«И нечего притворяться – мы ведаем, что творим!»

(А. Галич, «Баллада о чистых руках»).

С вашего позволения, начну с небольшого исторического экскурса.

Сразу после прихода к власти в 1991 году президент Чечни Джохар Дудаев подписал указ о создании герба, флага и гимна независимой Ичкерии. Ключевым образом ичкерийской символики (по сути – тотемным зверем) стал волк: слова самой высшей похвалы для чеченского мужчины – «настоящий борз (волк)». Даже автоматам, которые производились в Грозном во время правления генерала Дудаева, было дано имя «Борз». В знак уважения к государственному символу президент Ичкерии запретил показывать по местному телевидению популярный мультфильм «Ну, погоди!», где, как не без основания считал генерал, унижалось и подвергалось осмеянию столь почитаемое чеченцами млекопитающее.

Символикой же донского герба – нашим казачьим тотемным зверем – является олень (елень) пронзённый стрелой. В губаревском Казачьем словаре-справочнике, изданном в середине прошлого века в США, приводится следующее разъяснение на этот счёт: «Идея герба связана с преданиями глубокой старины. Легенда о таинственном олене, уходящем от охотников, была известна в Подонье (Танаиде) уже в первые века нашей эры и относилась историками к киммерийцам, гуннам и готам. Она записана Прокопием из Кесарии («Война с Готами»), Иорданом («Гетика»), Созомоном («История Церкви») и некоторыми другими древними авторами. Может быть, не случайно иранское понятие «сака» – «олень» вошло в состав нашего первоначального имени Кос-сака. Кос-сака на скифском языке значило «белый олень».

Итак, перед нами два народа (чеченцы и казаки) – и, соответственно, два тотемных зверя (волк и олень). Над одним зверем-символом, как мы видим, нельзя иронизировать даже детским мультипликаторам, а над вторым …дозволено глумиться одному из бывших станичных атаманов в казачьей столице земного шара! Ныне возглавляемое этим бывшим человеком общество с ограниченной ответственностью специализируется на изготовлении и продаже металлоконструкций. Относительно недавно ассортимент изделий данной фирмы пополнился уличными урнами …с изображением донского герба – пронзённого стрелой еленя! Отныне горожане и туристы со всего мира могут плевать и сморкаться в помойные вёдра с изображением геральдического щита старинного донского герба, набивать эти отстойники шприцами, окурками и контрацептивами… Утончённо-изысканное, тщательно и скрупулёзно продуманное унижение титульного народа региона, не испытывавшего на себе подобного глумления со времён геноцида 20-30-х годов минувшего века. Нарочито-демонстративное издевательство словно тестирует нас на вменяемость и право называться казаками вообще: дескать, утрутся ли в очередной раз или всё-таки всхомянутся, хоть как-нибудь среагируют? К слову, интересно было бы узнать, как долго просуществовала бы в городе Грозном фирма, производящая, к примеру, ночные вазы и «украшающая» их изображением борза? Это один момент.

Далее. В 2005 году – к празднованию 1000-летия Казани – Россия готовилась принести ей в дар памятник Петру Великому. Против этого выступила мусульманская общественность под лозунгом: «Нет русскому колонизатору и угнетателю татарского народа!». Поднялась такая мощная волна протестного движения, что от первоначального проекта пришлось спешно отказаться, и в результате Казань радушно приняла памятник Льву Гумилёву. Лев Гумилёв в Казани победил Петра Великого! Великий русский монголовед заслужил благодарность наследников державы Чингисхана и Золотой Орды, которым он славно служил. «Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы». У азиатских народов не в чести неблагодарность. Это в Татарстане. Так там знают историю и так там себя ведут.

А что же у нас, братцы, на Тихом Дону? Как мы знаем свою историю и кем себя в этой истории ощущаем? А у нас, увы, картина отличная от Татарстана. Пётр I, утопивший Дон в крови… нет, не проклят казаками, совсем наоборот: увековеченный в бронзе – гордо возвышается над Таганрогом! Никто из казачьей старшины даже не пытался инициировать вопрос о демонтаже памятника палачу казачьего народа. Напротив – не так давно на Левбердоне появился кабак под названием «Петровский причал», а практически все донские магазины завалены сигаретами «Пётр I» и водярой «Пётр Великий». Да, мы с вами не сжигаем подобные кабаки и не громим витрины донских магазинов, ибо чтим закон. Но мы даже не бойкотируем их товар! Разве эта малость нам не под силу? Или нам… всё равно? Вы можете представить себе где-нибудь в Гудермесе или Урус-Мартане табачную лавку с папиросами «Генерал Ермолов»? Да о чём говорить-то, коль в Войсковом соборе Новочеркасска …огромные фрески, отображающие петровскую колонизацию Дона, а демонтированный с платовского постамента предтеча лучшего друга детей и физкультурников заботливо перемещён в один из крупнейших микрорайонов казачьей столицы планеты!

