ЗА КАЗАЧИЙ ПРИСУД! Мы - казаки живем сейчас в преддверии великих событий, накануне второго акта той великой драмы, которая разыгралась в 1917 году на широких просторах бывшей Российской Империи, первый акт которой окончился уничтожением казачьих вольностей и оккупацией наших Земель. Казачий быт и история, казачьи права и вольности, лучшие казачьи традиции, их уяснение и закрепление, объединение казаков и поддерживание в них казачьего огонька - вот то основное, чему мы себя посвятили и о чем радеем непрестанно. Мы придаем громадное значение устройству казаков на своей земле и зовем их на это дело. Казаки никогда не знали рабства. Отсюда их первое и главное достоинство: чувство внутренней свободы. Вместе с тем, органичной чертой казака всегда была присущая ему приверженность к порядку обусловленная высоким уровнем организованности казачьих образований. Гармоничное сочетание этих двух начал и делало казаков самой верной опорой, самым надежным оплотом здоровой государственности. Качества эти, отнюдь не отжили свой век. Наоборот, вся Россия, если она хочет стать снова Великой должна - в лучшем смысле этого слова - оказачиться, т.е. проникнуться казачьим духом и многое перенести в жизнь из казачьих порядков. Каково бы ни было начало и происхождение Казачества, но все последующие века его жизни в составе России дали такой приток русской крови и настолько переплели пути России и Казачества, что говорить об их раздельном, абсолютно независимом друг от друга существовании просто немыслимо. Вместе с тем, казачий народ имеет свою собственную яркую историю, свои особые нравы, свои типы, свои песни, свой уклад жизни. Так писал В.Г. Короленко в книге «У казаков»: «..... Казак еще вживе помнит, где казачья кровь поила сухую землю и где падали на нее слезы казачьих матерей, сестер и жен. И он страстно любит свою степь с этими красными пятнами вязели, с тихими извилистыми речками, ериками, озерами, всю наполненную еще не переболевшими воспоминаниями о кровавой борьбе на два фронта - киргиз и Азия с одной стороны, с другой нивелирующий Петербург с его ненавистным фрунтовым строем.....» Мы, казаки, не намерены сходить с исторической сцены. Мы хотим жить на земле наших предков по праву, обретенному многими поколениями. Мы должны заставить всех с этим считаться, как с фактом, если не хотим прекратить свое историческое существование. Мы должны защитить то, что принадлежит нам по праву божескому и человеческому. Пусть пришлый люд становится в наши ряды, если он хочет жить на казачьей земле, служить нашему Казачьему Краю. Задолго до того, как наше имя появилось в русских актах, греческий император Константин Багрянородный (Порфирогенит) уже в 948 году, описывая состав Хозарской империи, как в этнографическом, так и в географическом отношениях, устанавливает существование страны, носящей название Казахии (Казакии), территория коей населялась конгломератом тюркских народностей. Страна эта обнимала все пространство, простиравшееся по восточным берегам Азовского и Черного морей, от нижнего течения Дона до предгорий Кавказа. Азовское море у арабских историков называлось Хазак-денгиз – Казацкое море. У этих же историков и географов, а также и у турок город Азов именовался Хазак, Азак, Хазава и Хазов, т.е. Казачьим городом. Страной, граничащей с Казакией и простиравшейся до берегов Каспийского моря, являлась Алания - «страна азов». Территория Казакии населялась народами тюркского происхождения между тем, как Алания народами индо-европейского начала. Подобная определяемость в этнографическом отношении, имеет известное значение для установления этнического происхождения слова «казак» в смысле лингвистического начала. На 30 лет позднее персидская география «Гудут ал Алэм» сохраняет его почти без изменений - «Земля Касак» (с тюркского «Земля Белых Лебедей»). «От глубокой древности и до наших дней, как указывают погребения, жизнь казаков связана с северо-западной частью Скифии Азиатской. Эти погребения указывают первоначальное переселение в III-II в.в. до Р.Хр. из Закавказья на Северный Кавказ, где их племена начали постепенный переход к оседлости, внедряясь в жизнь Славян Меотидов в результате процессов, которые в археологии принято называть «внедрением Сарматов в среду Меотов»» на Сев.