В жизни есть казак-мужчина, и есть казачка-женщина. Оба пола абсолютно зависимы друг от друга. В христианских странах (с эллинскими корнями) особо подчеркивается равенство полов. Чтобы выжить как род, мужчина и женщина должны соединиться. Хотите быть полноценными людьми – соединяйтесь в семье! Хотите вечной жизни как род, как этнос – объединяйтесь в семьи! Не надо выяснять, кто лучше, кто хуже, кто умнее, кто глупее.  Мужчина и женщина – как болт и гайка: если все будут стремиться стать только болтами или только гайками, то весь мир рассыплется. Просто надо верить в гениальность божественного замысла парного устройства мира и, соответственно, в разумность совместного проживания. 

Девушки-казачки пользовались полной свободой и росли вместе со своими будущими мужьями. Чистота нравов, за которой следила вся казачья община, была достойна лучших времен Рима, где для этого избирались из самых благонадежных граждан особые цензоры. До первой половины 16 века еще сохранялось веяние востока – власть мужа над женой была неограниченной. В конце 17 века хозяйки, особенно пожилые, стали уже приобретать большое влияние в домашнем быту и частенько одушевляли беседы старых рыцарей своим присутствием, а когда те увлекутся в беседе – и своим влиянием.

Казачки в большинстве своем – тип красавиц, веками сложившийся как естественный отбор из плененных черкешенок, турчанок и персиянок, поражал и поражает своей миловидностью и привлекательностью. В своей повести «Казаки» уже в первой половине 19 века Л.Н. Толстой писал:

Красота гребенской женщины-казачки особенно поразительна соединением самого чистого типа черкесского лица с могучим сложением северной женщины. Казачки носят одежду черкесскую – татарскую рубаху, бешмет, чувяки, но платки завязывают по-русски. Щегольство, чистота и изящество в одежде и убранстве хат составляют привычку и необходимость жизни.

К чести женщины-казачки-хозяйки следует отнести их заботливость о чистоте своих жилищ и опрятность их одежды. Эта отличительная черта сохраняется и до сего времени. Таковы были матери, и воспитательницы грозных казаков старого времени.

Казачка всегда была главная в курене, все хозяйство держалось на ней. Весь день и круглый год казачка работе – по дому, по огороду, в хлеву, на  винограднике. Там, где нужно – вовремя прополоть, вычистить, полить, подвязать. Казачка успевала и сена накосить, и стены побелить, и кизяка заготовить. Да еще всю семью хорошо накормить-напоить. А потом придет время – нужно урожай собрать да сохранить: капусту заквасить, огурцы засолить, тёрн замочить, вишню высушить. Чуть присядет казачка – надо вязать пуховые платки и шерстяные носки, шить одежду для себя и для детей.  По хозяйству на казака надежда плохая: то он на действительной службе, то на сборах, то призван по мобилизации. Так всякая домашняя работа ложилась, в основном, на женские плечи.

Но казачки никогда не роптали на свое положение, считая его совершенно нормальным, то есть естественным. Во время изнурительной работы в жару, в пыли они ухитряются оставаться красивыми и веселыми. Обвязывают (укутывают) лицо платком, оставляя только узкую щель для глаз. После умывания натирают лицо и руки козлиным жиром, отчего цвет лица казачек всегда нежный и прозрачный. Казачки всегда веселы, если соберутся вместе, то сейчас же заиграют песню.

Если замужняя казачка постоянно дома, то ее малая дочка постоянно вертятся возле матери, подражая, помогая и перенимая ее опыт, и тогда из нее тоже вырастает нормальная женщина-казачка. Если же мать убежала на работу вне дома, то девочке ничего не остается делать, как, вернувшись из опостылевшей школы, пялится в телевизор, лазить по безцензурному интернету да листать глянцевые журналы, которые и формируют своеобразное представление о «счастливой жен­ской доле».

Если женщина родила ребенка, то уже одним этим событием ее жизнь оправдана. Никакая даже самая престижная работа, никакое богатство и знаменитость не сделают счастливой бездетную женщину. Почему? Как пропел любимый бард: «Так природа захотела, почему — не наше дело, для чего — не нам судить». Общество принуждающее (и соблазняющее) женщину к постоянной работе вне дома совершает преступление, и такое общество обречено на гибель.

