|
Албазин.
|
|
| Игнатий | Дата: Суббота, 24.12.2016, 16:50 | Сообщение # 106 |
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Мог ли как-то быть причастным к созданию «Повести о чудеси…» иеромонах Гермоген? Доводов, которыми можно было бы однозначно подтвердить или опровергнуть его причастность к этому, нет.
Из утверждения профессора А.Р. Артемьева о том, что рассказчик Г. Фролов «псковичем» не был и сам даже не присутствовал при явлении святых князей-воинов албазинским казакам, можно сделать однозначный вывод: автором «Повести» был не он.
Если временные рамки события «явления» предположительно ограничены 1681-1685 годами, то есть до начала первой маньчжурской осады Албазина, то почему Г. Фролов изложил это событие якутскому воеводе только в октябре 1689 года (1690 года – по допетровскому летоисчислению), через много лет после случившегося, уже после того, как был заключен Нерчинский Договор? Ведь, событие это было очень значимым в плане духовного укрепления казаков перед грядущими испытаниями. Чем можно объяснить столь длительное замалчивание, и почему оно было озвучено только после того, как защитники Албазинского острога оставили крепость?
Может здесь усматривается некая стратегия, вмещающая в себя не только этот краткий период - от «явления» до его озвучивания, но емкое, целостное осмысление кем-то более длительного периода становления русской цивилизации на берегах Амура, начиная от появления ее в середине 17-го века, до полного становления в середине 19-го? Не смотря на все тактические перипетии начального освоения региона, осмысливалось и предвиделось единство событий образования Албазинского воеводства в 1682 году и будущего Приамурского края, которое кто-то мог узреть духовными очами и передать Г. Фролову в форме «Повести о чудеси…»...
У промысловиков, добытчиков пушного зверя в то время и более позднее было в традиции часть добытой пушнины «обещать» своим святым небесным покровителям, посвящать церкви. Эта часть добытого называлась «церковной» или «по обещанию».
В «Повести…» мы видим пример такого «обещания»:
«И они рекли им: Сколку де у вас в промыслу обещание добрых соболей, и они им сказали: обещались де мы псковским чудотворцам Всеволоду и Доманту отдать на церкви с десяти соболей по [... ] соболю. И те два воина вопросили их: давно де вы промышляете, и давно ли обещание ваше псковским чудотворцам и вы образ ПСКОВСКИХ чудотворцев знаете ль? И они им сказали: что де мы вообраз псковских чудотворцев не знаем, только де на них веру держим. И воины рекли им: смотрите де вы на наши, таковы же подобия и псковские чудотворцы что и мы».
Крайний запад Руси через святых благоверных князей Всеволода и Довмонта Псковских чудотворцев соединился с крайними ее восточными окраинами. Почему, не зная даже, как выглядят эти святые, албазинцы выбрали их себе и своему промыслу в небесные покровители? Влиянием отдельных псковичей, даже если они и были небольшим числом в общей массе казачьей вольницы, сложившееся особое почитание псковских чудотворцев объяснить трудно.
Для этого нужна была особо авторитетная, уважаемая личность, возможно из духовенства, через которого могло укорениться такое почитание в большой группе промысловиков соболя. Этот человек сам мог быть из Псковских земель, или же по каким-то другим причинам близко знакомым с культурой древних Пскова и Новгорода.
Вероятно, именно таким человеком был иеромонах Гермоген. Если предположение о том, что старец был близок Патриарху Никону, возглавлявшему до Патриаршества Новгородскую и Псковскую митрополию, справедливо, то, безусловно, амурскому пастырю многое было известно об истории этих городов и их святых покровителей.
Два следующих обстоятельства как бы благоприятствуют предположению, что старец мог поучаствовать в создании «Повести о чудеси…». Это то, что албазинские священники принимали активное участие в движениях казачьих групп, промысловиков по территории Приамурья, в устроении ими новых острогов. А так же то, что, по-видимому, отношения иеромонаха Гермогена и Г. Фролова были достаточно близкими, дружескими.
Г. Фролов был некоторое время в должности приказчика Албазинского острога. В июне 1679 г. новый албазинский приказчик Г. Лоншаков отпустил Г. Фролова с отрядом в 50 казаков для дальнейшего «проведования» Зеи, хотя до этого албазинцы какое-то время исполняли наказ свыше вести себя смирно и не беспокоить соседей. И с этого времени Г. Фролов постоянно в движении по Амуру и Зее вплоть до 1689 года.
Старец Гермоген не раз, видимо, участвовал в таких путешествиях и с ним. Об этом нет сведений, но подтверждение участия албазинского священства в казачьих походах все же есть. Согласно комментарию А.Р. Артемьева:
«В 1682 г. Фролов, судя по документам, опубликованным в «Дополнениях к актам историческим», находится в зимовье на р. Амгунь. Ему на смену был послан из Албазина казачий десятник Гришка Степанов сын Мельников с 20 служилыми и 47 промышленными людьми. Однако добраться до зимовья им не удалось. По дороге они столкнулись с плывущими на судах к Албазину маньчжурскими войсками, большинство из них вместе с десятником были пленены, а остальные бежали».
Известно, что с Гришкой Мельниковым был пленен и отправлен в Пекин один из Албазинских священников – Максим Леонтьев.
Далее А.Р. Артемьев пишет, что «чудо (явление благоверных князей Всеволода и Довмонта), случившееся с отделившимся от Фролова отрядом казаков во главе с каким-то Васькой, произошло, по-видимому, на р. Амгунь». Как окончательно формировалась «Повесть о чудеси…» вплоть до ее изложения Г. Фроловым в Якутске в 1689 году, пока неясно.
Но этот факт все же может хотя и косвенным образом, но как-то подтверждать то предположение, что старец Гермоген так или иначе мог активно влиять на события в Приамурье и во время подготовки и заключения Нерчинского договора в 1689 году…
Сообщение отредактировал Игнатий - Воскресенье, 25.12.2016, 15:59 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Понедельник, 02.01.2017, 14:03 | Сообщение # 107 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Иеромонах Гермоген оставил после себя множество вопросов, касающихся обстоятельств его жизни. В поисках ответов на них ощущаешь себя слепцом из притчи о слепых и слоне. Каждое касание дает какую-то часть истинного, которую, естественно, нельзя распространить на все целое, и, более того, если увлечься осмыслением этой части ограниченным умом при недостаточной информации, то можно дойти и до противоречивых выводов. Но будут ли они совсем чужды ответу на загадку, который пытается найти любознательный ум?
Предположения, ранее выдвигаемые, порой приходится корректировать, исходя из разноплановых архивных сведений, продолжающих попадаться на глаза. Стоит ли спорить с фактами, выявленными при подходе к вопросу с другой стороны? В процессе перехода от плоского к объемному восприятию многое может показаться противоречивым и непонятным. Чтобы удержаться на пути к конечной цели водителю не раз приходится выруливать из стороны в сторону и на знакомой дороге, иначе все может закончиться кюветом…
Вот и на пути исторического познания появляется порой причины для лавирования, ведь всю дорогу можно представлять только в общих чертах…
В рассуждениях о первоначальном этапе пребывания старца на восточных окраинах Руси часто приходится ссылаться как на своего рода аксиомы - на близость отношений его с Патриархом Никоном, на Илимский острог как первоначальное место его пребывания, и далее – на киренский этап его жизни. Что делать, если появляется нечто, не желающее укладываться в сформированное ограниченными знаниями прокрустово ложе?