Кавказе и на Дону появился смешанный славяно-туранский тип особой народности, известный истории под именами Торетов, Торпетов, Торков, Удзов, Беренджеров, Сираков, Брадас-Бродников. Распространились они и в верхне-донскую лесостепь, где арабские историки в VIII в. обнаружили Скалибов, а Персы, через сто лет после них, Бардасов-Бродников. Оседлая часть этих племен, оставаясь на Кавказе, подчинялась Казарам и Асам-Аланам, в царстве которых Приазовье и Тамань назывались Землей Касак». (Персидская география Гудуд ал Алэм, составленная в 989г. Она обнаружена среди древностей города Бухары, как рукописная копия, русским капитаном А.Г. Туманским в 1892 году). Земля Касак вместе со столицей Тмутараканью (Томаторканью) еще полтора века оставалась независимым государством и явилось родоначальницей современного Донского Казачества, которое, в свою очередь, явилось родоначальником других казачьих Войск, (Сибирских, Яицких или Уральских, Гребенских, Волжских, Терских, семейных. «В русских летописях встречаются также имена меньших народов и племен, слывущих под общим прозвищем Черных Клобуков или Черкасов, совершенно очевидно, вошедших в состав народности Казачьей. Это Узы, Торки и Берендеи с городами Тор, Торческ, Берендичев, Берендеево; Ижеславцы с городом Ижеславцем, Торпеи и Саки с соседними городами Воинем и Саковым; Ковун в Северщине; Бологовцы на Ю.Буге; Бродники на Дону и в Приазовье; Чиги с городом Чигириным и Сары Азманы на Донце. Процессы слияния племен в один народ ускорила постоянная опасность со стороны Азии. Северо-Кавказские и Донские степи, место длительного пребывания наших предков, находились под непрерывной угрозой нашествия свирепых азиатских орд. Противостоять им удавалось только соединенными силами. Алания, Хазария, Черкасия и Томаторкань были результатом объединения северо-кавказских племен и народов. За военным сотрудничеством следовала и близость в повседневном быту, возникало кровное родство, завершалось слияние Туранцев, Аланов и Славян в единый казачий народ, а самое имя Казак сделалось синонимом отважного степного воина. Таким образом далекие предки казаков, образовавшиеся из слияния в течение многих веков двух этнических элементов: славяно-русов и тюрков, постоянно и беспрерывно жили на своей древней земле до конца XIV ст.; подвергаясь воздействию византийской культуры, постоянно общаясь с азиатскими народами, усваивали их народные обычаи, быт. Как коренные и постоянные жители определенной территории, достигли значительного (для своего времени) культурного развития (города, церкви, земледелие). Условия степной жизни, суровая обстановка территории, веками являвшейся ареной боевых столкновений народов и племен, необходимость постоянно защищать свою жизнь с оружием в руках – выработали в них выдающиеся боевые качества, что отчасти сохранились и у современных казаков, их потомков. Такова в общих чертах картина, характеризующая особенности консолидационных и ассимиляционных процессов, в ходе которых сложилась славянская этническая общность. Из нее, безусловно, трудно четко выделить ту ее часть, которая бы показывала, каким образом шли процессы в группах народов, со временем ставших казаками на Днепре, на Дону и Тереке. И все же можно утверждать, что в ходе формирования славянской этнической общности в ее недрах сложилась особая общность, которая со временем стала именовать себя казаками. Этнос «казаки» Днепра и Приднепровья зарождался в недрах славянской народности, из которых впоследствии сформировались три крупных братских народа: русские, украинцы, белорусы. Поэтому казаков можно рассматривать как обособленную общность, единый народ, родственный всем трем братским народам. Казаки – не беглецы, не преступники, не «воровская шайка», как их аттестуют русские историки, а отдельный славянский народ, имеющий свою долгую, полную трагическими событиями и величайшими подвигами историю, перед которой должны почтительно преклониться и откуда веет той «древней казачьей стариной», на которую ссылаются многие, но которую мало кто знает. Первое упоминание о казаках в Российской истории относится к 1380 г. в