27 мая 1786 года был издан приказ губернатора О.Игельстрома касающийся казаков Оренбургской линии.
Увеличение численности линейных казаков существенно било по казачьим хозяйствам (казаки не успевали экипироваться должным образом). Нередкими становились случаи, когда на службу казаки являлись пешими. Но и тогда поблажки им не представлялось, а, в соответствии с приказом губернатора О.Игельстрома от 27 мая 1786 г., "дабы сии казаки праздно не находились, определить на время летней службы в полевые батальоны, а в случае приобретения лошади, вновь назначить на службу по казачьему званию".
Начиная с 1788 г. на линейную службу стали назначать половину от списочного состава казаков, а не 1/4 часть, как это было при губернаторе И.И.Неплюееве.
27 мая 1828 года - стал днем боевого крещения задунайских казаков. В этот день был штурм хорошо укрепленной крепости Исакчи. В канун битвы казаки провели разведку, которая обеспечила успешное десантирование военных частей под стены крепости. Начатый 27 мая 1828 года штурм закончился 29 мая поднятием российского флага над стенами крепости. Казаки, принимавшие участие в штурме продемонстрировали образцы мужества и дисциплинированности, чем и завоевали благосклонность императора Николая I. Десять из них, отличившиеся во время военной операции, были награждены орденами, а кошевой атаман - еще и полковничьими погонами.
Из перешедших на сторону Российской империи казаков решено было создать Азовское казачье войско
27 мая 1917 года собравшиеся в Джаркенте казаки сдали оружие, а спустя два дня узнали, что облисполком решил их расказачить и лишить всех избирательных прав. Крестьянским селам косить сено повстанцев - казачьи земли перешли в «общенародное» пользование. «Тут призадумались наши казаки-большевики» - вспоминал один из казаков. В тот же день под Джаркентом собрались около 40 казаков, более половины второполчане. Теперь они каялись: «На нас кровь отцов и детей наших, мы повинны в гибели войска!..» Решено было начать партизанскую войну. 3 июня 1918 года облисполком принял декрет о ликвидации Семиреченского войска. Казачье сословие и его самоуправление были «аннулированы в области навсегда». Казаков переименовали в «граждан-крестьян», станицы - в села. Вместо атаманов насаждались комиссары. Все имущество войска переходило в распоряжение облисполкома - конфискации подлежали не только офицерские земли, но и «излишки» скота и хлеба рядовых казаков. Часть казачьих угодий передавалась другим категориям населения. «Все достояние станиц перешло к крестьянам, - писали очевидцы. - Семиреченское войско было стерто, и вся власть была передана тому крестьянину-мужику, которого семиреченцы гостеприимно приняли на завоеванные ими земли, дали им возможность безбедно жить...» Для расказачивания северных станиц облисполком направил отряд И.Е.Мамонтова - 1200 штыков и сабель при нескольких орудиях и пулеметах. Мамонтовцы показали себя еще в областном центре. Прямо в храме они схватили епископа Семиреченского и Верненского Пимена и расстреляли его. Двигаясь на север, каратели оставляли «реку крови от истребления казаков и их сочувственников».
27 мая 1945 года англичане приказали всем казакам находившимся в Лиенце сдать оружие, что и было исполнено. 28-го казачьим офицерам и военным чиновникам было приказано собраться и ехать в Виллах, как обещали — на общую конференцию с английским командованием, на сборы давалось полтора часа. За Красновым прислали особый автомобиль. Его супруга вспоминала впоследствии, что Краснов был силен духом, он сказал ей: «Не надо грустить» и уже из отъезжающего автомобиля крикнул: «Вернусь между 6—8 часами вечера». И не вернулся. «Это было в первый раз, что он, обещав мне, не приехал и не предупредил, что опоздает. За сорок пять лет в первый раз он не исполнил того, что обещал. Я поняла, что беда нагрянула», — вспоминала Лидия Федоровна. Никакой конференции англичане не устроили, просто отделили командиров от рядовых казаков. В тот же вечер стало известно, что на другой день все казаки будут выданы советским властям. Собравшись с силами, потрясенный Краснов написал две петиции: королю Англии Георгу VI и Международному Красному Кресту в Женеву. В петициях он просил, чтобы было произведено расследование о причинах, побудивших казаков бороться бок о бок с немцами, и тут же добавил, что если после расследования среди них будут обнаружены офицер или группа офицеров, якобы виновных в военных преступлениях, то пусть их судит Международный военный трибунал. Обе петиции заканчивались словами: «Я прошу вас во имя справедливости, человечности и во имя Всемогущего Бога!».
Офицеры пытались составить списки «старых эмигрантов», которые никогда не были советскими гражданами, таковых было большинство, но Краснов сказал: «Мы все в одинаковом положении и мы спасемся или погибнем вместе». На другой день после сопротивления казачьи офицеры были посажены в грузовики и отправлены в Юденбург, где переданы солдатам Красной Армии.
На фото: 1916 г. слева направо: настоятель С.-Петербургского Казанского собора прот. Философ Орнатский, профессор Киевской духовой академии В.З.Белоликов, владыка Пимен (Белоликов). | 