Очень важным обстоятельством, объясняющим, во многом определяющим поступки и жизнь человека, являются его окружение и степень активности во взаимодействии с ним. Изучение этого обстоятельства дает исследователю едва ли не главные факты в копилку результатов исторического поиска. Особенно того, что касается духовной жизни, коренным образом определяющей все прочие стороны человеческого бытия.
Одним из знаковых лиц в окружении иеромонаха Гермогена стал Никифор Черниговский. О нем любознательный читатель может узнать достаточно подробно, прочитав книгу Г.Б. Красноштанова «Никифор Романов Черниговский».
Приведу некоторые сведения из вышеуказанной книги, которые, на мой взгляд, косвенным образом указывают на некоторые важные моменты в жизни старца Гермогена. Это период пребывания Н.Черниговского в Илимском воеводстве со времени его образования: с 1649 года и до ухода на Амур в 1665 году.
Н. Черниговский, прослуживший в Енисейском остроге 12 лет рядовым, в Илимском остроге стал быстро продвигаться по службе. В окладной книге жалованья за 164 [1655–1656] год написано: «Десятник Микифорко Романов Черниговской И за службы велено ему, Микифорку, быть в пятидесятниках казачьих».
Кстати, проявил себя там и еще один герой освоения Приамурья: «Во время образования Илимского воеводства на соляной варнице были служилый человек Онофрий Степанов Кузнец и целовальник Томило Щепёткин».
Где проживал Н.Черниговский и чем занимался в то время? В книге «Илимского острогу всякому строению», составленной в 164 [1655–1656] году, в разделе «Да за речкою дворов», то есть на другой стороне реки Илима, напротив Илимского острога, значится «Двор служилого человека, пятидесятника Микифора Черниговского. А владеет по закладной». Видимо, в Илимске было в то время главное его место жительства, а не в Усть-Куте. А в Киренске в 1655 году он жил по месту службы. Тогда это было распространенным явлением.
В сметной книге 172 [1663–1664] года о Никифоре Черниговском упоминается как об Усть-Киренском приказчике. Иван (Ян) Зуб, ссыльный польский военнопленный, был приказчиком в Нижне-Киренской волости. После, при обмене военнопленными, изъявив желание уехать на родину, он вернулся в Польшу. Никифор Черниговский был приказчиком в Верхне-Киренской волости, а Гаврило Торлопов — приказчиком в Орленской волости.
Теперь о некотором обстоятельстве, связанном предположительно со временем появления на восточных окраинах иеромонаха Гермогена, а также с возвращением на Лену Ерофея Хабарова. Как уже ранее указывалось, это 1656-1657 годы.
Оказывается, в это же самое время произошло путешествие, только в противоположном направлении – из Илимска в Москву делегации, в числе которой оказался казачий пятидесятник Никифор Черниговский…
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Вторник, 03.01.2017, 13:43 | Сообщение # 108 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Далее текст из "Никифор Романов Черниговский" Г.Б.Красноштанова:
В 1656 году Москва приказала Илимскому воеводе Б. Д. Оладьину прислать образцы ревеня, произрастающего на берегах Лены. Почему-то в то время Сибирский приказ требовал искать в Сибири ревень, растение, обладающее слабительными свойствами. Искали его и в Илимском уезде и нашли в окрестностях Верхоленского острожка. В отписке воевода Б. Д. Оладьин сообщал: «И принесли ко мне, холопу вашему, в Ылимской острог, в Съезжею избу, копытчатово ревеню. И я, холоп ваш, велел тот корень досмотреть служилым и торговым людем, ревень ли тот корень. И у досмотру и по скаске верхоленских казаков, Федотка Борана с товарыщи, таких земель, где ревень растет, верст на сто и больши. И тот ревень, весом под десять гривенок, послал я, холоп ваш, в нынешнем во 164 [1656] году, августа в 13 день, из Ылимского острогу к вам, государем, к Москве илимского острогу с атаманом казачьим с Микифором Качиным да с пятидесятником с Микифором Черниговским, да с рядовыми казаки с Ывашком Качиным, с Федькою Черниговским, да с целовальником — с тор- говым человеком, с кинешемцем с Ывашкою Тюриным».
Как видно из этой отписки, сын Н. Черниговского Федька в это время уже был зачислен в служилые люди. Значит, родился он в Енисейске. Ивашко Тюрин — это тот самый, который был целовальником на усть-кутской соляной варнице в 1650 году. К этой поездке Никифор Черниговский заготовил челобитную и подал ее воеводе. Воевода отнесся к челобитной благосклонно. Он писал: «В прошлых, государь, годех в Ылимском уезде на усть реки Киренги илимской пятидесятник казачей Микешка Чернеговской приискал захребетных иноземцов, неясачных тунгусов, и у тех иноземцов аманат поймал. И на вас, государей, ясак соболей взят. И впредь те иноземцы вам, государем, учинились в ясаке. И в нынешнем, государь, во 164 [1656] году бил челом вам, государю, а на Ленском волоку в Ылимском остроге в Съезжей избе мне, холопу вашему, он, Микешка, подал челобитную. И я, холоп ваш, тое ево челобитную велел подклеить под сие отписку, и послал к вам, государю [А. М., А. А.], и велел подать в Сибирском приказе боярину князю Алексею Никитичю Трубецкому да диаком Григорью Протопопову да Федору Иванову».
О пребывании Н. Черниговского и его спутников в Москве сохранилось довольно много документов, в том числе челобитные о выдаче жалованья, по которым можно установить, что прибыли они в Москву 5 февраля 1657 года, а выехали из Москвы после 12 апреля. «И в Сибирском приказе выписано: В нынешнем во 165 [1657] году, февраля в 5 день, писал к государю [А. М.] из Сибири, из Ылимского острогу, воевода Богдан Оладьин и прислал с отписки и з государевою соболиною казною илимских служилых людей: атамана казачья Микифора Качина да пятидесятника казачья Мишку [так в тексте. — Г. К.] Черниговского, казаков Ивашка Качина, Федьку Микифорова. Да для отдачи за тою ж государевою соболиною казною прислал в целовальниках торгового человека Ивашка Тюрина. И государю [А. М.] илимской казачей атаман Микифор Качин с товарыщи да целовальник Ивашко Тюрин бьют челом, чтоб государь их пожаловал за сибирской приезд своим государевым жалованьем: выходом и кормом, как ему, государю, Бог известит. А наперед сего, которые илимские служилые люди присылываны из Ылимского острогу к государю к Москве с отписки и з государевою соболиною казною, и им государева жалованья за сибирской приезд давано: выходу по 5 рублей да с Казенного двора по сукну по доброму. Да им же с приезду давано поденного корму: атаманом по 8 денег, стрельцом и казаком по 6 денег, а целовальником, торговым людем, давано выходу по 2 рубли с полтиною да с Казенного двора по сукну ж по доброму».
Упомянутая здесь челобитная сохранилась. Она краткая и ничего нового не добавляет. В расходной книге Сибирского приказа за 165 [1656–1657] год имеется запись о выдаче им жалованья за сибирский приезд: «Того ж дни [12 февраля 1657 г. — Г. К.] по помете на выписке диака Григорья Протопопова ленского волоку Илимского острогу служилым людем, которые присланы к государю к Москве Илимского острогу з государевою соболиною казною и с отписки: атаману казачью Микифору Качину пятидесятнику Мишке [так в тексте. — Г. К.] Черниговскому казаком: Ивашку Качину Федьке Микифорову сыну Черниговскому государева жалованья за сибирской приезд: выходу дватцать один рубль дано, атаману шесть рублев, казаком по пяти рублев человеку».
