До сих пор в исторических трудах почти совсем не уделялось внимания участию латышей в российском белом движении во время Гражданской войны, хотя общеизвестна значительная роль латышских красных стрелков и латышских большевиков и чекистов в ней. Однако далеко не все латыши желали или могли бороться на стороне советской власти. В целом надо признать, что антибольшевистская деятельность латышей во время Гражданской войны фактически далеко превосходит то, что мы знали до сих пор. Так как большинство офицеров-латышей были выходцами из крестьянства, в их среде, в отличие от взглядов большевиков, преобладали ярко выраженные антинемецкие настроения, которые в целом совпадали с настроениями русского офицерства военного времени. Ясно и то, что эти офицеры-латыши в это время Латвию видели в составе России, в лучшем случае, как автономную единицу. Иначе сотрудничество с русским офицерством под знаменами единой России было 6ы невозможным. Необходимо помнить и о том, что, особенно в 1918 г., кадровые армейские офицеры себя считали русскими офицерами и не отделяли свои интересы от судьбы России.

Удивительным и в известной степени сенсационным является вывод российского историка А. Колпакиди, согласно которому самую известную антисоветскую подпольную организацию создала группа офицеров-латышей К. Гопперса и Ф. Бриедиса. К. Я. Гопперс стал одним из 72-х георгиевских кавалеров Первой мировой войны, удостоенных 3-й степени ордена Святого Георгия (подобное награждение явилось единственным для латышей и достаточно редким в практике награждения офицеров в негенеральском чине в 1914—1918 годы: таковых в списке из 72-х награждённых только 10). После неудачной попытки вооруженного восстания в Петрограде около 40-60 офицеров-латышей переехала в Москву, где быстро нашла контакт со схожими по взглядам русскими группами, и уже в феврале 1918 года латыши объединили 800 офицеров в антибольшевистскую организацию. Именно латыши обратились с просьбой к прибывшему в Москву известному эсеровскому террористу Борису Савинкову взять на себя руководство этой организацией. Подпольная организация была названа «Союзом защиты Родины и свободы».

К.Я.Гоперс

Многие офицеры-латыши участвовали также и в организации вооруженных восстаний, например, в Рыбинске, Казани, Самаре, Симбирске и в других местах. В Ярославле одним из руководителей неудачного восстания был Карлис Гопперс. Во время уличных боев латыши составили даже отдельное подразделение. Начальником команды связи был Кронбергс - латыш из московской группы. Бежал из большевистского заключения и участвовал в мятеже подпоручик Янис Эзериньш (Эзеринь). Сам К. Гопперс во время перестрелок принял руководство одним боевым районом после того, как от этого отказались русские генерал артиллерии и полковник. Некоторое число латышей было задействовано в Народной армии Комитета членов Учредительного собрания. После разгрома восстания в Ярославле в Самару прибыл и полковник Гопперс. После переворота в ноябре 1918 г. в вооруженных силах Колчака продолжали служить многие латыши, и еще большее количество было мобилизовано, как из беженцев, эвакуированных после занятия Прибалтики Германией, так и из местных колонистов, прибывших в Сибирь во времена столыпинских реформ. В 1920 в Сибири и на Дальнем Востоке проживало около 50 тыс. латышей (0,6 % населения ), 39 тыс. из них — в Томской, Енисейской и Омской губерниях; за годы Гражданской войны латышское население Сибири сократилось более чем на 30 %.

Известно, что в Сибири были сформированы Имантский полк и Троицкий батальон. Первый малоинтересен, так как в основном занимался формированием в глубоком тылу - городе Владивостоке, интригами, заговорами против Колчака и обильным поеданием пайка. Троицкий батальон был посуровее. Чем же занимались белые латышские стрелки в России? Да тем самым, что и их красные земляки и коллеги - уничтожали русское население. Единственное отличие - красные латышские стрелки, помимо карательных экспедиций часто применялись в военных операциях на фронте, по праву стяжав славу стойких солдат. Троицкий батальон гнусно прославился «борьбой» с мирными деревнями, поддерживающими антиколчаковских повстанцев всех мастей, создав несколько карательных подразделений.