связи с Куликовской битвой: «,,, того ради последи прославися образ Пресвятыя Богородицы Донской, зане к Великому Князю Дмитрию Иоанновичу Донские казаки, уведоши о пришествии в междоречии Дона и Непрядвы , вскоре в помощь благославному воинству пришли бяше и сей Пречистыя Богоматери образ в дар благоверному Великому Князю и всему православному воинству на побеждение нечестивых агарян вручили.» Большая часть Донских казаков в самом конце ХIV века переселилась на север, в пределы лесной полосы, в непосредственное соседство с Московским и Рязанским княжествами, на окраины и пределы их. В 1395 году во время нашествия Тамерлана донской казак Василий Гугня ушел с Дона с 30 казаками и поселился на острове реки Яик, в то время необитаемой, и таким образом положил начало Яицкому Войску. В XV веке Дон продолжает оставаться главной ареной борьбы христианского Казачества с народами бусурманскими: турками, крымцами, казанцами и астраханцами. Каждый день в течение веков происходили стычки, сражения, поединки доблестных донцов со страшным врагом за свою веру, свободу и древнюю родину. Пока русские князья, занятые междоусобной распрей, отнимали города и уделы один у другого, грабили православные храмы, а всех жителей осуждали огню и мечу, и пока в удельно-княжеской Руси из тщеславия боролись за власть и первенство, казаки на Дону боролись за свою веру и свободу и благодаря беззаветной храбрости, крепости духа в конце концов вышли победителями и вновь заняли свою прародину. Постепенно казачьи отряды вновь контролировали все земли в Поле от Волги до Днепра, высматривали неприятеля, следили за каждым его передвижением. «От казака страх на Поле» – писал Иоанн III крымскому хану Менгли-Гирею в 1505 году. В первой половине XVI ст. оставшиеся на Дону и вернувшиеся из пределов Московского царства Донские казаки, объединившись, на древних казачьих началах, по казачьему древнему обыкновению, создают, укрепляют и развивают тот общественно-государственный организм, который позже будет называться республикой Казачества, существование которой уже ни в ком не вызывает сомнения. В XVI веке на Дону образовалось самостоятельное государство. Христианская казачья республика на обломках рухнувшей Золотой Орды. Это было мощное военное и суверенное политическое общество – Всевеликое Войско Донское. Окончательным свидетельством признания Москвой суверенности Дона, служит ведение дел Москвы с Доном через Посольский Приказ (что соответствует теперешнему Министерству иностранных дел). Четвёртое повытье (отдел) Посольского Приказа Московского государства занималось следующими странами: Персия, Армения, Индия, Калмыцкое государство, Земли Донских казаков. В 1554 г. казаки вместе с русскими войсками брали Астрахань. После взятия Казани Грозный хотел щедро наградить казаков, но те подарков не приняли, а просили признать их права на реку Дон «до тех мест, как им надобно». Иван Грозный не только согласился удовлетворить их желание, но и приказал написать в грамоте: «кто, буде, дерзнет сих Донских Казаков с мест их сбивать, тот да будет проклят на веки веков» В 1578г. хан Махмет Гирей и Турция требовали от царя управы на казаков, но Москва отвечала, что «ни Днепровские, ни Донские казаки не зависят от Великого князя Московского и что Государь не признает их за своих подданных» Часть казаков во второй половине XVI в. переходит на постоянную правительственную службу, попадая в ведение Стрелецкого приказа. Как раз в это время на пути крымских татар возникают новые крепости: Орёл, Данков, Ливны, Воронеж, Елец, Белгород и др. Для службы в новых городах и вообще в пограничных районах требовались люди особого рода – неприхотливые, предприимчивые, привыкшие смотреть в лицо опасности. Попытки создать из казаков постоянное правительственное войско предпринимались в XVI в. и в Речи Посполитой, однако, большого успеха они не имели. Первый «реестр» казаков был создан лишь в 1572 г. и состоял из 300 человек; позднее он был увеличен до 1000 человек, но существовал, по-видимому, в основном на бумаге, так как жалованья за службу казаки не получали. Современному читателя всё это должно что-то напоминать. В октябре 1612 года донские казаки приступом взяли Китай- город и 25 октября вынудили сдаться поляков, укрепившихся в Кремле. Именно «казацкие атаманы, а не московские воеводы, - подчеркивал историк В.