Далее имеется запись о выдаче поденного корма: «Того ж дни [12 февраля 1657 г. — Г. К.] по помете на выписке дьяка Григорья [Протопопова — пропущено. — Г. К.] илимским служилым людем, которые присланы к Москве з госу- даревою соболиною казною и с отписки: атаману Микифору Качину казаком: Мишке [так в тексте. — Г. К.] Черниговскому Ивашку Качину Федьке Черниговского государева жалованья поденного корму с приезду их, февраля с 5 числа, февраля ж по 19 число, на две недели, рубль дватцать семь алтын две деньги дано, атаману по осми денег, казаком по алтыну человеку на день».
Получается, что по поденному корму пятидесятник не приравнивался к атаману, а приравнивался к рядовым казакам. После подачи отписок и сдачи соболиной казны прибывшие в Москву, как водилось, подали свои личные челобитные. Подали челобитную атаман Никифор Качин, целовальник Ивашко Тюрин. А челобитная Никифора Черниговского была подклеена к отписке воеводы. Ее приняли к рассмотрению 11 февраля 1657 года. В челобитной написано: «Царю [А. М., А. А.] бьет челом холоп ваш, иноземец, поляк, а Ленского волоку Илимского острогу пятидесятник казачей Никифорко Романов Черниговской, в том: Служил я, холоп ваш, в Енисейском остроге блаженныя памяти отцу твоему государеву [М. Ф.] лет с пятнатцать всякие ваши государевы службы: на Байкалово ходил по соболиной ясак, и у тех ясашных зборов прибыль чинил, и под Ленской волок с хлебными запасы ходил, и по многим рекам на службы ходил для ясашного збору. Да я же, холоп ваш, с вашим государевым воеводою с Тимофеем Шушериным переведен из Енисейского острогу на Ленской волок в Ылимской острог. И я, холоп ваш, в Ылимском остроге служил вам великому государю [А. М., А. А.] лет с семь многие ваши государевы службы: у пашенных крестьян за вашим, государевым, хлебным умолотом и за посевом, и за выделом, и в Якутской острог многие ваши государевы хлебные запасы отпущал, и вашего государева посыльщика даурского Дмитрея Зиновьева отпущал с приказным человеком с Васильем Скоблевским. Да я же, холоп ваш, писал отписку с Киренги к вашему го- судареву воеводе к Богдану Денисьевичю Оладьину на Ленской волок в Ылимской острог о тунгусах о неясачных, кои тунгусы вам, государем, непокорны и непоклонны, и вам, государем, ясаку не платили. И ваш государев воевода Богдан Денисьевич Оладьин по той моей отписке у тынгусов аманатов поймал. И в том я, холоп ваш, вам (государям прибыль учинил)...».
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Среда, 04.01.2017, 12:13 | Сообщение # 109 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| И еще немного о Н.Черниговском из книги Г.Б.Красноштанова:
Поймал аманатов не воевода, а Н. Черниговский. Об этом писал в Москву воевода Оладьин. А что же, о своей службе на соляной варнице Н. Черниговский забыл? Видимо, не служил он там. Вместо этого написано: «И вашего государева посыльщика даурского Дмитрея Зиновьева отпущал с приказным человеком с Васильем Скоблевским». А это было как раз в 1652 году. Дмитрий Зиновьев со 150 служилыми людьми ехал на Амур в войско Ерофея Хабарова. Чтобы не везти хлебные запасы и соль через Ленский волок, он оставил их в Илимске, а в обмен на них получил хлебные запасы и соль на Лене. Отпускал эти запасы первый приказчик ленских пашенных крестьян Василий Скоблевский совместно с Никифором Черниговским. В конце челобитной Никифор Черниговский просил: «Велите, государи, меня, холопа своего, в вашу, государеву, службу поверстать против моей братьи, поляков, во что я, холоп ваш, годен». Значит, недоволен был Н. Черниговский своим служебным положением. Ссыльные поляки, как правило, служили в чине детей боярских. Снова назвал он себя поляком. Но вот что интересно, на обороте челобитной написано: «К сей челобитной Никифорка Романова по его велению спаской церковной дьячек Мишка Дмитриев Пивоваров руку приложил». Этот Мишка Дмитриев Пивоваров в 1645 году был приказчиком Ерофея Хабарова. Почему же не расписался сам Н. Черниговский? Поляки, служившие в детях боярских, всегда сами прикладывали руки, случалось, даже русскими словами, но польскими буквами. Неужели Н. Черниговский был неграмотным? Правда, бывали случаи, когда и за грамотных расписывались другие. Например, иногда за Е. Хабарова прикладывали руки другие, а иногда он сам неуверенным почерком. Неуверенный или неразборчивый почерк часто считают признаком малограмотности. Но так ли это? Некоторые воеводы писали каракулями, да и сейчас у многих ученых мужей почерк далеко не образцовый. Что же касается самой просьбы, то она была обычной. Приезжая в Сибирский приказ, служилые люди часто подавали подобного рода челобитные. В большинстве случаев их удовлетворяли. Однако же Н. Черниговский до конца службы на Лене оставался пятидесятником казачьим. Не затаил ли Н. Черниговский обиду?
Сразу же по приезде в Москву 5 февраля 1657 года атаман Никифор Качин подал в Сибирском приказе мирскую челобитную. В ней написано: «бьет челом богомолец и холопи, и сироты ваши, Ленского волоку илимского острогу: поп Максимище Никитин да староста церковной Ларька Еремеев да Илимского же острогу атаман Никифорко Козьмин Качин да пятидесятник казачей Микифорко Романов Чернеговской и все спаские прихожане: служилые и торговые люди, и пашенные крестьяне, и промышленые люди в том: В прошлом, государь, во 161 [1653] году да в прошлом во 162 [1654] году взято, государи, из спаские церковные казны на ваш государев обиход, на даурские суды на дело, плотникам на корм и служилым людем на жалование сто дватцать один рубль взаймы. И в Ылимском, государь, остроге в вашей государеве казне денег нет, заплатить взятую казну нечем. Велите, государи, за те деньги, за сто дватцать за один рубль, с Москвы на Ленской волок в Ылимской острог к церкви и всемилостивому Спасу на колокол послать благовест». На обороте — рукоприкладства, в том числе: «К сей челобитной Илимского острогу атаман казачей Микифорко Качин за себя и вместо Никифора Чернеговского по его веленью руку приложил». Опять Никифор Черниговский прикладывал руку не сам. А воевода в отписке пояснял: «Чтоб вы, государи, велели бы на Москве из своей государевы казны дать за сто дватцать за один рубль по московской цене медью в колоколах и прислать в Ылимской острог к церкви всемилостивого Спаса».
В Москве Никифор Качин и его спутники жили больше двух месяцев и подавали время от времени челобитные о выдаче им поденного корма: «Живем мы, холопи твои, на Москве пятую неделю, а твоего государева жалованья корму дано нам, холопем твоим, за две недели. И мы, холопи твои, твой тот государев корм съели, а ныне помираем голодною смертью». И просили выдать корм еще за две недели. Деньги были выданы. В расходной книге Сибирского приказа записано: «Того ж дни [10 марта 1657 г. — Г. К.] сибирским Илимского острогу служилым людем: атаману Микифору Качину казаком: пятидесятнику Микифору Черниговскому рядовым: Ивашку Качину, Федьке Черниговскому государева жалованья зажилого московского поденного корму, февраля с 19 числа марта по 5 число, на две недели, рубль дватцать семь алтын две деньги дано, атаману по осми денег, казаком по алтыну человеку на день». В другой челобитной поясняется, почему живут в Москве долго: «Присланы мы, холопи твои, с твоею государевою соболиною казною. И живем мы здеся на Москве за соболиною дачею десятую неделю. А ныне прамаем мы твою государеву денежную казну, которая посылаетца на Ленской волок. А твоего царского жалованья дано нам корму за четыре недели».
