На границе в Успенке тихо.

В сторону России никто не едет, и еще пять минут назад скучавшие пограничники теперь удивленно рассматривают фуру с красными крестами и кодом «200» на бортах, медленно обходят с разных сторон, фотографируют на телефоны, пока таможня проверяет справки на груз, - на сайте "Эхо Москвы". Процедура проверки проходит формально, но чувствуется напряжение от непонимания, откуда этот «груз» взялся и кто именно его отправил. Водитель Слава ничего не может объяснить – сегодня с утра «люди, которым он не мог отказать», попросили его отвезти фуру в Россию и сказали только, что это важно.

Заглядываю через плечо офицеру: «Донецьке обласне бюро судово-медичнoi eкспертизи. 29.05.2014 Справка. Дана в том, что ни в трупе г-на Жданович Сергея Борисовича, 1966 года рождения, ни в гробу нет вложений, перемещение которых через государственную границу Украины запрещено».

Таких справок тридцать одна, по числу гробов, отправленных в этой фуре-холодильнике из Донецка два часа назад.
Колонна из трех машин (машина с сотрудниками милиции, сама фура и еще одна машина – в ней ехали мы, журналисты) выехала из города только под вечер, и пока мы добрались до границы, уже стемнело. В свете фонарей мелькают лица пограничников, разговаривать никому не хочется, все просто ждут, пока закончится проверка, и не отрывают глаз от грузовика.

Груз 200.
Внутри фуры 31 гроб, промаркированный наклейками «Донецкая Народная Республика», с гражданами России, которые погибли в Донецке во время боя в аэропорту 26 мая. Слухи об участии россиян в боях в Донецкой области ходили с самого начала военных действий в апреле, но живыми их никто не видел.

Бой в аэропорту Донецка (аэропорт все еще контролируется украинской стороной, несмотря на то, что город – центр самопровозглашенной ДНР) стал самым трагичным за весь период АТО на Донбассе – точное число погибших до сих пор не известно, по разным данным это не менее 50 человек.
На следующий день журналистам показали груду тел в камуфляжной одежде. Они лежали на залитом кровью полу в подвале морга больницы имени Калинина в центре Донецка. Многие были обезображены, у некоторых оторваны головы, отсутствовали конечности. Это были тела тех, кто находился в «КАМАЗе» с ранеными, попавшем под обстрел в районе аэропорта в день боя. Сотрудники морга беспрерывно работали, много курили прямо в помещении, дышать внутри и в радиусе 50 метров от входа было просто невозможно из-за едкого трупного запаха.

В морге не хватило места, поэтому в какой-то момент активисты ДНР пригнали два грузовика-рефрижератора для перевозки продуктов, куда погрузили часть погибших.
Водители грузовиков оставались здесь же, у морга, курили одну сигарету за другой. По их словам, вооруженные ополченцы остановили их на дороге и сказали только: «Нужны машины». И теперь, когда их «холодильники» загружены трупами, они просто ждут, когда машины освободят.

Со вторника стали приходить местные жители на опознание.
Кто-то искал пропавших родственников, кто-то пришел посмотреть на списки, которых не было. Искать нужное тело в грузовике, где трупы были сложены друг на друга, не представлялось возможным, поэтому тем, кто хотел опознать родственника, сотрудники морга предлагали посмотреть фотографии, которые сделали криминалисты. В среду было известно, что таким образом опознаны только два тела – убитыми оказались жители Донецка Марк Зверев и Эдуард Тюрютиков.

Кому принадлежат остальные тела, оставалось неизвестным до вечера среды.
Тайна открылась самым непредсказуемым образом.

Под конец дня, когда мы с коллегами встретились в кафе отеля за ужином, к нам подошел человек из окружения Александра Бородая, премьер-министра самопровозглашенной Донецкой Народной Республики.
Он сказал, что на следующий день из Донецка в Россию отправится колонна из двух грузовиков с телами и попросил журналистов об услуге: сопроводить их до границы. Он обещал через полчаса сообщить, куда именно их повезут и кто будет сопровождать «груз» и попросил тогда дать ему ответ, согласны ли мы поехать. Мы были ошеломлены услышанным.

Это было первое признание, что в боях на Донбассе гибнут российские граждане.
Еще две недели назад в соцсетях распространялись слухи о том, что тела россиян, погибших в боях на востоке, тайно переправляют через границу в Россию. Но в ДНР никто это не подтверждал и уж тем более не афишировал.

Теперь руководство ДНР просило корреспондентов и об освещении этого события, и о сопровождении колонны, вероятно, ожидая атаки со стороны украинских силовиков и рассчитывая, что в присутствии журналистов колонну не тронут.

Совершенно не было понятно, как этот шаг руководства Донецкой Народной Республики может соотноситься с заявлениями из Москвы, где настаивают на «народной борьбе» Донбасса и отрицают участие российских граждан в конфликте и какую можно ожидать реакцию на этот в Кремле.

