Наше Правительство упрекать можно, конечно, во многом, кроме, пожалуй, одного: умения изобретать новые праздники, приуроченные к «знаменательным датам нашей истории», про которые, однако, подавляющее большинство населения России вплоть до недавнего времени не знало ровным счетом ничего. Этот год также не стал исключением. Осенью 2013 г. в столице нашей Родины, а также в Республике Дагестан прошла серия торжественных мероприятий, посвященных… 200-летию добровольного вхождения Дагестана в состав России.

Штатные кремлевские пропагандисты, а также верно понимающие «генеральную линию партии» журналисты и историки в своих статьях и выступлениях на различных конференциях, семинарах и концертах, оплаченных за счет российских налогоплательщиков, принялись на все лады расхваливать великую Российскую Империю, которая якобы спасла дагестанские народы от угрозы порабощения со стороны Ирана и Турции, способствовала прекращению распрей и междоусобий в регионе, развитию экономики, науки и культуры Дагестана, поднятию жизненного уровня дагестанских народов, которые влились в дружную семью российских народов и зажили счастливой жизнью под сенью двуглавого орла. Да так и живут уже 200 лет. Но главный акцент был сделан даже не на этом, а на факте (будто бы) добровольного присоединения Дагестана к России, отвечавшего давним надеждам и чаяниям горцев.

Прямо-таки идиллическая картина вырисовывается. Живут себе в горах Дагестана маленькие, миролюбивые и дружелюбные племена, которых злые персидские шахи да турецкие султаны мечтают истребить и поработить. И вот скачут отважные джигиты в Петербург, где живет добрый царь Александр Павлович – надежа и опора всех бедных и угнетенных, денно и нощно пекущийся о благе многонационального народа Российского, и говорят ему: «Прими нас, великий государь, под руку свою! Оборони от ворогов лютых! Хотим мы быть частию могучего Государства Российского!» И вот идут русские полки и бригады, громят турок жестоких да персов коварных, гонят их с Кавказа, и встречают их трудолюбивые дагестанские крестьяне хлебом-солью, избавителей своих.

Ничего не скажешь, картинка и вправду красивая. Да вот только в голове у нормального человека, еще не до конца оболваненного зомбоящиком и не совсем позабывшего школьный курс истории сразу образуются вопросы. А как же Кавказская война? Которая вроде как почти полвека шла? С 1817 по 1864 годы. И на которой успели «засветиться» такие корифеи нашей литературы как М.Ю. Лермонтов и Л.Н. Толстой. С кем они воевали? И кем по национальности были Шамиль и Хаджи-Мурат, сражавшиеся с русскими солдатами? В общем, любой непредвзятый гражданин вам скажет, что у нашего агитпропа вновь случилась накладка.

Но отложим пока оценочные суждения в сторону. Давайте обратимся к фактам 200 -летней давности, которые позволят нам пролить свет на те далекие события. Итак, Дагестан в эпоху Нового времени не представлял собой единого политического целого. На побережье Каспийского моря и в предгорье, где природно-климатические условия позволяли заниматься довольно продуктивным хозяйством, а, значит, накапливать некий избыточный продукт, существовал ряд феодальных государств, самыми крупными из которых были Тарковское шамхальство, Казикумухское и Мехтулинское ханства, Кайтагское уцмийство, Табасаранское майсумство, Дербентское ханство и ряд еще более мелких. Высоко в горах климат был более суровый, плодородные почвы - большой редкостью, поэтому население было беднее и не могло позволить себе такую роскошь, как содержание чиновничье-бюрократического аппарата. Поэтому в горах господствовала патриархальная демократия в виде т.н. вольных обществ, представлявших собой союзы сельских общин, управлявшихся выборными судьями и старейшинами. Единственное исключение представляло Аварское ханство.