На обороте челобитной помечено: «165 [1657], апреля в 12 день. Дати им корм против их братьи». Корм был выдан и записан в расходную книгу: «Того ж дни [12 апреля 1657 г.] по помете на челобитной диака Григорья Протопопова ленским Илимского острогу служилым людем атаману казачью Микифору Качину казаком: пятидесятнику Микифору Черниговскому Ивашку Качину Федьке Черниговскому государева жалованья зажилого московского поденного корму, марта с 5 числа да апреля по 9 число, на пять недель, денег мелких серебряных с признаки; обоево: денег [0,5 коп. — Г. К.] и четвертин [25 коп. — Г. К.] четыре рубли осмнатцать алтын две деньги дано; атаману по оcми денег, казаком по алтыну человеку на день».
Отъезд на Лену состоялся через месяц с лишним, когда установился летний путь. Об этом есть запись в расходной книге Сибирского приказа: «Того ж дни [14 мая 1657 г. — Г. К.] по помете на челобитной диака Григорья Протопопова ленским Илимского острогу служилым людем: атаману казачью Микифору Качину казаком: пятидесятнику Микифору Черниговскому Ивашку Качину Федьке Черниговскому государева жалованья поденного корму от Москвы в дорогу, мая с 5 числа, на пять недель, ефимок серебряново с признакою, за дватцать за один алтын за две деньги да шесть четвертин, чеканены печатных, за рубль за шеснатцать алтын за четыре деньги, по восми алтын по две деньги четвертина, да мелких серебряных денег два рубли тринатцать алтын четыре деньги дано; атаману по восми денег и казаком по алтыну человеку на день». Эти деньги были даны до Тобольска.
|
| |
| |
| Стрельцов_АВ | Дата: Вторник, 10.01.2017, 17:04 | Сообщение # 110 |
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 300
Награды: 8
Репутация: 5
Статус: Оффлайн
| Ниже ссылка об участии донцов в Албазинских событиях. Хотя, конечно же, лучше найти об этом факте в исторических отписках. Я пока ещё не дошел до чтения отписок именно периода осады Албазина, но надеюсь,что этот факт будет обозначен в сборнике исторических документов (собранных Трухиным В.И.).
Албазинская осада: казаки против китайцев
http://17-century-ru.livejournal.com/83085.html
В ярости штурма бритоголовые гвардейцы бросались через ров и немедленно увязали по пояс. Этим воспользовались казаки, в упор расстреливавшие сгрудившуюся массу человеческих тел. Небольшой отряд донцов и запорожцев из 26 человек под началом сотника Стефана Бойко ринулся с кинжалами через стену в попытке захватить главный штандарт наступавших гвардейцев. Казаки погибли почти все (уцелели только четыре человека), штандарта не захватили, но зато проложили к штандарту целую улицу из бритоголовых трупов.
Здесь же, в Нерчинске, Толбузин нашел себе надежного боевого товарища. Им стал крещеный в православие немец Афанасий Бейтон, человек исключительной смелости и огромной воли. Бейтон привел в Нерчинск донских казаков и русских крестьян из Западной Сибири, и вплоть до гибели Толбузина оставался его надежнейшей опорой.
Не люблю начальников над собой
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Вторник, 17.01.2017, 14:41 | Сообщение # 111 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Из вышеизложенных отрывков «Никифор Романов Черниговский» Г.Б. Красноштанова можно сделать предположение, что летом 1656 года иеромонах Гермоген в Илимском остроге еще не был, в тексте говорится о других священниках. Но, возможно именно в это время он там уже мог оказаться мимоходом вместе с отправившимся в Даурию воеводой Афанасием Пашковым, выступившим из Енисейска летом того же 1656 года, когда вышли из Илимска в Москву Н.Черниговский со товарищи (август).
Участником и свидетелем этого похода был ссыльный протопоп Аввакум, который оставил свои воспоминания в «Житии протопопа Аввакума». В книге имеется информация о некоем «черном попе», находящемся рядом с воеводой.
Отрывок этот я привожу. А заодно еще и информацию о вскоре последовавшем неожиданном повороте в судьбе своенравного и жестокого воеводы А.Пашкова, который вскоре после возвращения в Москву принял монашество и схиму.
Протопоп Аввакум пишет:
«Так вот, привели ко мне баб бешеных. Я, по обычаю, сам постился и им не давал есть. Молебствовал и маслом мазал и, как знаю, действовал. И бабы о Христе целоумны стали. Христос избавил их, бедных, от бесов. Я их исповедал и причастил; живут у меня и молятся Богу, любят меня и домой не идут. Проведал он, что они мне сделались дочерьми духовными, осердился на меня опять пуще прежнего, хотел меня в огне сжечь: «Ты-де выведываешь мои тайны»; а их домой взял. Он думал, Христос так оставит — ан они и пуще прежнего стали беситься. Запер он их в пустую избу, никому и доступа к ним нет. Призвал к ним черного попа, а они в него поленьями бросают. Я дома плачу, а делать не знаю что. И приступить ко двору не смею: больно сердит на меня. Тайно послал к ним воды святой, велел их умыть и напоить. И им, бедным, дал Бог, легче от бесов стало. Прибрели ко мне сами тайно. И я их помазал — во имя Христово — маслом, так они опять стали, дал Бог, по-прежнему здоровы и опять домой ушли; да по ночам ко мне прибегали Богу молиться. Ну-ка, всяк правоверный, рассуди прежде Христова суда: как было мне их причастить, не исповедав? А не причастив, бесов полностью не отгонишь. Я иного оружия на бесов не имею, только крест Христов, и священное масло, и вода святая, да когда сойдется, слез каплю-другую тут же прибавлю; а совершенное исцеление бесноватому — исповедаю и причащу Тела Христова, так, дает Бог, и здрав бывает. За что было на то гневаться? Явно в нем бес действовал, помеху творя его спасению. Да уж Бог его простит. Постриг я его и посхимил, в Москву приехав: царь мне его головою выдал, Бог так изволил. Много о том Христу докуки было, да слава за него Богу. Давал мне он в Москве и денег много, да я не взял: «Мне, — говорю, — спасение твое только надобно, а не деньги; постригись, — говорю, — так и Бог простит». Видит беду неминучую, — прислал ко мне со слезами. Я к нему на двор пришел, и он пал предо мною, говорит: «Волен Бог да и ты надо мною». Я, простив его, с чернцами чудовскими постриг его и посхимил. А Бог ему и еще трудов прибавил, потому докуки моей об нем ко Христу было, чтоб он его к себе присвоил: рука и нога у него отсохли, в Чудове из кельи не выходит. Да любо мне сильно, чтоб его Бог Царствию Небесному сподобил. Докучаю и ныне о нем, да и надеюсь на Христову милость, чаю, помилует нас с ним, бедных».
Вернулся А.Пашков в Москву в 1662 году, умер через два года по возвращении.
