Корреспондент: Давно не беседовали. Здравствуйте!

Почему у Вас пропал интерес к рубрике «Спросите у Косова»?

Косов: Здравствуйте! По техническим причинам. Я – "чайник" в интернете. Плохо, но с этим надо жить. Я обещаю отвечать на вопросы. Давайте вопрос, время пошло.

Корреспондент: Грядут трагические дни 24 января. Вы раньше были постоянным участником панихиды по невинно убиенным. Как сейчас Вы проводите этот день?

Косов: На панихиду не поеду по состоянию здоровья. В церковь схожу, поставлю свечку, помолюсь за невинно убиенных дедов. Прочту сто обязательных страниц о революции Гражданской войне. Поразмыслю, что-то напишу, отвечу на вопросы в группе.

Корреспондент: Всем известно, что Вы давно и настойчиво увлекаетесь изучением Революции и Гражданской войны. С какого времени?

Косов: Как себя помню.

Корреспондент: А в процессе? Каково Ваше отношение и менялось ли оно?

Косов: Не меняются только дураки. Конечно менялось. И чтобы понять события последующие за 24 января 1919 года, непременно надо изучить, заглянуть в 1917 год и несколько раньше. Чтобы понять, как так могло случиться, и можно ли было этого избежать.

Я в детстве и юности всё рассматривал с левых позиций, но постепенно дрейфовал в правую сторону.

Корреспондент: Вы же сейчас крайне правый?

Косов: Нет. Это заблуждение. Я скорее центрист. А левым я каким был. Привлекала в юности романтика, в том числе романтика революции Кастро, Че Гевара. Я его читал «Партизанскую войну» на испанском языке. Писали с Колей Калмыковым (сейчас он профессор ЮНЦ РАИ, палеонтолог) заявления в ЦК КПСС с просьбой отправить нас в Чили помогать Альенде. Но чем больше я знакомился с документами, беседовал с участниками и свидетелями тех дней, тем больше мои взгляды смещались в правую сторону.

Корреспондент: Да. Вижу книги Маркса, Ленина, Сталина почти рядом с книгами Краснова, Деникина, Шульгина. И кто более прав?

Косов: Никто. Все считают, что участники тех событий наиболее объективны.

Я так не считаю. Они безусловно ангажированы. У них была железобетонная с их точки зрения позиция. Да и знали они меньше нас.

Корреспондент: Как так?

Косов: Я согласен с историком Козловым, что мы сегодня имеем возможность знакомиться с документами той эпохи с разных сторон и не связаны обстоятельствами того времени.

Корреспондент: Вернёмся к событиям января 1919 года.

Косов: Чтобы это понять, надо уяснить хотя бы несколько вопросов. Почему случилось две и даже три революции в России, две из которых «удачно».

Корреспондент: Вы уяснили? Причин много?

Косов: Много, но главные четыре не решённые вопроса:

1) Крестьянский вопрос (он же земельный);

2) Рабочий вопрос;

3) Национальный вопрос;

4) Мира.

И если мы уясним себе, могла ли тогдашняя элита, во главе с императором Николаем I развязать этот тугой узел?

Корреспондент: Могла?

Косов: Теоретически всё возможно, а практически нет. Таково моё субъективное мнение.

Корреспондент: Почему практически не возможно было решить эти четыре вопроса?

Косов: В 1917 и 1916 году, и даже с лета 1914, было поздно. При наличии этих четырёх не решённых проблем появился новый определяющий фактор – Война.

Ну положим, что царь начал бы решать крестьянский земельный вопрос. Что хотели крестьяне – помещичьей земли?

Если б начался передел, крестьяне бы бросили фронт и побежали бы в деревню делить землю, что они и сделали после февраля 1917 года – 1,8 миллиона дезертиров. Все отдельные и особые казачьи сотни были брошены на отлов дезертиров, а что бы они могли сделать?

