Прошло без малого три десятка лет с того времени, когда в Москве состоялся Первый Большой казачий круг (29-30 июня 1990 г.), на котором делегаты всех традиционных казачьих войск заявили: «Мы первые и в то же время мы последние представители славного казачьего народа». Первые, потому что впервые после 70-летнего геноцида казачества подняли знамя возрождения казачества, а последние, потому что нас воспитывало поколение дедов, родившихся во второй половине XIX века.

Сейчас большинству из тех, кто являлся делегатами этого Большого казачьего круга, уже по 70, а многим за 80 лет. Смотрю на сегодняшнее поколение молодых людей и пытаюсь сравнивать со сверстниками прошедших времен.

Вот мимо меня проходит молодой человек, одет будто бы в казачью форму. Приостанавливаюсь  и обращаю внимание на его походку. Парень идёт сгорбившись. Черкеска на нём висит, как балахон. Создаётся впечатление, что газыри и кинжал слишком тяжелы для их хозяина. Кинжал висит сбоку, кубанка сдвинута на затылок, сапоги покрыты слоем пыли, ворот бекеши расстегнут, пояс спущен.

Недавно мне довелось посмотреть фотографии с праздников, посвящённых 240-летию Азово-Моздокской линии, проводившихся в с. Александровском и г. Георгиевске. И на некоторых фото увидел множество несуразностей. Например, казаки могут под китель надеть короткую бекешу, прикрепить кинжал справа.

После такого осмотра пытаюсь дать анализ увиденного. И прихожу к неутешительному выводу, что молодых казаков никто не учит правилу ношения казачьей формы. А ведь за многие века своего существования казаки создали своеобразные традиции своего жития, которые строго соблюдались и передавались по наследству. С самого раннего возраста и до последних дней казаки соблюдали только присущие им традиции  семейного уклада жизни. Молодых казачат с 14 лет готовили к будущей военной службе, в том числе учили правилам ношения одежды.

Во время подготовки к воинской службе урядник, отвечающий за учёбу, командовал: «Стань ровно, не выпячивай грудь – ты не солдат, не топочи ногами – ты не пехота, подбери брюхо – ты не мужик». Если же казачонок садился на коня и начинал подпрыгивать в седле, то следовала команда: «Не толчи соль в ступе». Казак всегда сидел в седле строго вертикально, не качаясь, как будто родился вместе с конём, его движения соответствовали движениям коня, и конь это чувствовал.

Умению владеть конём, джигитовать казака учили с детства. Перед тем как идти на действительную службу, казак уже в совершенстве владел всеми необходимыми приёмами не только воинской езды, но и воинского искусства в конном строю.

С любовью смотрю по телевизору конный строй Президентского полка. Всадники выполняют многие упражнения, которые мне удавалось видеть в раннем детстве в родной станице. Любо смотреть на всадников, когда они едва уловимые движения коня повторяют сидя в седле. Казаки в былые времена могли провести на коне бесконечное число дней, не чувствуя усталости, не зная отдыха. Они были способны не один день пролежать вместе с конём в кустах, не теряя бодрости, зорко следя за врагом.

Но казак и без коня был скор и подвижен, как вьюн, гибок, как молодой стебель, как прибрежный тростник. Ходил скоро, сидел мало, глядел смело и открыто. Казак со всеми был хорошим приятелем, весёлым собеседником. Даже во время Кавказской войны в XIX веке, казалось бы, непримиримые враги, казаки и горцы, часто становились кунаками и даже родственниками.

Время не стоит на месте, нет уже тех станиц, в которых проходила жизнь казаков, исчезли многие традиции, обычаи, которые создавали казаки в течение многих веков. Да и в казачьи общества стало вступать очень легко. Достаточно написать заявление, и через три месяца, а иногда и раньше, можно стать членом казачьего общества. Заостряю внимание читателей – членом казачьего общества, но не казаком. Казаки – это народ, такой же, как аварцы, даргинцы, черкесы, осетины и т.д. В начале 90-х годов предлагалось в казаки верстать тех, у кого прослежена родословная не менее трех поколений. Из исторических источников известно, что в стародавние времена в станичные общества принимали и инородцев, но они могли стать настоящими казаками через много лет (нередко через одно, а то и два поколения), при условии, что вступивший в казачье общество делами и жизнью доказывал, что он полностью принял и соблюдает каноны православной веры, традиции, культуру, обычаи и не забывает язык казачества.

В настоящее время в казачьих поселениях вряд ли возможно перейти на дореволюционную систему. Да и родовых казаков в них осталось не более 50%, а в городах – вообще единицы. В этой связи казакам с самого начала возрождения казачества приходится находить места применения своим силам и возможностям. В настоящее время в городах казаки активно участвуют в охране общественного порядка, в частях Национальной гвардии. В сельских населённых пунктах многие казаки стали неплохими фермерами. Но у казаков была своеобразная, присущая только им общинная система землевладения и землепользования. Фермерство – это уже совсем другая система. Ранее казак получал землю от казачьего юрта в пожизненное пользование. Он не мог её продать, а сейчас практически вся земля является частной собственностью. Если раньше станичное правление обязывало казака выделять определённую часть дохода в пользу общества, то теперь казак-фермер может отдавать, а может и не отдавать долю на благие дела станице. И никто ему не сможет приказать.

А вот традиции ношения одежды казакам следует сохранять неукоснительно. Она создаёт своеобразную энергетику. Казак, надевая её, должен думать и о том, чтобы не показаться ряженым на посмешище обывателям. В кадетских казачьих корпусах, казачьих классах казачат надо приучать к ношению казачьей формы. На различные культурно-массовые мероприятия казак обязан тщательно подбирать одежду. Это его больше дисциплинирует и в то же время формирует любовь к своим предкам, своим станицам, хуторам, к своей Отчизне.

Пётр Федосов, кандидат исторических наук.

Источник: газета "Вечерний Ставрополь"