Приведу следующую телеграмму: «ТРОИЦК. Главному начальнику Оренбургского Округа. Из Петропавловска № 4233.

По моим достоверным сведениям, латышский отряд, который, надо полагать, выслан по вашему распоряжению, показал себя с наихудшей стороны по отношению к жителям Петропавловского уезда и, особенно в отношении жителей села Всехсвятского. В то время как банда Шиляева находилась 7 мая в селе Всехсвятском, латышский отряд под командой капитана Бресмана находился всего в 30 верстах к западу от Всехсвятского, в деревне Крыловское. Латышский отряд должен был немедленно выступить против красной банды, но он 8-го повернул на восток и только 9 мая, узнавши, что банда Шиляева оставила Всехсвятское, направился в это село, которое и занял 11 мая. В с. Всехсвятском латышский отряд оставался до 16 мая, ограбив за это время церковь, творя насилия над жителями, в особенности женщинами и незаконно требуя непомерно больших налогов. Жители, которых ограбили большевики, ждали помощи от правительственных войск, но теперь они вторично ограблены и поэтому сильно возмущены. После появления во Всехсвятском высланного мною казачьего отряда, латышский отряд упустил всякую возможность поимки шиляевской банды и ушел на юг. Появление казаков, весьма корректно относившихся к жителям, успокоило последних, ибо они увидели в казаках действительно свои войска, родственные по духу и крови. Прошу строго наказать виновных и покончить с преступлениями латышского отряда. Если такого рода «геройства» будут еще повторяться, я приму меры к уничтожению латышского отряда, как вредного элемента, который своими действиями восстанавливает жителей против правительства.

Командир объединенного казачьего корпуса генерал-майор Волков».

Таких «геройских» частей было великое множество, достаточно напомнить, что на почти полумиллионную армию «едоков» у адмирала Колчака на фронте непосредственно воевало в разное время от 40 до 80 тысяч активных штыков и сабель. Остальные «формировались», «охраняли порядок», «перевооружались» или имели только штабы, склады и кухни.

Знак 1 Троицкого батальона латышских стрелков, 1919 г.

Советский генерал Огородников в своих мемуарах прямо указывает, что белые проиграли в Сибири без всяких стратегических поражений от Красной армии, а причина их гибели была в беспорядках в тылу. Служба тыла, раздутая до безобразия, обмундированная с иголочки, успевала одевать, обувать и кормить только такие вот тыловые части. Фронтовики ходили в лаптях и лохмотьях, без патронов. После победы Красной Армии в сибирских тыловых городах остались умопомрачительные трофеи. Красноармейцев с колчаковских складов одевали и обували вплоть до начала 30-х годов, а патронов и снарядов хватило еще лет на двадцать. Недаром советские военные заставляли оружейников разрабатывать пушки под 76-мм снаряд - их еще после гражданской оставалось море.

Латыши ребята были толерантными и выступали за равенство полов, т.е. им было все равно кого вешать - мужика или бабу и плевать они хотели на национальность казненного, для них все были «русские дикари». Не, водку пить из самовара и закусывать матрёшкой как русские - не научились, но красоту русских женщин осознали - русских жен с собой увезли в процессе эвакуации на родину несколько сотен.

Командир батальона капитан Дардзан обратился к французским представителям в Троицке за защитой от злых и диких казаков, угрожающих латышам расправой за трусость и мародерство. По требованию французов была создана комиссия для выяснения кустанайских событий. В состав комиссии вошел также один из французских офицеров ген. штаба майор Ле-Гра. При объезде целого ряда деревень Кустанайского уезда он заставил комиссию подробно обследовать деятельность всех трех латышских карательных отрядов. Обследование дало такие результаты, что ни комиссия, ни генерал Волков не пожелали их предать гласности. Под давлением союзников Омск спустил дело на тормозах, после этого латышский батальон оставили в Троицке для охранной службы, заодно переподчинив союзникам.