И ещё: а кто бы кормил армию? Армия, госаппарат кормились за счёт товарного помещичьего хозяйства. Крестьянские хозяйства, кроме крупных кулаков, не были товарными. Им еле хватало самим на пропитание. А Россия была страной крестьянской.

Корреспондент: Но решить вопрос-то рабочий можно. Они-то никуда не убежали?

Косов: Не убежали. А как его решить. Весь мир цивилизованный перешёл на 8-часовой рабочий день. А на заводах России рабочий день был 10-12 часов.

Шла война, у Германии пушек в три раза больше, чем у России, снарядов в 5 раз. Немецкая артиллерия превратила наши пехотные дивизии в прах.

Винтовок было не более 6 миллионов. За всю войну было призвано 15 миллионов солдат, более 6 миллионов погибло. Учебные роты ходили с деревянными винтовками. Ежемесячные потери в винтовках были 200 тысяч.

Союзники золото получили, но поставлять оружие не торопились. Фабрики и заводы были немецкие, французские, бельгийские. Помещики и землевладельцы сидели по ресторанам Парижа, Ниццы, а в России их землями управляли приказчики.

Корреспондент: Что, а национальный вопрос, то вроде решался?

Косов: Вроде да, а вроде нет. Польша, Финляндия имели свою валюту, свой парламент, но они хотели большего.

Средняя Азия. Кавказ. Татары, все чего-то хотели большего. Территория Прибалтики, Польши – были заняты противником. Да и кто во время войны проводит столь глобальные изменения.

Корреспондент: Ну, с миром то было значительно проще?

Косов: Отнюдь. О том, что Германия не выдержит войну и два фронта, и рано или поздно падёт было ясно. Но на русско-германском фронте было ужасно плохо – Россия пятилась. Русские генералы не в состоянии были ни одной операции серьёзной спланировать и провести. А как заключать мир?

Российской правительство было повязано союзническими договорами с государствами Антанты. После сепаратного мира немцы бы были победителями, потребовали бы весь золотой запас, флот, все пушки, нефтепромыслы и большую часть европейской России и какой то воинский контингент для посылки на фронт против бывших союзников. Офицеры бы пострелялись. Заключенный большевиками Брестский договор мало чем отличался от того, что я изложил. Революция бы началась раньше февраля в авангарде ее были бы военные, промышленники, землевладельцы. Кого там они подбили на это – другой вопрос. Смогли бы немцы подавить бунт – вопрос. На Украине смогли, да и у себя убили Карла Либкнехта и Розу Люксембург с спартаковцами. Но история не имеет сослагательного наклонения.

Корреспондент: Понятно. Революция была неминуема, но были же и субъективные факторы?

Косов: Были – пассивный царь, заговорщики. Алексеев с командующими фронтов, Родзянко с думским комитетом. Позднее – радикально- решительный Ленин с анархистами, большевиками и левыми эсерами. Не забывайте, что переворотов именуемых революцией было два.

Первый переворот совершил начальник штаба Алексеев с командующим фронтов. Второй игрок был председатель думы Родзянко. Знали бы зачинщики, как печально всё для них окончится... Ленин тут не при делах, он был за границей. В Петроградском совете верховодил Носач и его зам. Лев Троцкий.

С появлением Ленина второй переворот готовился ускоренными темпами, а члены Временного правительства говорили красиво, но управлять такой страной как Россия не умели. Вот и случилось то, что случилось. Движущей массовой силой был 150-тысячный солдатский гарнизон из запасных полков, которые не хотели идти на фронт. К этому времени сорганизовались в Центробалт матросы из Кронштадта.    

Корреспондент: Ну и что, революция оказалась неизбежной?

Косов: Практически да, после октябрьского переворота и прихода большевиков и левых эсеров к власти. Но этого никто и не скрывал особо.

Корреспондент: А было за что?

Косов: С их точки зрения было, но это всё несколько позже.

Захар Ясырев