Сообщение отредактировал Игнатий - Вторник, 17.01.2017, 14:55 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Вторник, 17.01.2017, 16:29 | Сообщение # 112 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| В первопрестольной Н.Черниговский со товарищи встретились с довольно равнодушным приемом чиновников Сибирского Приказа, внимания им особо не уделили. Если бы (по предположению) ставленник Патриарха Никона иеромонах Гермоген был ориентирован на Илимское воеводство, то отношение было бы явно другим.
А, если упомянутый протопопом Аввакумом «черный поп» был иеромонах Гермоген, то, возможно, он присоединился к воеводе А.Пашкову все же позже на год или два, прибыв на Лену с Е.Хабаровым или обособленно, иначе как-то. Протопоп Аввакум упоминает о нем вскользь, хотя подробно описывает бедственное, не на один год растянувшееся свое путешествие до Нерчинска. Случай же с «черным попом» произошел незадолго до возвращения в Москву А.Пашкова.
Еще один отрывок из «Жития…», думаю, будет интересен читателю, в связи с тем, чтобы уяснить насколько своенравным и непредсказуемым был воевода А.Пашков. Протопоп Аввакум смог спасти, помолившись Богу, внука воеводы младенца Симеона, а далее привожу текст:
"Узнал про младенца и сам Пашков, она ему сказала. Я к нему пришел, и он поклонился низенько мне, а сам говорит: «Господь тебе воздаст; спаси Бог, что ты по-оте- чески творишь, не помнишь нашего зла». И в тот день пищи довольно прислал. А после того вскоре чуть было не стал меня пытать. Послушай-ка, за что. Отпускал он сына своего Еремея в Мунгальское царство воевать — казаков с ним семьдесят два человека да тунгусов двадцать человек — и заставил инородца шаманить, сиречь гадать, удастся ли им поход и с добычею ли будут домой. Тот же мужик-волхв близ моего зимовья привел живого барана ввечеру и стал над ним волхвовать; отвертев ему голову прочь, начал скакать и плясать и бесов призывать, крича много; о землю ударился, и пена изо рта пошла. Бесы его давили, а он спрашивал их, удастся ли поход. И бесы сказали: «С победой великою и с богатством большим будете назад». Ох душе моей! От горести погубил овец своих, забыл о писаном в Евангелии, когда Заведеевичи про поселян жестоких советовали: «Господи, аще хощеши, — сказали, — да огонь снидет с небес и истребит их, якоже и Илия сотворил». И, оборотившись, Исус сказал им: «Не знаете, коего духа вы. Сын Человеческий не пришел душ человеческих погу- бить, но спасти их». И пошли в иную весь. А я, окаянный, сделал не так; в хлевине своей с воплем Бога молил, да не возвратится вспять ни один из них, да не сбудется пророчество дьявольское; и много молился о том. Сказали ему, что я так молюсь, и он лишь излаял в те (Еремей Пашков находился в отряде Афанасия Пашкова по царскому указу, предписывавшему ему быть у отца «в товарищах», т. е. вторым воеводой, примечание) поры меня, отпустил сына с войском. Поехали ночью по звездам. Жаль мне их; видит душа моя, что им побитым быть, а сам-таки молю о погибели на них. Иные, приходя ко мне, прощаются, а я говорю им: «Погибнете там!» Как поехали, так лошади под ними заржали вдруг, и коровы тут заревели, и овцы и козы заблеяли, и собаки взвыли, и сами инородцы, что собаки, завыли; ужас напал на всех. Еремей прислал ко мне весть, «чтоб батюшко-государь помолился за меня». И мне его (стало) сильно жаль: друг мне тайный был и страдал за меня. Как меня отец его кнутом бил, стал он говорить отцу, так тот кинулся со шпагой за ним. И как на другой порог приехали, на Падун, сорок дощаников все в ворота прошли без вреда, а его, Афанасьев, дощаник, — снасть добрая была, и казаки, все шестьсот, пеклись о нем, — а не могли провести, взяла силу вода, сказать же лучше, Бог наказал. Стащило всех людей в воду, а дощаник на камень бросила вода и через него переливается, а в него не идет. Чудо, как Бог безумных тех учит! Боярыня в дощанике, а он сам на берегу. И Еремей стал ему говорить: «За грех, батюшка, наказывает Бог! Напрасно ты протопопа того кнутом тем избил. Пора покаяться, государь!» Он же зарычал на него, как зверь. И Еремей стоит, отклонясь к сосне, и, прижав руки, «Господи, помилуй!» говорит. Пашков, схватив у малого колесчатую пищаль, — никогда не лжет, — прицелившись в Еремея, спустил курок: осеклась и не выстрелила пищаль. Он же, поправив порох, прицелившись, опять спустил, и снова осеклось. Он и в третий раз сотворил — так же не выстрелила. И он и бросил на землю ее. Малый, подняв, в сторону спустил — пищаль и выстрелила! А дощаник по-прежнему на камне под водою лежит. Потом Пашков сел на стул и шпагою подперся, задумался. А сам плакать стал. И, плача, говорит: «Согрешил я, окаянный, пролил неповинную кровь! Напрасно протопопа бил, за то меня и наказывает Бог!» О, чудо! По Писанию, косен Бог на гнев и скор на послушание, — дощаник сам, покаяния ради, с камня сплыл и стал носом против воды. Потянули — и он взбежал на тихое место. Тогда Пашков, сына своего призвав, промолвил ему: «Прости-брат, Еремей, правду ты говоришь». Он же подошел и поклонился отцу. А мне сказывал дощаника его кормщик, Григорий Тельный, что тут был. Зри, не страдал ли Еремей ради меня, а более ради Христа! Внимай же, снова к прежнему возвратимся. Поехали на войну. Жаль мне стало Еремея! Стал Владыке докучать, чтоб его пощадил. Ждали их, и не вернулись в срок. А в те поры Пашков меня к себе и на глаза не пускал. В один из дней устроил он застенок и огонь разложил — хочет меня пытать. Я, узнав, ко исходу души и молитвы проговорил, знаю стряпню его: после огня того мало у него живут. А сам жду за собой и, сидя, жене, плачущей, и детям говорю: «Воля Господня да будет! Аще живем — Господеви живем, аще умираем — Господеви умираем». А вот и бегут за мной два палача. Чудо! Еремей сам-друг дорожкою едет мимо избы моей, и их позвал и воротил. Пашков же, оставив застенок, к сыну своему с кручины, как пьяный, пришел. Тогда Еремей, отцу своему поклонясь, все подробно ему рассказал: как без остатка войско побили у него, и как увел его инородец пустынными местами, раненого, от монгольских людей, и как он по каменным горам в лесу семь дней блудил, не евши, одну белку съел; и как в моем образе человек ему явился во сне и благословил и путь указал, в которую сторону идти, а он вскочил и обрадовался и выбрел на дорогу. Когда отцу рассказывает, а я в то время пришел поклониться им. Пашков же, возведя очи свои на меня, вздохнув, говорит: «Так-то ты делаешь, людей тех столько погубил». А Еремей мне говорит: «Батюшка, поди, государь, домой! Молчи, ради Христа!» Я и пошел. Десять лет он меня мучил, или я его — не знаю, Бог разберет…».
Сообщение отредактировал Игнатий - Вторник, 17.01.2017, 16:31 |
| |
| |
| Трухин_Владимир | Дата: Среда, 28.06.2017, 03:29 | Сообщение # 113 |
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 6
Награды: 0
Репутация: 0
Статус: Оффлайн
| Отец Игнатий, добрый день. Очень внимательно прочитал все Ваши размышления на тему Албазина. Очень интересны ваши предположения относительно черного попа, который был направлен вместе с Пашковым, но к сожалению его имя остается неизвестным.