Почему современная женщина не ценит свой дар, дарованный ей Богом? Самое лицемерное – объяснять демографический упадок в России снижением материального достатка.  Полная чушь! В самых богатых странах – самая низкая рождаемость, это всем известный факт. Мы-то по наивности думаем, что женщины не рожают детей по бедности, и власти придумывают всякие материальные пособия в надежде повысить рождаемость. Забывая, что заставить рожать за деньги невозможно, нужно кардинально менять сам подход.

Потеря смысла жизни – вот главная причина демографической катастрофы в России.  Когда у общества нет цели (общей идеи), то угасает воля к жизни и у отдельного человека. Это страшный диагноз. 

На самом деле, все люди жаждут нормальной жизни, когда не нужно выживать и крутиться, а можно честно зарабатывать свой доход – себе на жизнь, государству на пользу. Люди хотят просто жить, стараясь быть не хуже других. Растить детей, ходить на рыбалку, хорошо пить-есть, то есть жить в радости. Именно такой жизни хотят все!

Спасти казачество как этнос – это означает спасти то, что еще можно спасти – женщин и детей. Основной ячейкой (молекулой) казачьего народа, как в городе, так и на селе, должна быть казачья семья. Семейный подход должен лежать в основе всех устойчивых общественных объединений казачьего этноса. Вывод простой: не уважается семья – гибнет весь народ.

Какую жизнь будут строить казаки в будущем?  Одноэтажную с садом-огородом или многоэтажную с лифтом? Будут ли они жить в своем курене большой семьей или ютиться в многоквартирном доме, в котором живут сплошь люди-одиночки?  Или же обойдемся бараком, кое-как сляпанным из гнилых досок, с печкой-буржуйкой, где для счастья нужен лишь индивидуальный сарайчик для дров да минимальные «удобства» во дворе.

Казакам, разбредшимся по всей России и по землям ближнего и дальнего зарубежья, всеми правдами и неправдами надо возвращаться на земли казачьего Присуда.  Не скулить и слабовольно жаловаться на судьбу, а строить свой дом по своей и Божьей воле. Свой дом нужно и защищать всеми силами. Ведь потеря дома – катастрофа, а борьба за свой дом и есть борьба за жизнь. Понятия «дом» и «семья» тождественны, остальное – всего лишь жилище.

Следует напомнить, что бесовщину изгоняют не только крестом и молитвой, но и казачьей плетью.  Приходить на станичный или хуторный майдан с плетью за голенищем положено только семейному казаку, у него плеть как атаманский пернач – символ власти. Вот и лозунг готов: «Да здравствует патриархальная православная казачья семья!».

Особо следует остановиться на вопросе казачьей экономики. Казаки никогда не знали рабства. Отсюда их первое и главное достоинство: чувство внутренней свободы. Вместе с тем, органичной чертой казака всегда была присущая ему приверженность к порядку обусловленная высоким уровнем организованности казачьих образований. Гармоничное сочетание этих двух начал и делало казаков самой          верной опорой, самым надежным оплотом здоровой государственности.

Степная полоса! Этот Казачий Край, в довольно короткий исторический период стал районом, где земледелие так глубоко пустило корни, где не надо было затрачивать труд для очистки клочка земли от леса под посев, громадная, покрытая хорошим слоем чернозема, свободная от лесов и болот равнина, дает все условия для развития земледелия. И через короткий промежуток времени Земля Казаков стала мировым поставщиком хлеба.

Право на получение земельного надела – «пая» – имели казаки  достигшие 17 лет, то есть того возраста, с которого казак начинал готовиться к военной службе и выполнять поручения атамана станицы. Этот надел он сохранял на протяжении всей своей жизни, даже когда выходил в отставку. Казаки воспринимали свой земельный надел как плату за военную службу. Женщины, как правило, землю не получали, поскольку «они царя не охраняли». Но если казак умирал, то его вдова и дети имели право пользоваться его земельным паем до тех пор, пока сыновья не достигали 17-летнего возраста и не получали свой надел, а дочери не выходили замуж. Если же после смерти казака оставалась одна его вдова без детей или дети были уже взрослые, то она имела право на половину земельного пая своего мужа. Если ребенок казака оставался сиротой, то он тоже получал половину земельного надела своего отца, а если детей было несколько, то целый надел.