В итоге мы решили ехать, а слух о предстоящем событии быстро разлетелся по гостинице.

На следующее утро у морга собралось около ста журналистов международных СМИ.
Среди них были камеры и Первого канала, и «России 24», которые впоследствии не передали ни одной новости об этом событии.

Пришли Александр Бородай и Денис Пушилин, самопровозглашенный спикер Верховного совета ДНР.
Они держались отдельно друг от друга, каждый со своим кольцом вооруженной автоматами охраны, каждый отдельно общался с журналистами. Говорили одинаково: что отправляют «груз 200» с российскими добровольцами, приехавшими поддержать борьбу ополчения ДНР, обратно в Россию, что не хотят никаких провокаций, поэтому грузовик поедет без сопровождения вооруженных людей.

Разноцветные гробы, которые, как сообщили активисты ДНР, собирали по всему Донецку, выставили у входа в морг, и журналисты гадали, внутри уже тела или нет.
Отправку колонны изначально планировали на час дня от морга, и в течение примерно четырех часов журналисты просто ждали, когда гробы загрузят в грузовик. Причем чем больше времени проходило, тем меньше верилось в реальность того, что отправка на самом деле состоится. Сотрудники морга ходили со списком имен погибших, и даже на пару мгновений продемонстрировали их журналистам, но посмотреть внимательно или сфотографировать не дали.

Кроме прессы там были еще сотрудники Калининской больницы, на территории которой находится морг, наблюдавшие за происходящим из любопытства, и родные опознанного местного жителя Марка Зверева, которые пришли на прощание.
Никто из активистов ДНР и жителей Донецка не пришел, не воспользовался последней возможностью попрощаться с «добровольцами, приехавшими на защиту русского народа». Несмотря на большее скопление прессы, это событие все равно казалось тайной, трагедией, которую будут оплакивать только по другую сторону границы.

Погрузка гробов в грузовик началась.
И одновременно пришли сообщения о том, что батальон «Восток» (одно из подразделений ополченцев, ставшее главным силовым подразделением на Донбассе) освобождает здание областной городской администрации (ОГА) от активистов ДНР. Пушилин и Бородай спешно уехали, большинство журналистов, как только гробы были загружены, тоже помчались в центр города. Позже они передали сообщения, что тела погибших россиян загружены у морга и отправлены на границу.

Но от морга отправились пустые гробы.

Казалось, что каждый новый виток этой истории превращает ее в сценарий сюрреалистичного кино.

Как оказалось, тела погибших были за день до этого перевезены из морга в холодильники фабрики мороженого.
Там и предстояло положить их в гробы и приготовить для отправки в Россию. Грузовик с гробами заехал на территорию, ворота закрыли. В небольшом закутке, огороженном деревянными поддонами от глаз случайных запаздывающих с работы сотрудников фабрики, активисты наспех выносили тела из холодильной камеры, собирали части тел, клали останки сначала в черные пакеты, потом в разноцветные гробы, курили, смотрели по сторонам, загружали гробы в фуру. В это время другие активисты рисовали краской на бортах и крыше грузовика красные кресты и цифры «200».

С тремя коллегами мы поехали от морга за грузовиком с гробами и оказались единственными, кому интересна и важная эта история.
Наш интерес вызвал уважение у активистов ДНР. Нам позволили присутствовать при загрузке тел, позволили фотографировать тела погибших.

Одна женщина сказала мне, что надеется, что украинские военные и «Правый Сектор» проявят гуманизм и дадут грузовику проехать спокойно, что «они фашисты, но в них должно же быть что-то человеческое».
Я спросила, поедет ли она с сопровождением. Она посмотрела мне в глаза: «Вы что, хотите, чтобы меня убили?».

Мы все еще не знали, как мы поедем, и не могли представить, что будет в дороге.
Уже был вечер. Мы начали беспокоиться, как вернемся обратно в Донецк. В городе объявлен комендантский час, с 22:00 на улицах практически нет людей. И на блокпостах на трассах ночью становится небезопасно. В первую очередь для журналистов, которых здесь все время подозревают в нелояльности или шпионаже. И потом, никогда не знаешь, в каких районах может начаться перестрелка. Мы решили ехать за фурой до того момента, пока не начнет темнеть.

Я сказала об этом одному из тех, кто отвечал за отправку фуры.
И неожиданно он предложил оставить машину на ночь и перенести отправку на утро, тогда мы точно сможем доехать до границы. Стало понятно, что без нас, журналистов, по каким-то причинам машину отправлять не хотят.

Это добавляло тревоги, но мы решили просто надеяться, что успеем до темноты, и действовать по ситуации.

Около семи вечера все тела были загружены в фуру, гробы опечатаны.
Активисты вымыли руки, закурили. Российских безымянных добровольцев, приехавших «защищать русских» на востоке Украины, провожали в последний путь домой в грузовике-холодильнике с фабрики мороженого молча. В самопровозглашенной Донецкой Народной Республике сделали все, что полагали должным сделать для погибших здесь россиян. И наклейка ДНР на гробу должна рассказать родным об их подвиге на Донбассе. Война продолжается, и активисты расходятся по блокпостам.

