В годы гражданской войны, в годы краснаго террора, сталинской кровавой коллективизации, искусственнаго голода и репрессий НКВД было уничтожено более 2 миллионов казаков. Именно эта преступная политика геноцида казачества спровоцировала массовый переход огромнаго количества казаков на сторону Германии и ея союзников в годы Второй мировой войны. Другие бежали от зверств советской власти вместе с отступающими германскими войсками.

 В 1945 году на территории Италии, Югославии, Германии, Франции насчитывалось более 70 тысяч казаков, бежавших от советской власти, из них более 40 тысяч находились в Австрии. В мае того же года 30 тысяч представителей Казачьего стана, со своими семьями: женами, матерями, отцами и детьми перешли из Италии через Альпы в Южную Австрию в город Лиенц, который входил в английскую оккупационную зону. Одним из условий принятия "на своей земле” столь большого количества людей, англо-американское командование просило добровольную сдачу казаками всего оружия. При этом казачих атаманов заверили, что никто из них не будет насильственно выдан Сталину. На самом деле, как свидетельствует история, как свидетельствуют очевидцы и документы того времени, Черчилль и Альдингтон пообещали передать НКВД и СМЕРШ-у на уничтожение всех казаков -- все 70 тысяч человек. Альдингтон с мефистофельской улыбкой сказал Черчиллю: "История предоставляет нам шанс уничтожить одну часть русских дикарей руками другой части русских дикарей”.

 Позорная, темная, кровавая страница Лиенца, началась 28 мая 1945 года, когда английское командование пригласило всех казачьих офицеров и генералов казачьего стана "на конференцию”, на которую их всех посадили в грузовики и отвезли в город Шпиталь. Там 2176 офицеров было передано органам НКВД и СМЕРШа. Несколько сотен из них расстреляли сразу-же или в последующие дни, а трупы их сожгли. Остальных отправили в СССР, где посадили в концлагеря, из которых они уже не вернулись.

 28 мая к вечеру, когда офицеры не вернулись, их матери и жены пришли к представителю английского командования майору Дэвису узнать, что случилось с офицерами, майор Дэвис очень вежливо ответил, "что безспокоится не надо, все офицеры скоро вернуться”. Он извенился, что не может сообщить их место пребывания, так как это есть "военный секрет”; но, заверил, что они ни в чем "не нуждаются”, и если кто пожелает передать записку или письмо, -- он постарается, лично, все доставить по адресу.

 К вечеру до Лиенца дошел слух, что офицеры были переданы красной армии, но Майор Дэвис продолжал отрицать. Покаместь не появились автомашины с громко говорителями оповещая казаков в далине реки Драва, что все они будут репатрированы в советский союз по договору в Яльте Черчилля, Рузвельта и краснаго дракона Сталина. Громко говорители также угрожали, что всякое сопротивление будет встреченно огнем! В протест этому, заключенные лагеря Пеггец, объявили голодовку! Священник лагеря, отец протоиерей Василий Григорьев, донской казак, написал просьбу-протеста, подписанную тысячами имен на имя майора Дэвиса, который должен был передать копии: Королю Англии Георгию VI, близкому родственнику Царю Николаю II; Королю Югославии Петру; Папы Римскому; Архиепископу Кентэмберийскому и Высшему Коммандованию Союзной Армии в Европе, Генералу Двайт Дэйвиду Айзенхаверу. Черные флаги смерти украсили крыши домов, телеграфные столбы и въездные ворота в лагерь.

 Не только казаки протестовали против зверской репатриации, но, даже, католический священник городка Долсаш, который был не более в двух километрах от лагеря, вывесил большой черный флаг на колоколне своего храма, с призывом молиться за ужасную, нечеловеческую участь казаков. Этот флаг был снят на следующий день "союзниками”.

 Никому и в голову не приходило, что британцы подымут свое оружие на безоруженных казаков, их жен и их детей!

 Атаман лагеря Пеггец Козма Толунин заявил майору Дэвис, что никто добровольно не пожелает возвращаться в СССР, так как только смерть ожидает их там, посему лучше умереть в Австрии, чем в тундрах Севернаго Полюса. К этому времени казаки поняли, что их обманули, и решили сопротивляться до последнего. Они отказались добровольно грузиться в машины и вывесили по всему лагерю плакаты: "Лучше смерть, чем отправка на мучения в СССР!” Сопротивление насильственной репатриации возглавили 22 военных священнослужителя Русской Православной Зарубежной Церкви. Танки и грузовики, все туже и туже окутывали цепью лагерь и его обитателей.

 30 мая, 1945 года, вдруг, без всякаго соболезнования и стыда майор Дэйвис объявил, что репатриация начнется на следующий день, но благодаря, что этот день был праздничным днем в Римо-католической Церкви, все планы выдачи начнутся 1 июня.

 Под ночным покровом, многим удалось убежать в лес, другие проводили утрения часы в молитве; в тоже время, красная армия подогнала вагоны, в которые англичане из грузовиков намеревались выгруживать свою добычу.