О.Ключевский, - отбили от Волоколамска короля Сигизмунда, направлявшегося к Москве.» Все имущество, взятое у поляков, поступило в казну Минина и по его распоряжению отдано было казакам. Иноземцы резко и неприязненно выражали свое отношение к выборам Земского Собора. Так Лев Сапега грубо высказал Филарету при московском после, что «посадили сына его на Московское Государство одни казаки донцы». Гонсевский говорил князю Воротынскому, что «Михаила выбрали одни казаки.» В острых перекорах между послами слышались и такие слова, что «Романов - казачий царь». На трон вступила новая династия Романовых. Отношения между казаками и Московским царем стали более регламентированными. Грамота 1615 г. сообщала: «И мы вас, атаманов и казаков, за ваши к нам многие службы пожаловали: велели вам к нам в окраинные города со всеми вашими товарами и без товаров к родимцам вашим ездить и с ними видеться повольно». Взаимоотношения между независимым Доном и Московским царством долгое время были взаимно-союзными: со стороны казаков вынужденными по экономическим причинам (военные припасы, хлеб, сукна), а со стороны Москвы вынужденными потому, что она не имела силы подчинить себе свободолюбивых казаков. Связь между ними поддерживалась путем обмена посольствами. Весной 1632 г. из Москвы на Дон прибыли атаман Тимофей Яковлев и казак Денис Парфенов с царской грамотой, царь и патриарх Филарет требовали от донского казачьего Войска целования на кресте на верность как им, так и царевичу Алексею Михайловичу. Присяга для московских бояр и князей, как это показало Смутное время, была простым религиозным обрядом. Они всем присягали и всем изменяли, для казаков же, воспитанных в иной религиозной среде, крестное целование было «великим и страшным знамением». Казаки на это требование дали самый решительный отказ. Систематическое и многолетнее стремление московского правительства наложить на донское Казачество свою властную руку вызвало бунт Разина. К этому давно готовилось, этого давно ожидало все Казачество, любившее свою казачью свободу, свои вольности, но только не знало, с какой стороны начать. Клич Разина на Волге о правах русского крестьянства, о правах человека упал на благодатную почву,- это было давнишнее чаяние. Уже закованный в тяжелые «освященные» цепи, Разин говорил: «Пусть видит весь народ крещеный, что за него я голову сложил. Пусть там меня (в Москве) казнят, пусть колесуют, пусть тризну справят надо мной, упьются кровью пусть казачьей, но в народе не должно погибнуть сделанное мною». Казачество, сильно ослабленное разделом на два лагеря и взаимной распрей, поражением движения Разина, продолжавшегося несколько лет 1667-1671 г.г., под прямым давлением полковника Косогова, прибывшего на Дон с отрядом в 1000 человек, после нескольких дней горячих споров, 29 августа 1671 года вынуждено было присягнуть на верность Москве. Дав такое, хоть и вынужденное клятвенное обещание, с целованием креста, этой, по выражению самих казаков, «страсти Христовой», Донское войско попало под влияние московского правительства и, как народ прямой, непосредственный и честный и притом искренне религиозный, старалось по мере сил выполнить принятые на себя обязательства. Всякое нарушение данной клятвы, даже в отдельных случаях, считало великим преступлением, позором для всего войска. Эту черту характера Казачества Москва своевременно учла и использовала в своих интересах. Вот чем было, чем являлось Казачество до начала XVIII ст., т.