Сам по себе Дагестан никогда не был особенно богат, однако его стратегическое положение как своеобразного моста, соединяющего Европу с Азией и Кавказ с Поволжьем способствовало пристальному интересу к этому региону со стороны великих держав Древнего мира, Средних веков и Нового времени, не раз совершавшими туда походы. К XVI в. борьбу за обладание Дагестаном (как и всем Кавказом) вели суннитская Турция и шиитская Персия. Дагестанские правители в стороне не оставались, а с завидной периодичностью перебегали от шаха к султану и обратно, заботясь о личной выгоде и стремясь насолить соперникам. Вольные общества были, как правило, равнодушны к геополитическим пертурбациям, устраивая время от времени набеги на равнину с целью прокормиться. К середине XVII в. две самые сильные державы исламского мира пришли к некоему компромиссу (ситуация становилась явно патовой) и договорились о разделе Кавказа: Западный отходил Турции, Восточный (в том числе и Дагестан) – Персии. После чего титул персидских шахов стал чуть более пышным, но титул титулом, а вот реальный контроль – дело другое…

В действительности, Персия контролировала лишь узкую полосу Приморского Дагестана да и то не напрямую, а через дагестанских ханов, которые признавали себя вассалами шахиншаха. Что же касается Горного Дагестана, то он числился в составе Персии лишь формально: вольные общества жили своей жизнью, налогов в персидскую казну не платили и очень удивились, если бы кто-то назвал их подданными какого-то шаха. Персов такое непочтительное отношение не очень-то огорчало: смысла в подчинении горцев не было никакого, т.к. абсолютно никаких богатств в этих суровых горах не лежало. Правда, нашелся-таки один правитель, который счел оскорбительным для себя тот факт, что не все дагестанские племена платят ему дань и решил исправить это. Звали его Надир-шах. Собрав огромную армию, Надир в 1741 г. напал на Горный Дагестан. Горцы, применив тактику партизанской войны, сначала перерезали персам снабжение, потом измотали шахскую армию мелкими стычками и наконец, наголову разгромили усталое и голодное персидское войско в битве у аула Чох, вынудив Надира спасаться позорным бегством. Персы хорошо учли урок: больше в Дагестан вторгаться не осмеливался ни один шах, хотя каждый из них продолжал считать себя владыкою Северо-Восточного Кавказа.

Ситуация изменилась в начале следующего века, когда в регионе появился новый игрок – Российская Империя. России, которая начиная с XVIII в. стремилась возродить Византийскую империю под скипетром Романовых (а один царь попытался даже Индию завоевать) Кавказ нужен был в качестве плацдарма для броска в Азию. Повод для войны нашелся быстро: царь Картли-Кахетии поднял сепаратистский мятеж против своего сюзерена, и когда персы приступили к наведению «конституционного порядка» Александр I под предлогом защиты православных грузин начал в 1804 г. «операцию по принуждению Персии к миру». «Операция» растянулась на долгие семь лет, однако в итоге закончилась победой России. 12 октября 1813 г. по старому стилю (24-го по новому) в небольшом селении Гюлистан был подписан мир, положивший конец войне. Россия постаралась по максимуму воспользоваться победой, и Персия уступила ей не только Восточную Грузию, но и Северный Азербайджан и Дагестан.

Тут самое время задаться вопросом: а как можно уступить то, чего у тебя нет? Что ты не контролируешь? Я, например, тоже могут «уступить», скажем, своему приятелю Западно-Сибирский нефтегазоносный бассейн. Боюсь только, что Газпром не одобрит, мягко говоря, мое намерение. Впрочем, ни у меня, ни у моего приятеля нет «средств принуждения» в виде вооруженных сил, оснащенных по последнему слову техники и поэтому повлиять на нефтедобывающие компании мы с ним, увы, никак не сможем. А вот у царя Александра Павловича эти средства были. У него было много солдат, рекрутировавшихся, главным образом, из крепостных крестьян, и много золота, выжимавшегося прямым и косвенным путем у крестьян же. Поэтому «плешивый щеголь», занимавший в то время российский трон (характеристика А.С. Пушкина) мог с позиции силы разговаривать и с дагестанскими ханами, и с вольными обществами.