 В пять часов утра священнослужители попросили разрешение, на открытой поляне, перед бушующей рекой Драва отслужить божественную литургию, на что и получили разрешение.

 Со всех концов Стана, толпы богомольцев с иконами, хоругвами, во главе со своими священнослужителями потянулись на открытое место, где к этому времени, была сооруженна походная церковь; к шести часам утра, поляна была усеяна народом, кадеты, хотя, и без оружия, окружили цепью молившийся народ. Все в это утро исповедывались и когда началось причастие, молившиися казаки были окружены с трех сторон танками и автомашинами, из которых по команде начали вылезать солдаты вооруженные автоматами, винтовками со штиками ожидая приказание. Предвидя свою ужасную участь, казаки запели молитву "Отче Наш..”

 На середине этой молитвы послышались выстрелы, англичане начинали наперать на толпу с двух сторон, спустья несколько минут, послышались более учащенные выстрелы, которые попали в толпу; толпа еще более сблизилась, как одна монолитная стена, британцы видя сопротивление, пустили вход пули, штыки и приклады и кровь полилась рекой!

 В это время Юнкера, забыв свое юношество и во одно мгновение выросли в витязей-богатырей! Применив свои беззоружные богатырские руки; смяли британцев, завладев некоторыми грузовиками нагруженными человеческим мясом, обезглавленных трупов, или с разбитыми черепами людей; видя это, кровавые британцы направили на этих доблественных юношей танки, -- и подавили всех! В этой озверелой, не человеческой схватке, англичаны кого убивали штыком, кого добивали прикладом. Душу раздирающие крыки неслись над долиной. В этом катаклизме многие были задавлены до смерти, главным образом маленькие дети.

 Вопль, и крик, и плачь матерей заглушали долину Лиенца, поистине, здесь вторично, в истории христианства, сбылись слова пророка Иеремии: "плач и рыдание, и вопль великий”; казачки плачут о детях своих и не хотят утешиться, ибо их больше нет!

 Вся наша семья была в середине этого ужаснаго водоворота: папа, дядя Вася, мой брат, будущий Иеромонах Игнатий, две сестры и мама, которая всегда держала меня за ручку, так как мне было 4 годика и 2 месяца.

 И вот впервые, я увидел кровь. Кровь младенца, поднятаго британцем на штык и брошеннаго в речку!!! Леденящая душу картина. Дальше у реки мать с детьми на руках, проклиная убийцу-Сталина, бросилась и исчезла в волнах бушующей реки. В это время, мой папа, увидел маленькую девочку, бродящую в слезах, папа берет ее на руки и со всей силы кричит: "кого девочка?” Женский крик отзывается, рыдающим голосом из другого берега реки, она машет руками, чтобы обратить на себя внимание: "моя! Миленький, ради Бога, спаси ее!” -- Отец, не долго думая, бросается в речку, переплывает ее и отдает девочку в руки матери, и тем-же путем возвращается назад.

 Толпа колыхалась, как лава, под напором британских штыков. Да, заслужила морская держава несмываемый вечный позор. Людей бросали в грузовики, некоторых с оторванными руками, пробитыми черепами, контуженными, с окровавленными лицами, безногими..... Многие казаки и казачки совершали самоубийство, желая смерти, чем возвращения в варварскую страну, которая совсем недавно была Россией, нашим Отечеством!

 Моя мама, видя все вокруг происходящее, говорит мне: "побежали, покаместь мост еще открыт!” Перебежав мост мы скрылись в лесу; переведя дух, мы спустились в долину и тут откуда невозмись идет британец, который не долго думая наставил на нас автомат, мама прижав меня к своей трепещущей груди, припав к траве, защищая меня своим телом мы покатились и очутились в канаве из которой видели над нами стоящаго того-же солдата, который наводил на нас автомат, -- постоял, постоял, пять раз выстрелил в макушки деревьев, и затем ушел. Мы быстрым ходом побежали в свой стан.

 Папа, не найдя нас, с большим трудом оттыскал моего брата, видя что мост был перекрыт англичанами, которые убивали каждого дерзнувшаго перебежать реку через мост. Папа, не долго думая, взял за руку брата, отбежав далеко от моста, к тому месту, где река Драва более свирепствовала, и стражи не было, бросился с сыном ухватившагося за его шею, и переплыл реку, -- глубокой ночью пришли к обозу.

 А где-же сестры, дядя Вася? Оне вернулись на следующий день, до этого скрывались в горах, и как только убийцы убрали свои пулеметы с моста, ночью, прокрались через этот же мост и прибежали в стан. А дядя Вася?-- Как он богатырски не отбивался, британцы избив его бросили в грузовик. Дядя Вася отбыл 10 лет в Сибири.

 До самого своего трагическаго конца в сталинском ГУЛАГ-е и застенках Лубянки -- казачьи атаманы и рядовые казаки остались верными и не изменили самому главному -- Христианской Вере и Святому Православию, до самой смерти оставшись глубоко и искренне верующими людьми. Имена же их, Ты, Господи веси! И сотвори им вечную память.


С любовью во Христе,
Анатолий Трепачко.