Мы ехали по улицам Донецка, люди равнодушно скользили взглядами по бортам грузовика, спеша по своим делам.
В ОГА в центре Донецка в это время выдворили всех активистов и разобрали баррикады. Темнело.

На трассе грузовик пошел быстро, не останавливаясь на блокпостах ополченцев, не притормаживая в населенных пунктах.
Мы ехали в Успенку. За 4 км до границы грузовик остановился на блокпосту украинских военных. Солдат привычно подошел к кабине, водитель протянул ему документы на «груз»…

Как только военный понял, что внутри, его движения моментально стали резкими, голос громким.
Он позвал других солдат, они окружили машину, направили автоматы с взведенными затворами на створки фуры и приказали водителю их открыть. Солдат долго не верил своим глазам и смотрел то в бумаги на «груз», то на гробы в грузовике. Он не знал, что с этим делать. Военные заметили нашу машину, мы “подозрительно” стояли на некотором расстоянии от фуры и наблюдали. Теперь автоматы уже наставили на нас, но убедившись, что мы журналисты, вернулись к грузовику.

– Откуда гробы? – спросил солдат водителя.
– Из Донецка.
– Кто их отправлял?
– Не знаю, я только получил груженую машину и веду ее к границе.

Все было понятно без слов.
Военный больше не задавал вопросов, проверил документы и приказал водителю встать на обочину за блокпостом. Сотрудники милиции, сидевшие в первой машине, сопровождавшей фуру, вышли и сказали что-то военным. И грузовик пропустили без дополнительных проверок.

На границе мы оказались, когда уже стемнело.

Никто не был предупрежден, что особый груз проедет через контроль.
Пограничники механически проверяли документы и машину согласно инструкции. Они пропустили фуру без эмоций, так же как пропустили бы фуру с мешками картошки.

Списки погибших нам так никто и не согласился показать, но несколько имен мы увидели в справках на трупы.

Г-н Жданович Сергей Борисович, 1966 года рождения.
В соцсетях про него уже появилась информация.
В группе «Вконтакте» «Афганистан. Ничто не забыто, никто не забыт» пишут, что он был инструктором Центра специального назначения ФСБ России в отставке, ветеран Афганистана и Чечни. Сообщают также, что 19 мая он приехал в Ростов-на-Дону на учения и 26 мая был убит в Донецке.

О Юрии Абросимове, 1982 года рождения, справку на труп которого мы также видели, ничего узнать не удалось.

На некоторых ресурсах в интернете упоминаются некие Александр Власов и Александр Морозов, также граждане России, погибшие у аэропорта в Донецке.

В комментариях их причисляют к героям, называют борцами с фашизмом, призывают читателей поднять их имена на флаг, «бросить комфортную жизнь и объединиться на борьбу с нацистами».

В соцсетях также распространяется письмо, которое называют последней записью Александра Власова на его странице ВКонтакте, что невозможно проверить, так как в более поздних перепостах указывается, что его страница была удалена.

В этом письме говорится следующее: «Я должен был на днях отбыть в Славянск, я и двое моих друзей. Рассказал матери, объяснил жене, написал завещание, вот только все долги не успел вернуть... Семью готовил месяц, за это время нашлись коридоры через границу, и не безразличные мне люди. На пересечении мы должны были получить автоматы, я из-за габаритов и силы пулемет, экипировку, и т.д.».
Далее упоминается, что « канал через Ростов закрылся, депутат один помогал, но так случилось... Второй походу накрыло сбу Украины». О причине своего решения ехать на Донбасс Александр пишет: «Надломила меня Одесса, и вся эта ситуация. Я здоровый мужик, не могу сидеть за бабьей спиной, и прикрываться работой и детьми».

Когда находишься в Донецке, понимаешь, что информационная война, которая ведется украинскими и российскими СМИ, абсолютно стерла границу реальности и понимания с обеих сторон, что на самом деле происходит сейчас на востоке Украины.
Реальными остаются только жертвы этой войны. Ни один из отечественных федеральных телеканалов, что месяцами бетонируют идею про геноцид русских на востоке Украины и засилье фашистов на западе, так и не сообщил о том, что 31 гражданин России погиб в Донецке 26 мая. Не объяснил в чем подвиг, ради которого они погибли, как они попали на эту войну, кто открывает «канал через Ростов», кто раздает оружие и кто встречает гробы с наклейками ДНР. В украинских СМИ погибших назвали наемниками и террористами.

История первого «груза 200», отправленного из Донбасса в Россию, закончилась для нас с коллегами на погранзаставе в Успенке.
И мы были единственными, кто провожал россиян, погибших в бою за аэропорт в Донецке, с Украины домой.