За последнюю неделю произошло достаточно много интересных событий, в числе которых, на мой взгляд, первое место занимает публичное признание Путиным сталинской правоты. Выступая 25 января этого года на встрече с активом Общероссийского народного фронта (ОНФ) Путин, по сути, впервые выступил как полноценный преемник Сталина.

Надо сказать, что у патриотической общественности среди многих претензий к Путину одним из главных был вопрос о том, почему он отказывается сформулировать патриотическую идеологию. И вот сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что с того момента, как Путин третий раз пришёл в Кремль, он довольно последовательно и публично прямо на наших глазах формулирует эту идеологию. Посудите сами, сколько раз Путин встречается с большими массами людей, которые так или иначе участвуют в государственном строительстве? Это и ежегодное проведение прямой линии, это и ежегодная большая пресс-конференция, которая собирает по 1,5 тысячи журналистов, это и дискуссионный Валдайский клуб, куда приезжают политологи со всего мира, это и Селигер, где последние годы собирался молодёжный актив «Единой России».

Путин формулирует идеологию для народа. Не для чиновников и не для начальников, не как некое обязательное руководство к действию и не как некий связанный комплекс руководящих тезисов. Он формулирует идеологию реактивным образом, отвечая на вопросы простого народа и журналистов. Это делается для того, чтобы новая идеология не выглядела навязанной сверху, чтобы она формулировалась как ответ на реальные идеологические, мировоззренческие запросы общества.

В чём заключается проблема формирования идеологии в нашей стране? Есть гигантская чиновничья пробка, и эта пробка всё время блокирует связь верховной власти с широкими народными массами. Причём это проблема не только современной России.

На протяжении столетий Россия сталкивалась и боролась с этими трудностями. Зачем созывались земские соборы в XVI-XVII вв.? — государь хотел слышать голос народа, земщины через голову семибоярщины, аристократии, которая, стоя ближе всего к трону имела широкие возможности блокировать ту информацию, которая поступает к государю. Когда эта форма себя исчерпала, проводником народных чаяний стало служить дворянство. Дворянство искони было служивым сословием, прикреплённым к обязательной службе. Но в 1825 году элита дворянского сословия, которая, казалось бы, должна была стоять на страже престола, устроила попытку государственного переворота с тем, чтобы, в том числе, убить всю царскую семью.

После восстания декабристов стало ясно, что дворянство не оправдало своей исторической миссии. Государь-император Николай I тогда главную тяжесть управления обществом переложил на бюрократию и на разночинное чиновничество. Известна знаменитая фраза Николая I, определившая на некоторое время стиль управления страной: «Вы думаете, Россией управляет император? Россией управляет столоначальник»… Через несколько десятилетий выяснилось, что и эта ставка себя не оправдала. Александр II попытался проводить либеральные реформы, которые закончились тем, что выращенная либералами разномастная террористическая и народовольческая сволочь отсоединилась от общества и начала травить государя, как зверя. Восьмое покушение было удачным, царь был убит.

Александр III и его ближайший сотрудник Победоносцев пытались, образно говоря, «подморозить» Россию, понимая, что необходим какой-то новый механизм взаимодействия верховной власти и народа. Но, к сожалению, сделать это не удалось. Так же как и Николай II не успел этого сделать, хотя в планах был очень широкий спектр реформ по окончанию Первой мировой войны, из которой Россия должна была выйти победительницей. Предполагалось воссоздание и института поместных соборов для Православной русской церкви, и института земских соборов. Царь собирался сломать псевдодемократический политический механизм, который был создан в 1905 году под давлением революционеров-террористов, и вернуться к исконно русским формам народовластия. Однако произошла революция, и случилось то, что случилось.

Теперь и перед Путиным возникла проблема связи с народом. В своё время он вырастил гигантский демократический бюрократический аппарат, который служил ему личной гвардией в борьбе с олигархией. Вспомните господство семибанкирщины, олигархов, которое в конце 90-х — начале 2000-х годов бушевало по Руси. Тогда казалось, что уже никакой силой не обуздать страшную олигархию, которая рвёт Россию на части. По сути, именно бюрократия помогла Путину одолеть олигархов, и за это она получила от него в качестве бонуса иммунитет от любого правового преследования. В результате оказалось, что чиновники в России ни за что не отвечают, а их должность является их кормлением.

Чиновничий разгул стал фактором фантастического взлёта коррупции. И Кремлю стало совершенно очевидно, что, не обуздав эту чиновничью административную вольницу, Россия выжить не сможет. Нужна связь с народной жизнью. Есть современные технологии взаимодействия с народом, есть исторические, многовековые константы, предопределённые для русского менталитета. Нужен новый синтез старого и нового. И, как мне кажется, Путин его потихоньку формирует.

Вот, например, 25 января на встрече с активом ОНФ Путина спросили, как он относится к Ленину и надо ли Ленина выносить из Мавзолея. Путин воспользовался этим вопросом для того, чтобы довольно подробно сформулировать своё понимание, на какой идеологической, мировоззренческой основе можно строить современное государство.