е. до 1721 года (формально), когда естественное его дальнейшее развитие было прекращено грубой физической силой, когда Казачество пережило страшную национальную трагедию, когда десятки тысяч казаков по жестокому повелению Петра I были умерщвлены. С этого момента казачья жизнь пошла по другому руслу, некогда прекрасный образ свободолюбивого и вольного казака стал тускнеть, принимать другие очертания, и наконец, дошел до того, что у казаков осталась «слава казачья, а жизнь собачья». Здесь не место излагать историю взаимоотношений Дона и России, с точки зрения государственно-правовой. Напомним лишь вкратце, что с 1549 по 1721 годы государственно-правовое положение Дона менялось и в 1614 и 1671 годах. Все время Дон оставался Республикой: с 1549 по 1614 г. независимой, с 1614 по 1671 г. – вассальной. После присяги 1671 г. войдя юридически в состав Государства Российского, Дон пользовался государственной автономией, сохраняя все свои учреждения и ведя сношения с окрестными народами. «Сарынь на кичку», Стенька Разин, «анпирадор» Пугачев – это не наше, не казачье, Казачество старое, коренное, не знало разбойничьего клича. Оно во все века призывало биться «за веру Православную, за честь Казачью, за славу Атаманскую». В заключении можно сказать, что все казачьи земли принадлежат всему Казачеству: По праву автохтонного владения, как то было на Дону; По праву первого заселения и культурного подъема края путем мирной колонизации, как то было в донской колонизации Яика, Волги, Терека и в заселении Черноморцами Кубани; По праву завоевания края, как то имело место за Тереком, в Оренбургских степях, у Линейцев в Предкавказье и на Кубани; По праву вековой, упорной и многожертвенной защиты своего края, как то постоянно имело место у всего Казачества вообще на протяжении всей его исторической жизни. На 1 января 1915 года казачьи земли только на Юго-востоке России составляли площадь 632 694 тысячи квадратных километров, превосходя своими размерами территорию Франции. Население этого края насчитывало 11 362 300 человек, а к осени 1921 года возросло вследствие притока казачьего населения из большевизированных областей и краев России до 12 380 000 человек. Никаких «привилегий» казаки на свои земли ни от кого не получали, да и не нуждались в них, ибо они имели вначале все права на свою землю, которые постепенно ликвидировались русским самодержавием, а затем большевиками. Если в чем Казачество и нуждалось, то не в наделении «привилегиями», а в том, чтобы у него не отнимали его прав. Вопрос, о так называемых «привилегиях» подкидывался неоднократно казакам, а со временем была подхвачена всеми недругами Казачества. Почему так остро стоит сейчас проблема возрождения казачьего народа? Прежде всего этого требует кризисная обстановка, обусловленная развалом нестабильность политического положения в стране, разрушение экономики и отсутствие перспектив ее восстановления, появлением владельцев крупного капитала, претендующих на большую долю производства, что образует новых хозяев и наемную рабочую силу. Это противоречит структуре казачьей экономики. Казаки на своей земле никогда не были рабами и рабочей силой. Однако, активно лоббированный правыми силами Земельный кодекс, неизбежно приведет к быстрой скупке земли крупными капиталистами. Это поставит крест на возрождении казачьей экономики, основу которой составляет сельское хозяйство. Казачьей экономике - с учетом нравственности, обычаев и традиций - больше подходит, по крайней мере в настоящее время, коллективное хозяйствование, где все работающие являются владельцами производства в равной мере. Казачество, не знавшее крепостнического рабства, сохранило достаточно высокий трудовой потенциал. Часть его разрушили за время большевистского правления. Тем не менее, казачеству легче восстановить труд как часть национальной культуры и национального сознания. Человек, лишенный этого сознания, не понимает, как распорядиться огромным духовным наследием, созданным предшествующими поколениями. Предлагаю вам взглянуть на карту наших Земель, хотя бы на обложке Вестника Великого Братства Казачьих Войск «Казакия», и мысленно перенестись туда, домой, и как бы сверху окинуть их своим взором. Посмотрите, как они, так называемой степной полосой пораскинулись и уперлись в берега Азовского и Черного моря, а другой стороной прижались к Кавказскому хребту, как протянулись до Предуралья, обогнули берега Каспийского моря и развернулись по соседству с Азиатскими народами. Степная полоса – что это? Видите, как ее земная поверхность едва заметно на громадном своем пространстве имеет постепенный уклон к Азовскому и Каспийскому морям и даже отчасти к Черному морю. В связи с таким положением поверхности, и реки наши принимают естественное для