создали Россию». Поэтому и сегодня девиз казаков — «За Веру, Народ и Отечество».

Видимо, это и пугает противников казачества, а по сути, и противников российского государства.