Путин считает, что нужно взять всё лучшее из всех тех эпох, которые были до нас. Эпоха царской России изобилует огромными достижениями и в области культуры, и в области духовной жизни, и в области русской святости, и в области русской геополитики, ибо Российская империя при Александре III территориально была в два раза больше нынешней России. В неё входило практически всё восточное побережье Балтийского моря, Финляндия, Польша. А после Первой мировой войны мы должны были получить и Босфор, и Дарданеллы, и прямой коридор с Кавказа в Палестину. Русская община в Палестине могла бы насчитывать 200 тысяч, проживая экстралегально, не подчиняясь местным законам, живя по законам Российской империи. Чем всё это кончилось? Кончилось это всё крахом 1917 года. Те же самые народные массы, которые на протяжении веков проливали кровь за Россию и за веру царя и Отечество, шли в бой и побеждали, те же самые народные массы растерзали эту Россию в 17-18 гг., пойдя на поводу у мерзавцев и провокаторов.

А советская эпоха — сколько в ней было великих достижений! И медицина, и образование — лучшие в мире, — и Победа в самой страшной в мире войне. После войны Сталин фактически восстановил Российскую империю, создав дополнительно защитный геополитический барьер на Востоке, о котором веками мечтали русские политики. Советский строй, по мнению Путина, дал нам опыт очень цельного воспитания молодёжи на основе морального кодекса строителей коммунизма, основанного, по сути, на Священном Писании. Великая сталинская мобилизация 30-х годов, плановое хозяйство закалили народ и развили в нём мощнейший потенциал перед страшным вызовом фашистской Германии. Именно эта политика воспитания народа впоследствии спасла нам жизнь.

Самое замечательное, что Путин впервые, пожалуй, солидаризировался с политикой Сталина. Он рассказал об остром идеологическом конфликте между Лениным и Сталиным, когда Сталин утверждал, что Советский Союз не должен быть составлен из равноправных государств. Что он вообще не нужен, а нужна РСФСР (Российская советская федеративная социалистическая республика). И все национальные окраины должны быть включены в состав Российской Федерации на правах автономии. Ленин же был за федерацию равноправных государств. Хотят — входят, хотят — выходят. Что в реальности получилось — мы знаем. Именно победу Ленина в том самом споре Путин назвал бомбой, которая была заложена под нашу государственность.

По сути, Путин на протяжении уже нескольких лет говорит нам, что все финансовые, национальные, межнациональные проблемы мы не сможем решить, если у нас не будет мощного дееспособного государства. Русский народ, как пахарь, шёл по меже истории на протяжении тысячи лет и вспахивал это историческое пространство — государство, которое он создал. Ведь на самом деле очень немногие народы в мире способны создавать государство. Ни один из среднеазиатских нынешних народов никогда государство не создавал. Их нынешние государства — это искусственные, крайне неустойчивые образования. А уж империй за всю историю человечества можно насчитать с десяток. Всего лишь! И в этом смысле, конечно, русский народ обладает удивительной, уникальной способностью мобилизовываться и делегировать свои свободы, силы и права своему государству.

В чём была трагедия последних тридцати лет? Трагедия заключалась в том, что государство, которое должно было отражать интересы русского народа, которое должно было быть инструментом реализации надежд, чаяний, святынь русских, — исчезло. Его у нас украли. Оно попало в руки людей, которые были либо равнодушны, либо просто враждебны всему тому, что русскому человеку дорого и свято. Вот в чём беда. Теперь это государство нужно со скрежетом и скрипом разворачивать, чтобы вернуть его в ту историческую колею, на протяжении которой в течение тысячи лет оно развивалось, будучи действительно историческим инструментом реализации русским народом его чаяний, его исторической миссии.

Путин это понимает и пытается сделать государство доступным к голосу народа. У него пока нет для этого инструмента, он сам себе инструмент. Поэтому он организовывает бесконечное количество встреч с самыми разными представителями самых разных слоёв и, отвечая на их вопросы, пытается сформулировать и вбросить в общество некие идеологические и мировоззренческие конструкции. Он понимает, что навязать их сверху нельзя. Он понимает, что если они будут верно отвечать на народные запросы, то тогда они начнут обрастать мясом, становиться конструкциями, не мёртвыми идеологемами, а живой идеологической материей, которая меняет жизнь целых народов.

Сталин в 1937 году, на праздновании двадцатилетия Октябрьской революции, провозгласил замечательный тост. Он сказал, что русские цари сделали хорошее дело, сколотив огромное государство — от Балтики до Камчатки. И мы укрепили это государство. Мы сделаем так, что ни одна часть не сможет жить без целого… И «каждого, кто хотя бы мыслями будет посягать на это государство, мы будем уничтожать». В этом тосте был весь Сталин. Он, конечно, был великим империалистом. Он был человеком действительно мессианского сознания, и именно это, собственно говоря, и составило сущность великой красной сталинской эпохи.

Сейчас эпоха другая, но Путин говорит то же самое. Он говорит, что без государства мы ничего не сможем сделать. Нам просто необходимо создать эффективное, мощное государство. Государство, которое способно решать любые поставленные задачи. А смысл государственного существования необходимо наполнить теми народными чаяниями, которыми сегодня болеет наше общество, наш русский народ.

Получится это или не получится, зависит от нас. Я надеюсь, что с Божьей помощью всё-таки получится. Помоги Господи!