них направление: одни, как Дон, Донец, Кубань несут свои воды в Азовское море; другие, как Терек, Волга и Урал впадают в Каспийское. Так что это не безводная пустыня, а Край с достаточным количеством полноводных рек, которые прорезают почти поперек наши земли. Степная полоса! Этот Родимый Край, Казачий Край, в довольно короткий исторический период стал районом, где земледелие так глубоко пустило корни, где не надо было затрачивать «египетский» труд для очистки клочка земли от леса под посев, громадная, покрытая хорошим слоем чернозема, свободная от лесов и болот равнина, дает все условия для развития земледелия. И через короткий промежуток времени Земля Казаков стала мировым поставщиком хлеба. Что же касается климатического состояния наших Краев, то, думаю, что многие из существующих в мире государств могут позавидовать нам. Не часто можно найти такое сочетание, чтобы были, с одной стороны – снега и трескучие морозы, а с другой – район, где зреют апельсины, где можно разводить чайные плантации, где можно выращивать собственный хлопок и рис. Итак, мы с вами имели возможность заглянуть в Казачьи Края; посмотрели, где они находятся, к каким морям и горам прилегают, какие реки протекают по их пространству, ознакомились с климатом. Теперь давайте еще раз взглянем на карту и разберемся – что же представляют из себя эти Казачьи Земли по величине занимаемой ими территории и сопоставим их с другими государствами. Казачьи Земли: Шести Европейских Казачьих Войск - 870 тыс. кв. км. 1. Войска Донского 208 тыс. кв. км. 2. Войска Астраханского и Калмыцкого 107 тыс. кв. км. 3. Войска Уральского 286 тыс. кв. км. 4. Войска Оренбургского 129 тыс. кв. км. 5. Войска Кубанского 111 тыс. кв. км. 6. Войска Терского 29 тыс. кв. км. Легко можно заметить, что земли Казачьих Краев по величине занимаемой ими территории, больше чем Франция, почти в три раза больше Англии, Италии. Одно лишь Войско Донское в два раза больше Болгарии, почти в 7 раз больше Бельгии. Территория наших Краев больше чем Испания, Румыния и Чехословакия вместе взятые. Все это мы осмотрели вместе с вами, все эти места, где только что мысленно прошли – это и есть та Страна Казаков, где черного хлеба не знали, где курицу за птицу не считали, где было что покушать; было во что одеться, было на что погулять. Кто мы, что мы – в этом мы ясно отдаем себе отчет: мы казаки. С таким же полным сознанием, мы должны понять и то, что все свои силы и свои средства мы обязаны отдать для достижения одной цели – блага, единства, процветания Казачества. Прежде всего, довольно нам слушать сказки о казаках: о том, что казаки – бывшие некогда русские «беглые люди» – преступники и разбойники, - которых де русское государство «приводило к порядку» и тем оправдывало свои над Казачеством насилия. В далеком прошлом - издевались над Казачеством цари, в недавнем – большевики, а ныне…., но разница эта – только кажущаяся, поскольку суть всех злодеяний одна: совершалось и совершается уничтожение, ликвидация Казачества. «Немалые силы – и внутри страны, и вне ее – направлены к тому, чтобы нас обезличить. А мы? А мы – и поддались. Под лавиной нашего поражения в XX веке – опала наша воля защитить свой облик, свою особость, духовную органичность. Наше национальное сознание впало в летаргию. Мы – в национальном обмороке. Мы еле живы: между глухим беспамятством позади и грозно маячащим исчезновением впереди. И, наконец, общеизвестный Федеральный Закон № 154 «О государственной службе российского казачества», подписанный Президентом РФ В.В. Путиным 5 декабря 2005 года. Эта дата вам ничего не напоминает? Весь советский народ именно 5 декабря «восторженно» отмечал День сталинской Конституции. Вот уж история повторяется дважды. Казачество - явление характера мирового. Оно «поэзия» старины, которая не может не волновать человеческую душу. Идея Казачества бессмертна, но судьбы его сейчас в смертельной опасности. Исторические корни медленно подсыхают. Время не ждет. Жизнь Казачества - короче времени. Для возвращения утраченного и восстановления своего исторического лица казаки могут и должны рассчитывать только на свои силы. Атаман «Великого Братства Казачьих Войск» В.Ф. Никитин |