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Четверг, 29.06.2017, 16:59 | Сообщение # 114 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Рад, Владимир, весточке от Вас!
Скорее всего воевода А.Пашков отправился на восток раньше иеромонаха Гермогена, который позже мог с ним пересечься , тем более мог общаться уже со сменившим Пашкова воеводой Илларионом Толбузиным. У Г. Красноштанова есть документы, касающиеся событий на Лене, в Забайкалье и Приамурье в 60- годы , вот этот период бы поподробнее изучить и поискать. Свернув с Лены И.Толбузин практически все имущество оставил в одном из острогов (напомните мне в каком) и налегке добрался до Нерчинского острога. Было там оставлено и церковное имущество. Вероятно И. Толбузин не торопился забрать его. Так как через несколько лет туда наведывались, причем неоднократно, албазинские казаки и не только они, забирали какую-то часть этого имущества. Можно ли исключить то, что с ними тогда мог быть и иеромонах Гермоген?
У меня возник вопрос, кстати: а не могло ли быть так, что св. Албазинская икона была передана из Москвы на восточные окраины уже позже отправки туда иеромонаха Гермогена, и именно с воеводой И.Толбузиным оказалась там?
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Суббота, 01.07.2017, 02:28 | Сообщение # 115 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| ОБРАЩЕНИЕ К АЛБАЗИНЦАМ И ЧЕРНЯЕВЦАМ.
Дорогие братья и сестры во Христе!
Малая родина всегда как-то по-особому волнует сердца людей, мы ее по-особенному любим. Есть пословица народная такая: «Где родился, там и пригодился». Жизненные перипетии порой уводят нас от того родного места, где привел нас Господь родиться или даже просто пожить какое-то время. Но всегда оно остается для нас дорогим и очень важным местом в нашем сердце.
Осознаем мы и еще одну важную истину, без которой во многом теряется смысл нашего бытия: любви без жертвы, самопожертвования ради нее, ради носителей нашей любви – не бывает.
«Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1Ин. 4;8). Одна из наук, которую преподает Свята Церковь – привить верующему человеку способность приносить чистую, от души жертву ради любви, "Христа ради". Храм есть Дом Божий и этот Дом созидается Богом через нашу ответную любовь, наше желание стать и самим храмами для Него: «Разве не знаете, что вы – храм Божий, и Дух Божий живет в вас?», восклицает по этому поводу святой Апостол Павел.
Братья и сестры, албазинцы и черняевцы (бывших не бывает), потомки славных Амурских казаков, где бы вы не жили, не находились сейчас по всей нашей необъятной стране! Православные приходы «Албазинской Пресвятой Богородицы» с. Албазино и «Святого Цесаревича Алексия» с. Черняево обращаются к вам с призывом откликнуться на насущные нужды, духовно соединиться с Богом и с нами, через ваше доброе желание пожертвовать на капитальный ремонт приходских церковных зданий, благоустроение их и церковной территорий, приобретение колоколов. Церковная молитва за всех жертвователей – вечна, сообщайте за кого необходимо помолиться. Да не оскудеет рука дающего, Господь возвращает сторицею…
Просим помочь нам и всех верующих людей, готовых с чистым сердцем принять участие в этом святом созидательном деле. Когда-то станицы Албазинская и Черняевская были центрами казачьих округов, надеемся, что и в будущем они также станут таковыми. Обращаемся и к вам братья казаки, потомкам славных казачьих родов, Амурского Казачьего Войска, казаков –Забайкальцев, казакам необъятной Святой Руси укрепить благодатные узы любви с теми, кто сейчас живет в исторических селах Албазино и Черняево на Амуре. Приглашаем всех желающих посетить наши села, Албазинский Краеведческий музей и Черняевский музей Амурского казачества, молитвой, денежным пожертвованием или своими трудами поучаствовать в созидании храма Божьего.
С любовью о Христе настоятель приходов «Албазинской Пресвятой Богородицы» и «Святого Цесаревича Алексия» игумен Игнатий (Чигвинцев) с прихожанами.
Номер карточки для сбора пожертвования:
Карта Сбербанка № 2202 2003 4966 8002, к данному номеру карты прикреплен тел.: 89145719264.
Николай Викторович Чигвинцев (игумен Игнатий).
Сообщение отредактировал Игнатий - Суббота, 01.07.2017, 02:40 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Понедельник, 10.07.2017, 12:21 | Сообщение # 116 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Как добирался иеромонах Гермоген до Амура, до Албазина?
Более-менее документально известен его маршрут с Усть-Киренги на Лене, где он был устроителем Свято-Троицкого монастыря в 1663-1665 годах, до Амура, во время побега казаков Черниговского в Даурию в 1665-1666 годах. Где же пребывал иеромонах Гермоген до этого этапа своей жизни?
Илимский воевода Федор Михайлович Павлов писал: «И та, государь, Усть-Киренская Троицкая пустыня строена в прошлом 171 (1663) году… при прежнем илимском воеводе при Лаврентии Обухове. Строил прихожий черный поп Ермоген по челобитью всяких чинов людей…».
Воевода характеризует его – «прихожим», то есть пришлым откуда-то. Можно предположить, что «пришел» иеромонах Гермоген в те края примерно в это самое указанное время – в 1662-1663 года, то есть в начале 60-х годов. Там были все пришлые, и так охарактеризовать можно только такого человека, который незадолго до описываемых событий мог появиться в тех краях.
Вспомним документально известные подробности устроения монастыря. «Лета 171 (1663), июня в 10 день, бил челом великому государю, а в Усть-Киренской волости, на Никольском погосте, в Съезжей избе воеводе Лаврентию Овдеевичу Обухову черный поп Ермоген подал заручную челобитную. А в челобитной его написано: в нынешнем де во 171 (1663) году, марта в 15 день, били челом государю и на Ленском волоку в Ылимском остроге, в Съезжей избе, воеводе Лаврентью Овдеевичу Обухову илимской спаской поп Амбросим Толстоухов и все мирские люди Ленского волоку, и с великие реки Лены пашенные крестьяне и промышленные люди подали заручную челобитную.
А в челобитной де их написано, чтоб великий государь их, Амбросима с товарищи, пожаловал: велел построить на великой реке Лене на Киренском погосте монастырь и братью собрать, и строителем быть ему, попу Ермогену.
А церковь они обещалися строить живоначальные Троицы с пределы. А под монастырь земли им отвести на великой реке Лене подле Киренской Никольской погост от стрелке от великие реки Лены, от креста, что поставил сын боярский Ярофей Хабаров…».
В феврале 1665 года вкладчик Свято-Троицкого монастыря Захарко Григорьев в челобитной сообщал: «В прошлом де во 171 (1663) году построили они, Ермоген з братью, в Троицком монастыре часовню и кельи, и братью, и вкладчики прибрали…».
В мае 1665 года воевода Лаврентий Обухов в своей челобитной в Москву писал: «В прошлом во 171 (1663) году били челом тебе, великому государю,.. подали заручную челобитную Илимского острогу спаской поп Амбросим Леонтьев и дети боярские, и подъячие, и служилые люди, Илимского уезду пашенные крестьяне и приезжие торговые и промышленные, и гулящие всяких чинов люди, чтоб ты, великий государь, их пожаловал: велел в Ылимском уезде на великой реке Лене, на усть Киренги у Никольского погосту по обещанию их построить вново Троецкой монастырь, и велеть быть в том Троецком монастыре строителем черному попу Ермогену, потому что в Ылимском остроге многие всяких чинов люди при старости живут, а обещания кладут в иноческой чин постритьца. А в Ылимском остроге и в уезде твоего великого государя богомолье, монастыря, не построено, и по обещанию постричь их некому».
