Л.Н. Толстой — брату, С.Н. Толстому.
В ноябре 1854 года Л.Н. Толстой в первый раз побывал в осажденном Севастополе.

“Ну, как тебе рассказать все, что я там видел, и где я был, и что делал, и что говорят пленные и раненые французы и англичане, и больно ли им, и очень ли больно им, и какие герои наши моряки и наши солдаты, и какие герои наши враги, особенно англичане. <...> Дух в войсках свыше всякого описания. В времена Древней Греции не было столько геройства. Корнилов, объезжая войска, вместо: «здорово, ребята!», говорил: «нужно умирать, ребята, умрете?» и войска кричали: «умрем, ваше превосходительство. Ура!» И это был не эффект, а на лице каждого видно было, что не шутя, а взаправду, и уж 22000 исполнили это обещание.

Раненый солдат, почти умирающий, рассказывал мне, как они брали 24-го французскую батарею и их не подкрепили; он плакал навзрыд. Рота моряков чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами. Солдаты вырывают трубки из бомб. Женщины носят воду на бастион для солдат. Многие убиты и ранены. Священники с крестами ходят на бастионы и под огнем читают молитвы. В одной бригаде 24 было 160 человек, которые раненые, не вышли из фронта. Чудное время! <…> Мне не удалось ни одного раза быть в деле; но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время. <…> Ежели, как мне кажется, в России невыгодно смотрят на эту кампанию, то потомство поставит ее выше всех других; не забудь, что мы с равными, даже меньшими силами, с одними штыками и с худшими войсками в русской армии (как 6-й корпус) деремся с неприятелем многочисленнейшим, имеющим еще флот, вооруженный 3000 орудий, отлично вооруженный штуцерами, и с лучшими его войсками. Уж я не говорю о преимуществе их генералов. Только наше войско может стоять и побеждать (мы еще победим, в этом я убежден) при таких условиях. — Надо видеть пленных французов и англичан (особенно последних): это молодец к молодцу, именно морально и физически, народ бравый. Казаки говорят, что даже рубить жалко, и рядом с ними надо видеть нашего какого-нибудь егеря: маленький, вшивый, сморщенный какой-то.

Теперь расскажу, каким образом ты в печати будешь от меня же узнавать о подвигах этих вшивых и сморщенных героев. В нашем артиллерийском штабе, состоящем, как я, кажется, писал вам, из людей очень хороших и порядочных, родилась мысль издавать военный журнал, с цельно поддерживать хороший дух в войске, журнал дешевый (по 3 р.) и популярный, чтобы его читали солдаты. Мы написали проект журнала и представили его князю [М.Д. Горчакову, главнокомандующему]. Ему очень понравилась эта мысль, и он представил проект и пробный листок, который мы тоже составили на разрешение государя. Деньги для издания авансируем я и Столыпин. Я избран редактором вместе с одним господином <…>. В журнале будут помещаться описания сражений, не такие сухие и лживые, как в других журналах. Подвиги храбрости, биографии и некрологи хороших людей и преимущественно из темненьких: военные рассказы, солдатские песни, популярные статьи об инженерном, артиллерийском искусстве и т. д. Штука эта мне очень нравится: во-первых, я люблю эти занятия, а во-вторых, надеюсь, что журнал будет полезный и не совсем скверный. — Все это еще предположения до тех пор, пока не узнаем ответа государя, а я, признаюсь, боюсь за него: в пробном листке, который послан в Петербург, мы неосторожно поместили 2 статьи, одна моя, другая — Ростовцева, не совсем православные. Для этой же штуки мне и нужны 1500 р., которые лежат в Приказе и которые я просил Валерьяна [В.П. Толстой, муж сестры Л.Н.] прислать мне.” (20 ноября 1854 года, Эски-Орда, близ Симферополя)

В.П. Толстой писал тете Л.Н. Толстого: “Дай бог, чтобы это предприятие Левы оказалось более удачным, чем другие, но я очень боюсь, что эти деньги — последний ресурс «Ясного» — уйдут, не принеся ему ни малейшей выгоды.”

Валерьян Петрович как в воду смотрел. Николай I отказал в издании журнала. Начальство всегда с подозрением смотрело на инициативу снизу. Толстой был очень возмущен этим. Присланные на журнал деньги он “глупо, неосновательно ребячески” проиграл в карты. Но свою миссию военного корреспондента он выполнил “Севастопольскими рассказами”, первый из которых, “Севастополь в декабре месяце”, был отправлен из Действующей армии в “Современник” Некрасову в апреле 1855 года. И, если в первое свое посещение Севастополя Толстой в деле не был, то с декабря 1854 года по август 1855 сражений и испытаний, выпавших на его долю, хватило с лихвой.

Источник: https://vk.com/wall-217104537_34

На фотографии: Толстой в мундире участника Крымской войны (фото обработано с применением современных технологий).