Что же представляли  из  себя эти Казачьи Земли по величине занимаемой ими территории:

1. Войска Амурского 64 тыс. кв. км

2. Войска Донского 208 тыс. кв. км.

3. Забайкальского Войска 110 тыс. кв. км

4. Войска Астраханского и Калмыцкого 107 тыс. кв. км.

5. Уссурийского Войска 6,7 тыс. кв.км

6. Войска Уральского 286 тыс. кв. км.

7. Войска Оренбургского 129 тыс. кв. км.

8. Семиреченского Войска 7,5 тыс. кв.км

9. Сибирского Войска 56 тыс. кв.км

10. Войска Кубанского 111 тыс. кв. км.

11. Войска Терского 29 тыс. кв. км.

Для сравнения:

Территория Европейских государств:

1. Украина 603 тыс. кв. км.

2. Франция 551 тыс. кв. км.

3. Испания 504 тыс. кв. км.

4. Германия 356 тыс. кв. км.

5. Польша 313 тыс. кв. км.

6. Италия 301 тыс. кв. км.

7. Великобритания и Ирландия 244 тыс. кв. км.

8. Румыния 238 тыс. кв. км.

9. Чехословакия 128 тыс. кв. км.

10. Болгария 111 тыс. кв. км.

11. Венгрия 93 тыс. кв. км.

12. Литва 65 тыс. кв. км.

13. Латвия 64 тыс. кв. км.

14. Эстония 45 тыс. кв. км.

15. Нидерланды 41 тыс. кв. км

16. Бельгия 31 тыс. кв. км

Легко можно заметить, что земли Казачества, по величине занимаемой ими территории, в два раза больше  Франции,  в четыре раза больше Англии, Италии. Одно лишь Войско Донское в два раза больше Болгарии, почти в 7 раз больше Бельгии. Территория наших Краев больше чем Испания, Румыния и Чехословакия вместе взятые. 

Еще более трех веков назад, когда нынешние виноградарские земли Краснодарского и Ставропольского краев не принадлежали Российской империи, на самой южной ее границе — на правом берегу реки Дон — казаки начали возделывать виноградную лозу. Одним из центров казачьего виноградарства уже в те времена являлся городок Ведерников, основанный в конце XVII века. О столь давних традициях виноградарства и создания вина в Ведерникове можно судить хотя бы по тому, с каким пиететом отзывался о винах из этого места один из первых российских научно-литературных журналов «Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащих», выходивший при Санкт-Петербургской Академии наук. В статье «О разведении винограда», увидевшей свет в июле 1756 года, можно, например, найти такие строки: «…особливо также называемую Ведерниковскую станицу, в которой ныне виноградные сады приведены в такое размножение, что тамошние жители, при всем своем довольствии сего фрукта, еще продажей его пользуются; а и того лучше, что с немалым успехом упражняются в делании вина с особым искусством, что в отношении доброты крымскому, валахскому и некоторым другим европейским винам не уступает».

В первой половине XIX века на Дону и в Приазовье после закрепления за Россией Кубани и Предкавказья началось бурное развитие торговли. Если ранее донские казаки главным образом исполняли функции охраны границы и участия в боевых действиях в нескончаемых российских войнах, то теперь, после переселения на Кубань бывших запорожцев, Область войска Донского оказалась уже в глубоком тылу и казачеству требовались занятия помимо военной подготовки.