Далее воевода просит «о церковном и всяком монастырском строенье», всего, что необходимо для строительства церкви, освящения ее и богослужений. В челобитной перечислеы имена большого числа людей разных чинов, в том числе и пятидесятник «Микифорко Черниговский».
Складывается впечатление, что потребность в монастыре в тот период времени на Лене давно перезрела, а устроителя ее – черного попа не было. И когда там появляется иеромонах Гермоген, то все приходит в движение и множество людей начинает хлопотать об устроении монастыря, чтоб исполнилось «обещание» многих.
Видимо, иеромонах Гермоген намеревался следовать далее, скорее всего в Даурию, и его пришлось уговаривать остаться и заняться строительством обители. Поэтому то и первые челобитные пишутся без его участия, но с надеждою, что именно этот черный поп станет ее устроителем. Может быть то, что ему пришлось исполнять чью-то волю, отложить свои планы на дальнейший путь, и послужило тому, что через два года иеромонах Гермоген был легко увлечен на Амур.
Откуда он мог прийти? Ранее мною были изложены материалы иркутских исследователей, утверждающих, что иеромонах Гермоген, устроивший пустынь вблизи Красноярского острога в конце 50-х годов 17-го столетия, увековечив при этом свое имя в названии ручья – Гермогенов, и иеромонах Гермоген Киренский, появившийся на Лене в начале 60-х годов – одно и то же лицо.
В показаниях сына Н.Черниговского Федора говорится о том, что «В прошлом де 173 (1665) году хотел отец ево, Федькин, Микифорко Черниговский да пашенный крестьянин Мишка Сапожник и он, Федька, з братом Нижною Тунгускою через Турухан к Русе, и хотели бити челом великому государю о всяких изгонях и обидах на воеводу на Лаврентья Обухова». Нижняя Тунгуска впадает в Енисей, на берегах которого расположен Красноярск. Тем же путем можно было добраться в обратном направлении и до Илимска, который, возможно, и проделал иеромонах Гермоген, намереваясь следовать в Даурию.
Какое же событие могло сподвигнуть в начале 60-х годов двинуться его на Амур? Возможно, таким событием стало назначение нового Нерчинского (Даурского) воеводы - тобольского сына боярского Лариона Толбузина, сменившего Афанасия Пашкова. Откуда бы не двигался из центральной России на восток иеромонах Гермоген, миновать Тобольск - столицу всей Сибири того времени, ему было невозможно. Он там мог пробыть немалое время, завести знакомства со многими из тех, с кем в дальнейшем свела его судьба в далекой Даурии.
Сообщение отредактировал Игнатий - Понедельник, 10.07.2017, 13:25 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Четверг, 13.07.2017, 03:52 | Сообщение # 117 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| «Царю государю и великому князю Феодору Алексеевичю всеа Великия и Малыя и Белыя Росии Самодержцу бьют челом и плачютца богомолъцы твои Даурские украины Спаской пустунки черной поп Ермогеннище з братьею. По твоему, великого государя, указу послана твоя, великого государя, грамота. Велено та наша Спаская пустынка отписать на тебя, великого государя, со всяким заводом, и по твоему, великого государя, указу приехал из Енисейска сын боярской Яков Евъсиев и отписал ту нашу пустынку, а заводя ту пустынку, ходя по миру с ыконою, а на подмог и на всякую работу албазинские казаки давали хлеба и коней и работников. И я, богомолец твой, пустынку построил и братию прибрал девять братов, а стоит та пустынка повыше Албазинсково острогу вверх по Амуру реке на брусяном камени. И в нынешнем, государь, во 189-м году послана твоя, великого государя грамота в Сибирь во все монастыри, и те монастыри пожаловал по старому со всякими заводы, а об нашей, государь, пустынке твоего государева указу нет. Милосердый государь, царь и великий князь Феодор Алексеевич всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, пожалуй нас, богомольцов, своих, вели, государь, тою нашею пустынкою и со всяким заводом и с пашенными крестьяны владеть нам, богомольцом твоим, по прежнему. Да пожалуй, государь, нас, сирых ко всемилостивому Спасу в дом, есть на Верхотурье у церкви у Троицы малые три колокола весом три пуда с четью, и о том дать на Верхотурье свою великого государя грамоту.
Царь, государь, смилуйся, пожалуй».
Продолжая размышления о пути следования в «Даурскую украину» иеромонаха Гермогена следует отметить еще одно место на карте Святой Руси, мимо которого он не смог бы пройти, не восприняв его, как еще одну опорную точку всего своего жизненного пути – Верхотурье…
Сейчас на дальнем Востоке о Верхотурье за малым исключением – историков, православных почитателей праведного Симиона Верхотурского, да некоторых уроженцев Уральской земли, практически и не слышали. Но в 17-м веке было не так.
Город «Основан в 1598 году государственной экспедицией Василия Головина и Ивана Воейкова как острог на месте существовавшего ранее мансийского городища Неромкар для защиты одного из самых популярных водных путей в Сибирь: вверх по Каме до Соликамска, затем посуху, а затем вниз по Туре в Обь. Верхотурье стало главной крепостью на пути в Сибирь. В 1600 году была устроена таможня, и через город шли все сибирские товары. С XVII века была учреждена государственная ямская служба на Бабиновской дороге. Строительство других дорог было запрещено» (Википедия).
Немного информации о Верхотурской Свято-Троицкой церкви того времени и об ее святынях.