К слову, раз уж завёл речь о памятниках, коснусь ещё одного – памятника атаману Ермаку на одноимённой площади Новочеркасска. Тому самому атаману, о котором журнал «Огонёк» № 11 от 22 марта 2010 года сообщает следующее: «Ермак Тимофеевич – преступный авторитет и лидер пиратской шайки, в чьём послужном списке были разбои и грабежи на окраинах государства». Что называется, приплыли! Оказывается, в Новочеркасске установлен памятник «преступному авторитету и лидеру пиратской шайки»?! Вот как позволяет себе характеризовать покорителя Сибири крупнейшее отечественное печатное СМИ, которое по состоянию на 2010 год издавалось тиражом, превышающем шестьдесят тысяч экземпляров… Впрочем, позволяет ровно столько – сколько дозволяем мы сами, не более того. Коренные жители и многочисленные гости Новочеркасска прекрасно помнят, как в нескольких метрах от памятника Ермаку Тимофеевичу, аккурат за его бронзовой спиной, витрина небольшого алкомаркета «Пятница» в течение нескольких лет (!) манила страждущих живительной влаги огромного размера рекламным слоганом: «Каждую пятницу – в г…но!» Такой вот незамысловато-говёный рекламный креатив – напротив главного казачьего храма планеты, подле памятника легендарному атаману на проспекте его же имени. И тысячи туристов со всего мира увезли из казачьей столицы в самые дальние уголки земного шара бессчётное количество фотоснимков, где Ермак и «г…но» – навеки вмести. «Г…но» навсегда поселилось в фотоальбомах немецких, итальянских, бразильских и многих других семей, отныне оно неразрывно встроено в ассоциативный ряд с малочисленным, но «очень гордым» казачьим народом.

Какой ещё народ на земле способен утирать плевки чаще, нежели мы – не успевающие уже выжимать носовые платки? Приведу ещё один яркий пример задирания, явного принижения и даже откровенного публичного оскорбления казаков. Полагаю, на Дону нет человека не знакомого в той или иной степени с изумительным творчеством советского и российского писателя, автора детских книг Э.Н. Успенского, верно? На его невероятно популярных персонажах (Крокодил Гена и Чебурашка, кот Матроскин и Дядя Фёдор, почтальон Печкин и многие другие) выросло не одно поколение наших соотечественников и это – здорово! Печаль в другом. Не так давно Эдуард Николаевич порадовал огромную читательскую аудиторию своих преданных поклонников повестью «Новые порядки в Простоквашино», где есть «Глава девятая. Ложно-патриотическая». Название главы – «Как в Простоквашино формировался казачий полк». В стёбово-ироничной форме автор повествует о перипетиях создания есаулом Шарым и атаманом Печкиным станицы Простоквашинской. Противостоит нью-казакам – понятное дело –  революционный матрос Котенко. Напечатанная на дорогой роскошной бумаге повесть щедро сдобрена шикарными красочными иллюстрациями – почтальон в папахе, собака в лампасах… Успенский – это имя, Простоквашино – это бренд. Это хорошо продаётся и многократно переиздаётся – тиражи книг данного автора, скажу я вам, вполне приличные. У целого поколения (!) юных читателей огромной страны на всю жизнь сложится представление о казаках как о том, чего нет на самом деле, о том, что существует понарошку: это что-то забавное и даже смешное – мультяшное, одним словом. Такая вот божья роса из писательской чернильницы на наши казачьи очи. И как здесь вновь невольно не восхититься Дудаевым, наплевавшим однажды на повсеместно насаждаемую толерастию и волевым решением запретившим на земле своих предков показ оскорбительного по отношению к чеченскому народу мультфильма!

Быть может, данное «амнезийное» попущение ниспослано нам Создателем за отход от веры предков? Все мы знаем, что 24 января – ежегодный День скорби для российских казаков. В этот день далёкого уже 1919 года на самом верху была «благословлена» директива «О расказачивании». Этот ныне обнародованный документ широко известен, в нём каждая строка сочится кровью – именно он положил начало массовому уничтожению казачьего народа. Спешно сформированное правительство молодого государства взяло курс на поголовное уничтожение казаков, донские территории объявили «гнездом контрреволюции». Новая Донская республика в одном из первых декретов объявила о передаче казачьих земель крестьянам. Защита Казаками своих прав была расценена как вооружённая контрреволюция. Это стало началом гражданской войны. 24 января текущего года в соборном храме Всевеликого Войска Донского – Вознесенском кафедральном соборе города Новочеркасска – клириком собора иеромонахом Пименом (Новодрановым) была отслужена заупокойная панихида по репрессированным казакам. Особо примечательна данная 95-я годовщина начала геноцида казачьего народа была тем, что в Войсковом соборе – главном казачьем храме планеты – ни одного (!) казака во время панихиды не было. А почему? А не было в этом году специального приказа по Войску, а без разнарядки сверху нехай за наших дедов попы сами молятся!..