Офицеры Троицкого батальона

В условиях сибирской зимы 1919—1920 годов, морозов до минус сорока градусов, через Омск, Томск, Читу и Харбин, Троицкий батальон героически добрался до Владивостока и вместе с Имантским полком на судах союзников был доставлен 3 октября в латвийский порт Лиепаю, а через несколько дней — в Ригу. Прибыло более тысячи солдат, еще примерно столько же гражданских лиц - женщин и детей. За транспортировку Франция взяла с независимой Латвии 9 миллионов франков, а Великобритания — 130 тысяч фунтов стерлингов. Конечно, чешских легионеров латыши по части трофеев переплюнуть не смогли, но каждый латышский стрелок «настрелял» себе багажа на небольшой хуторок. Как вам такой факт: на родину вернулись многие «красные» латышские стрелки. Никаким репрессиям они не подвергались. Женихами ландскнехты были завидными. Что «белые», что «красные»..

Вот так по мнению сотрудников Рижского музея выглядел военнослужащий Имантского полка

Одним из высших офицеров-латышей в колчаковской армии был генерал- лейтенант Рудолфс Бангерскис (Бангерский). Он командовал дивизией, позже руководил войсковой группой Читинского района и был также начальником Читинской области. Известны несколько полковников-латышей в войсках Колчака: командир полка Александрс Каупиньш, начальник отделения оперативного отдела штаба главнокомандующего Петерис Даукшс, помощник командира дивизиона Эрнестс Долмаинс; подполковники: Теодорс Бредже, помощник начальника Иркутского военного училища Петерис Лиепиньш. Военный судья Петерис Блукис судил сибирских крестьян по всей строгости закона (позже, в 1921-1922 году он был директором департамента полиции министерства внутренних дел Приамурского временного правительства братьев Меркуловых, а в 1922 - министром внутренних дел Сибирской демократической республики). Военный инженер Фридрихс Упе строил укрепления, а генерал-майор запаса П. Межакс во время Гражданской войны являлся генерал-губернатором Читы.

Адмирал Колчак и его окружение не доверяли новым латышским частям, а японцы, доминировавшие на тот момент в регионе, вообще расстреляли 31 добровольца в Амурской области, признав их большевиками. Не удивительно. У многих были на руках справки о службе в Красной армии, подписанные Троцким. Позднее, под давлением французов, правительство Японии выплатило компенсации семьям убитых.

Что еще добавить? У Имантского полка обмундирование было француского образца, у Троицкого батальона - британского.

Ну, еще пять копеек по поводу преемственности и национального самосознания - колчаковский генерал Бангерский, которому уже исполнилось 65 лет, стал с 19 марта 1941 года группенфюрером СС и генерал-лейтенантом войск СС (Ваффен СС). Он был назначен Инспектором «Латышского добровольческого легиона СС» (Lettische SS-FreiwilHgenlegion), формирование которого было дозволено Гитлером 10 февраля 1943 года, «идя навстречу пожеланиям высокопоставленных представителей латышского народа участвовать в борьбе с большевизмом».

Командир полка «Иманата», до этого служивший офицером в армии Колчака, а еще ранее бывший адъютант товарища Троцкого (!!!), во время Второй мировой войны - штандартенфюрер Латышского легиона СС (командовал полком 19-й Латышской дивизии СС), известный каратель, а ныне «национальный герой» Карл Лобе, истинный латыш, издох 9 июля 1985 года в Стокгольме, обласканный родными и близкими и невыданный демократическим государством в лапы кровавой гебни.

Наверное, для кого-то есть разница между латышскими стрелками «белыми» и «красными», а для меня нет. Все их «заслуги» перед Россией - это безнаказное уничтожение русских с 1918 по 1945 годы. Несогласны со мной? Спорьте и докажите обратное.

С.Ю. Косяченко