Самых трусливых и алчных тут же купили. Наобещали золотых гор – и практически сразу же кинули. Дербентское ханство и Табасаранское майсумство, первыми присягнувшими русскому царю, первыми же утратили и самостоятельность. На непокорных напустили генерала А.П. Ермолова, который особо не заморачивался, кто перед ним: женщина, старик, ребенок – не признаешь «белого падишаха» - секир-башка! К 1825 г. все дагестанские монархи капитулировали и признали себя вассалами царя, обещавшись платить подати и налоги (фактически, дань). За это им сохранили земли, стада, крепостных и позволили еще несколько десятков лет именовать себя ханами, шамхалами, султанами. А потом настал черед вольных обществ. Те, впрочем, как и во времена Надир-шаха, не желали без борьбы терять свободу. Царизм, следуя заветам Юлия Цезаря, старался разделить и поссорить многочленные народы Дагестана, чтобы сокрушить их поодиночке. Сплотить десятки вольных обществ могла только единая идеология, нивелирующая все национальные различия и воодушевляющая народ на борьбу с общим врагом. Такой идеологией стал в XIX в. мюридизм – одно из направлений суфизма – мистического течения в исламе, широко распространенное в Дагестане. В 1834 г. аварец Шамиль из аула Гимры был провозглашен имамом Чечни и Дагестана. Ему удалось сплотить большую часть народов Дагестана и создать на территории Северо-Восточного Кавказа мусульманское теократического государство.

Это государство Россия после чрезвычайно яростной и кровопролитной войны смогла разгромить только в 1859 г. Дагестан был включен в состав Российской империи. Наиболее плодородные земли у дагестанских крестьян были экспроприированы и переданы терским казакам и русским переселенцам. Обезземеленным горцам было предложено идти на российские заводы, где рабочий день продолжался по 12 часов, а об охране труда никто ничего не слышал. Надо ли удивляться тому, что Дагестан всегда был «горячей точкой» Российской Империи, которую постоянно потрясали волнения и восстания. После падения самодержавия в 1917 г. дагестанцы высказались за провозглашение независимости. Правда, сразу же начались разногласия по поводу того, каким должно быть новое государство: кто-то выступал за введение шариатского правления, другие отстаивали идею демократической парламентской республики. Однако характерно одно: подавляющее большинство горцев НЕ ЖЕЛАЛО оставаться в составе России. Даже не очень многочисленные дагестанские левые выступали за провозглашение самостоятельной Горской Советской Республики и образование особой Горской Коммунистической Партии. Этим надеждам вновь не суждено было сбыться. Воспользовавшись разногласиями внутри дагестанского национального движения, стянув на Кавказ значительные силы Красной Армии, Россия – теперь уже Советская – вернула контроль над Дагестаном. Впрочем, это уже совсем другая история….

Мы же теперь можем ответить на вопрос: что произошло 200 лет назад? Можно ли говорить о «добровольном вхождении Дагестана в состав России»? Однозначно, нет! 200 лет назад, в небольшом карабахском селе Гюлистан один хищник передал другому свои «права» на Дагестан. Говорят, что к истории нельзя подходить мерками Гаагского трибунала. Что ж, может быть, и верно. Только давайте называть вещи своими именами. 200 лет назад произошла типичная феодальная сделка, подобная имевшим место между помещиками-крепостниками, только гораздо большего масштаба. Господа собрались и «урегулировали» спорные вопросы. Мнения самих дагестанцев никто не спрашивал. Их просто поставили перед фактом. Когда же они пытались высказать протест – на них обрушилась вся мощь российской военной машины….

Впрочем, наших властей такое грубое противоречие историческим фактам вряд ли смутит. В конце концов, историю всегда можно «подкорректировать». Благо, за предыдущие десятилетия история России в целом и Кавказа в частности не раз переписывалась в угоду конъюнктурным соображениям. Правда, даже в Советское время над историей не изгалялись столь цинично. В свое время, когда праздновалось 150-летие «вхождение Азербайджана в состав России» некоторые номенклатурные чины из Москвы предложили первому секретарю Дагестанского обкома КПСС А. Даниялову ввести подобный праздник и в Дагестане. На что Даниялов развел руками и сказал: «А Шамиля я куда дену?» Мол, и рад бы, товарищи, но сами понимаете, исторические факты – вещь упрямая. Московские чины с его доводом согласились – действительно, что тут скажешь.

Сегодняшняя российская элита может только посмеяться над такой наивностью своих предшественников. Раз в Кремле решили, что Дагестан мирно и добровольно вошел в состав России – значит, мирно и добровольно. Вот это и пропишем в новом едином учебнике истории. Совсем по Оруэллу.