Именно на рубеже веков на юге России возникли крупные ярмарки, обороты которых росли ежегодно. В Донской области выделялась Урюпинская ярмарка (на ней продавалось 80% всех товаров области), в Таганрогском округе — Рождество-Богородская (Ростов) и Успенская. В 20–30-х годах XIX века их годовые обороты достигали 2,5–3,6 млн. руб. К 1834 г. только на Дону числилось 96 более мелких ярмарок с оборотом в 5,45 млн. руб., а к 1858-му — уже 187 ярмарок. На них продавались местный скот, калмыцкие лошади, сибирские меха, кубанское зерно, великорусский лес, уральское железо, азовская рыба… Одного железа ежегодно доставлялось свыше 700 тыс. пудов. Потенциала иногороднего купечества попросту не хватало на такие обороты. Требовалось участие в торговле и местного казачества, высвободившегося в результате военных реформ и переноса границы. В частности, всем жителям казачьего сословия предоставлялось право свободной торговли и промышленности как внутри войсковых пределов, так и во всех губерниях, городах, селениях и при портах. Следующим шагом в продвижении казачества по стезе Меркурия было предоставление права для вступления в купеческое достоинство — Донское купеческое общество. В него могли вступать лица казачьего сословия «благонадежного поведения, торгующие или желающие производить торговлю из служилых».

В купечество стали записываться не только казаки и урядники, но и чиновники, офицеры, в том числе и дворянского происхождения. По данным профессора Ростовского университета Николая Бусленко, уже в 1859 г. только в Новочеркасске, состоящем административно из Верхне-Новочеркасской, Средне-Новочеркасской и Нижне-Новочеркасской станиц, насчитывалось 272 члена Торгового общества с заявленным капиталом более 1 млн. руб. серебром. Для сравнения: в 1837 г. торгующих на сумму свыше 1000 руб. ассигнациями насчитывалось всего 79 человек.

Кубань своими природно-климатическими условиями и географической близостью к двум довольно теплым морям всегда привлекала к себе внимание людей. Еще в древности кочевые и земледельческие племена находили здесь все, чтобы развивать свое производящее хозяйство. Ее степные просторы отличались богатой и сочной растительностью, земля – плодородием, реки и лиманы – изобилием рыбы и водоплавающей птицы. Чем ближе к горам, тем богаче и разнообразнее была фауна, открывавшая широкие возможности для охоты. Богатства земли и ее недр создавали необходимые предпосылки для развития ремесел и торговли. Многочисленные археологические находки сельскохозяйственных орудий говорят о том, что Кубань являлась одним из древнейших очагов земледелия нашей страны.  В начале ХХ в. Кубань продолжала наращивать свой зерновой потенциал. К 1913 г. ее посевная площадь выросла до 3, 3 млн га, а валовой сбор зерна составил 266 млн пуд. 60% этого сбора приходилось на пшеницу, 26% – на ячмень, остальные 14% – на другие зерновые культуры. По валовому сбору зерна Кубанская область занимала одно из первых мест в стране, а по производству озимой пшеницы она не знала себе равных в России. На ее долю приходилось свыше 16% всего общероссийского производства этой культуры.

Важным фактором роста товарно-зернового производства на Кубани было строительство высокомеханизированных зерноприемников – элеваторов. Их строила при крупнейших железнодорожных станциях и в портах Владикавказская железная дорога. Так, в Новороссийске ею был построен один из крупнейших элеваторов в Европе вместимостью 6, 7 млн пуд. Элеваторы играли немаловажную роль в подготовке зерна для рынка и особенно для экспорта. Этому же способствовали и товарные биржи, открытые в Новороссийске (1904 г.), Екатеринодаре (1909 г.), Армавире (1910 г.), Ейске (1911 г.). 

Казачьей экономике - с учетом нравственности, обычаев и традиций - больше подходит, по крайней мере, в настоящее время, коллективное хозяйствование, где все работающие являются владельцами производства в равной мере. Казачество  сохранило достаточно высокий трудовой потенциал. Часть его разрушили за время большевистского правления. Тем не менее, казачеству легче восстановить труд как часть национальной культуры и национального сознания.  Человек, лишенный этого сознания, не понимает, как распорядиться огромным духовным наследием, созданным предшествующими поколениями.

По книге Валерия Никитина "Традиции казачества".

В статье использованы картины кубанского художника Андрея Ляха.