«Храм… с приделами: во имя Сергия Радонежскаго Чудотворца и во имя св. Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова…
В виду древности собора следовало-бы ожидать, что в нем много древних церковных вещей, но, к сожалению, таких вещей к настоящему времени сохранилось не много. Эти замечательныя по своей древности предметы следующие: 1) напрестольный крест серебряный, чеканной работы, по краям позлащенный, с передней стороны был обложен правским жемчугом в один ряд; в нем, как значится по надписям на обратной стороне, находится 12 частей от мощей разных святых, а именно, части свв. мощей: «апостола Андрея Первозваннаго, евангелиста Марка, апостола Варнавы, пророка Даниила, Гурия Казанскаго Чудотворца, Василия Великаго, Праведныя Анны, царя Константина, Феодора Стратилата, мучеников, иже в Севастии, преподобнаго Александра Свирскаго, преподобнаго Даниила». На нижнем роге той-же стороны чеканная надпись: «построен сей Животворящий Крест Господень в соборную церковь Пресвятыя Троицы на Верхотурье, пожаловал Великий Государь Царь и Великий Князь Алексий Михайлович, вся России Самодержец;» 2) второй крест гладкий с изваянными на нем изображениями и по построению своему представляется древнейшим перваго. Впрочем известно, что и этот крест есть дар царя Алексея Михайловича, присланный с протоиереем Иваном Михайловым. В нем, как видно по надписям с исподней стороны, вложены части свв. мощей: «апостола Андрея Первозваннаго, Артемия Веркольскаго Чудотворца, свв. безсребренников Космы и Дамиана, св. мученика Кира, св. мученика Иоанна, св. мученика Ореста, св. муч. Иоанна, новаго чудотворца, св. муч. Параскевы и Феодосии девицы». 3) Кадило серебряное, вновь позлащенное, чеканной работы, древней фигуры на четырех цепях, креме поддерживающей верхнюю часть его. На верхней части кадила чеканная надпись: «сие кадило построил в Соборную церковь Пресвятыя Живоначальныя Троицы, что на Верхотурье, пожаловал Великий», на нижней: «Государь Царь и Великий Князь Алексий Михайлович всия России Самодержец 7148 (1640) при протопопе Иоанне Михайлове». 4) Кадило серебряное без пробы, древней работы, весом 1 ф. 57 дол. на длинных пяти цепочках, 5) Образ Живоначальныя Троицы на деревянной доске с серебряным по краям, гладким окладом; лики ангелов, Авраама и Сары окружены серебряными венцами чеканной работы под золотом; в длину икона имеет 8, в ширину 7 четвертей. Образ этот стоит за правым клиросом, в главном храме, в особом киоте. На этой иконе внизу надпись «сей Пресвятыя Живоначальныя Троицы образ благословением и помощью того самаго Отца и Сына и Св. Духа, истиннаго Бога нашего и Государя нашего Царя и Великаго Князя Алексия Михайловича всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца написан во царствующем Богоспасаемом граде Москве иконописцем Григорием Аврамовым и поставлен в Богоспасаемом граде Верхотурье во сей Соборной, Пресвятыя Живоначальныя Троицы, церкви, во славу Пресвятаго и велелепнаго ея имени в лето от создания мира 7178, а от воплощения Слова 1670 при протопопе тоя святыя Церкви Алексие Михайлове»; 6) древняя хоругвь, на которой изображена икона Нерукотвореннаго Спаса разноцветными шелками и по местам шитая золотом и серебром. Вокруг хоругви по полям надпись – вверху, с правой стороны ея: «Архангел Михаил», над венцом Спасителя: «Иисус Христос», с левой стороны «Архангел Гавриил», далее на боку «лета 7157 г. Сентября 13 день, от Рождества Христова 1649 г. при благоверном Государе, и Царе и Великом Князе Алексие Михайловиче, всея России и при благоверной Царевне и Великой Княгине Марии Ильиничне, при их благоверном Царевиче и Великом Князе Митрие Алексеевиче в дом Живоначальныя Троицы ко Всемилостивому Спасу по своему обещанию». Внизу хоругви: «Верхотурскаго воеводы Бориса Семеновича Дворянинова приложила жена его руку». С другой стороны хоругви на полотне образ Живоначальныя Троицы, изображенный красками, внизу котораго надпись: «от Рождества Христова 1670, от сотворения 7178 маия в 15 день строил образ Живоначальныя Троицы в Соборную и Апостольскую Церковь, что на Верхотурье, приложил дьяк Иосиф Иванов на хоругве и сия хоругвь его Иосифова строения». При соборе имеются евангелия годов 1657, 1662, 1663, 1748 и 1766…» (Википедия)…
|
| |
| |
| Игнатий | Дата: Четверг, 13.07.2017, 14:31 | Сообщение # 118 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Верхотурью, как « главной крепости на пути в Сибирь» уделяется много внимания, сам Царь передает Свято-Троицкой церкви от себя дары, как видно из вышеизложенного текста. Но крепость, расположенная на Среднем Урале, достаточно далека от Сибири, тем более от Приамурья, от Албазина – главной крепости Дальнего Востока, отгороженного немалым расстоянием от Сибири Забайкальем и Прибайкальем с противоположной стороны.
В челобитной Царю иеромонах Гермоген показывает свою информированность о положении дел с сибирскими монастырями по интересующему его вопросу, но просит три колокола не из Енисейска или Тобольска, или еще какого-либо крупного центра Сибири, а из далекой уральской Свято-Троицкой церкви. Может, его связывают какие-то особые отношения с теми, кто живет, служит Богу и Отечеству в «главной крепости на пути в Сибирь» – в Верхотурье, с кем он поддерживал крепкую многолетнюю связь, не смотря на огромные расстояния между ними? Откуда он узнал, что в Свято-Троицкой Верхотурской церкви есть колокола, которые могут быть переданы в Спасов монастырь?
Известны имена вкладчиков Свято-Троицкого Усть-Киренского монастыря: Захарко Григорьев, Софрон Емельянов, устюжане братья Сухановы, были, видимо, и другие. Причем братья Сухановы стали вкладчиками и Албазинского Спасова монастыря. Через вкладчиков поддерживалась связь не только с Киренском и Илимском, но и с далеким Устюгом Великим. Как известно: «По примеру святителя Стефана Пермского устюжане и коми осваивают новые земли: двигаются в Сибирь, на Дальний Восток, в Русскую Америку» (Википедия).
Из Устюга в Албазинскую Воскресенскую церковь привозилась церковная утварь и прочие церковные принадлежности, в частности, больших размеров паникадило, многое другое для насельников крепости и Спасова монастыря. Старцу Гермогену несложно было получить оттуда и колокола, но он просит Царя: «Да пожалуй, государь, нас, сирых ко всемилостивому Спасу в дом, есть на Верхотурье у церкви у Троицы малые три колокола весом три пуда с четью, и о том дать на Верхотурье свою великого государя грамоту».
С Верхотурьем были связаны еще два близких старцу Гермогену человека – это Нерчинский воевода Иларион Толбузин и его сын Албазинский воевода Алексей Толбузин, уроженцы Киргинской слободы, расположенной вблизи г. Ирбит.
Алексей Толбузин, коренной уралец, до своего отъезда на восток служил «приказным человеком» в Киргинской слободе на реке Нице, в семи верстах от Ирбита. Есть документы 17-го века, подтверждающие это его служение. Напрямую по карте от Ирбита до Верхотурья порядка 200 километров.
Интересно отметить, что в уральской Киргинской слободе до Алексея Толбузина в качестве «приказного» («начального человека») служил еще один герой Дальнего Востока — Василий Данилович Поярков, руководитель первого русского похода по Амуру. По переписным книгам видно, что он в Киргинской слободе владел значительным хозяйством.
При попытке уточнить местоположение Киргинской слободы по географическим чертежам XVII века неожиданно выяснилось, что в конце того века сравнительно недалеко от Киргинской слободы существовало место, которое называлось городком... Албазином. На чертеже реки Ницы, составленном знаменитым сибирским картографом Семеном Ремезовым в 1697 году, этот «Албазин городок» показан на левом берегу Ницы, примерно на полпути от Чубаровской слободы к устью Ницы, у речки, вытекавшей из озера Юргул.
Можно предположить, что появление уральского Албазина напрямую связано с деятельностью знаменитых воевод, но и не только с ними, а также и со всеми легендарными защитниками непобедимой крепости, среди которых было много верхотурцев, а также и с иеромонахом Гермогеном.
Сообщение отредактировал Игнатий - Четверг, 13.07.2017, 14:41 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Суббота, 15.07.2017, 07:59 | Сообщение # 119 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Чудо на небе в Албазино на праздник Святой Троицы.
Сообщение отредактировал Игнатий - Суббота, 15.07.2017, 08:01 |
| |
| |
| Игнатий | Дата: Суббота, 15.07.2017, 08:04 | Сообщение # 120 |
|
Группа: Аккредитованные
Сообщений: 671
Награды: 4
Репутация: 2
Статус: Оффлайн
| Еще фото.
Сообщение отредактировал Игнатий - Суббота, 15.07.2017, 08:05 |
| |
| |