Вот так и живём, вернее, существуем, под илом забвения родной истории, в полном равнодушии, если не сказать жёстче. Подумайте об этом, казаки, когда будете в очередной раз неспешно прогуливаться по новочеркасским улицам имени Урицкого, Каляева, Желябова и прочих террористов. Задумайтесь, отчего в нашем городе – несмотря на стародавнее решение Войскового Круга (!) – так и не появилась улица имени Атамана Г.П. Недвигина казнённого врагами казаков и кому по зубам в «межгалактической» казачьей столице почтить память легендарного атамана новейшего времени переименованием одной-единственной улицы? Кому – нам? нашим детям? внукам? правнукам? Кому мы завещаем выполнение решения Донского Круга на пятнадцатом (!) году с момента злодейского убийства своего атамана?

В своё время Чингиз Айтматов в романе «Буранный полустанок» описал манкуртов – взятых в плен людей, превращённых в бездушных рабов. Это были создания, полностью подчинённые своим хозяевам, не помнящие ничего из предыдущей жизни. Согласно Айтматову, предназначенному в рабство пленнику обривали голову и надевали на неё шири — кусок шкуры с выйной части только что убитого верблюда. После этого ему связывали руки и ноги и надевали на шею колодку, чтобы он не мог коснуться головой земли, и оставляли в пустыне на несколько дней. На палящем солнце шири съёживалась, сдавливая голову, волосы врастали в кожу, причиняя невыносимые страдания, усиливаемые жаждой. Через какое-то время жертва либо гибла, либо теряла память о прошедшей жизни и становилась идеальным рабом, лишённым собственной воли и безгранично покорным хозяину. Рабы-манкурты ценились гораздо выше обычных. «Манкурт не знал, кто он, откуда родом-племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери — одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишённый понимания собственного „Я“, манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Для любого рабовладельца самое страшное — восстание раба. Каждый раб потенциально мятежник. Манкурт был единственным в своём роде исключением — ему в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения. Только манкурт мог выдерживать в одиночестве бесконечную глушь и безлюдье сарозеков, находясь неотлучно при отгонном верблюжьем стаде. Он один на таком удалении заменял множество работников. Надо было всего-то снабжать его пищей — и тогда он бессменно пребывал при деле зимой и летом, не тяготясь одичанием и не сетуя на лишения. Повеление хозяина для манкурта было превыше всего. Для себя же, кроме еды и обносков, чтобы только не замерзнуть в степи, он ничего не требовал…»

…Иногда мне кажется, манкурты – среди нас. Как правило – постарше восемнадцати, помладше шестидесяти. Роботы. Кавалеры юбилейного алюминия разных степеней – они десятилетиями несут чушь о несении так и не выклянченной у хозяев службы. Они увлекаются партсобраниями, где голосуют за принятие документов, коих в глаза не видели. Они празднуют 75-летие Ростовской области, даже не задумываясь, что отмечают юбилей резервации – убогого осколка некогда огромной Области Войска Донского. Они покупают в магазинах туалетную бумагу «Казачка», забывая, что поддерживать гигиену после дефекации бумажным изделием с таким наименованием – значит презирать своих матерей и жён. Они очень опасны – ибо выдают себя за нас.

* * *

Многие помнят и знают, что в 1966 году кинематографистами Восточной Германии на студии «ДЕФА» был снят культовый фильм «Сыновья Большой Медведицы», где роль индейского вождя Токей-ито сыграл известный югославский актёр Гойко Митич. Фильм имел ошеломительный кассовый успех, как в бывших странах социалистического содружества, так и в Западной Европе. Картина была предложена и американцам, но янки, обозвав ленту «эрзац-вестерном», отказались от покупки. Через некоторое время копия фильма была подарена одному из вождей индейского племени сиу. В 1973 году – после показа «Сыновей Большой Медведицы» в Северной Америке – в ряде индейских резерваций Южной Дакоты вспыхнуло самое крупное в ХХ веке восстание, в котором приняли участие сотни индейцев, оснащённых автоматическим оружием. Благодаря умелой организации они в течение двух месяцев (!) противостояли натиску тяжёлой бронетехники и вертолётов армии США. Вот такая история. Один фильм. И даже туалетной бумаги не потребовалось.

В наши дни на Верхнем Дону над четвёртой по счёту экранизацией шолоховского «Тихого Дона» трудится известный режиссёр Сергей Урсуляк. Говорят, в готовящемся телесериале удастся отобразить всё то, что по понятным причинам было невозможно показать в предшествующих киноверсиях великого романа – захлебнувшиеся кровью хутора и станицы Дона в годы геноцида нашего народа. Если сумеет съёмочная группа воплотить задуманное – страшное, должно быть, получится кино. Хочу верить, что после показа данного фильма в зарегистрированных в минюсте резервациях непременно вспыхнет – нет, не восстание, довольно уже казачьей крови видела донская земля! – мысль. Казачья мысль, позволившая когда-то нашим предкам переиграть все другие народы Степи на шахматной доске истории, завещав Дон-батюшку нам, казакам.

* * *

Очень бы хотелось, чтобы выплеснутое мною нагромождение собственных эмоциональных сгустков заставило каждого казака ЗАДУМАТЬСЯ о нашем скорбном житье-бытье в эпоху безвременья и тотального беспамятства, ибо если этого не сделать в ближайшее время, очень скоро наша с вами жизнь действительно превратится в «г…но», причём не только пятничное, но и ежедневное.

Александр Писаревский