Своими размышлениями о современном состоянии казачества с корреспондентом «Военного обозрения» делится «выдающийся рубака Подмосковья» – казак и спасатель, неоднократный победитель всевозможных чемпионатов по рубке шашкой Алексей Тетерин. Алексей не только рубит. В своем узком кругу он известен как знаток казачьей истории, традиции и культуры, что и сподвигло нас взять у него интервью.

Кто мы и откуда

– Алексей, как докатился до жизни такой? Работаешь спасателем в МЧС, на досуге рубишь шашкой. Спокойно не живется?

– О своих корнях я вспомнил, когда ребята вытащили меня на один из подмосковных этнических фестивалей, где была заявлена казачья компонента.

– Пели и плясали?

– Да нет, рубили и дрались. Хотя между поединками действительно танцевали – казачью лезгинку. Вечером играли песни. Там мне дали в руку шашку. И я вдруг почувствовал: вот это – мое, родное. Аж холодок по спине пробежал. Ну, а потом понеслось. Когда смертельная сталь выписывает над тобой круги или клинок, как бритва, разрезает мишень, тебя захлестывает поток эмоций. Испытываешь ни с чем не сравнимые чувства.

– Что ты думаешь о возрождении казачества?

– Здесь без экскурса в историю не обойтись.

– Только коротко. Мы не на лекции истфака.

– Постараюсь…

«Гнусные пакости» в «российских древностях»

– Общеизвестно, что нормандская теория о приходе инородцев и становлении государственности на Руси трещит по швам. Об этом, кстати, даже Путин говорил. Теория о происхождении казаков из беглых холопов тоже рассыпалась в прах. Почему, например, беглые не прятались по лесам, а уходили в степь, где спрятаться по определению невозможно? Почему они селились там, где можно контролировать главные артерии любого государства, – вдоль дорог и рек? А ведь это – ключевые направления. Через них шли торговые пути – кровеносные сосуды экономики государства. Казаки же занимались освоением и завоеванием новых земель – чего стоит один поход Ермака за Урал. Толстой говорил: «Граница России проходит через переднюю луку казачьего седла». Явно не холопье дело – слишком велики замах и дерзость. Да и как из беглых неким волшебным образом получились великолепные воины с идеальной организацией и явно генетическим умением воевать? Масса вопросов и к так называемому татаро-монгольскому игу. Очередная теория о захватчиках из Монголии также активно критикуется историками. Где зримое подтверждение, что это действительно были монголы или азиаты? Таких искажений в истории – масса. Кинематограф внушил нам, что ордынец – это узкоглазый азиат. Но так ли это? В свое время трудами по созданию истории Государства Российского занимались исключительно инородцы – Миллер, Шлёссер, Брайер… Даже Ломоносов пострадал в борьбе с этими товарищами. «Каких только гнусных пакостей не наколобродит в российских древностях допущенная в них скотина!» – так он отзывался об этих товарищах. А кому-то из них даже бил морду одухотворенного «исторического» лица.

С момента своего возникновения казаки не только повсеместно вмешивались, но и фактически творили историю государства. Конечно, они проводили самостоятельную политику и действовали в первую очередь в своих интересах. Этим объясняются как войны с внешним врагами – Османской империей, турками, поляками, так и набеги внутрь московских земель. Еще Иоанн 4-й (Грозный) говорил, что татарвы у него полно, и разной, отнюдь не только казанской… Какая интересная закономерность: идут набеги на русские княжества – появляются «татарва» и орда. Идет защита русских земель и набеги на Османию – появляются казаки и войско. По мне, так это одни и те же люди.

Сабли над грамотами

В Смутном времени казаки тоже приняли самое активное участие. Как говорил историк Иван Харламов, «скромно умалчивается роль Первого ополчения, осаждавшего Москву с 1611 года, где донские казаки играли ведущую роль. …Несмотря на первые неудачи, именно казаки остались осаждать поляков в Московском Кремле и дождались подхода Второго ополчения Минина и Пожарского. И в решающий момент сражения, придя на помощь этому ополчению, они определили победу России». Также историки лукаво умалчивают об истинной причине противоречий Первого и Второго ополчений. И Минин, и Пожарский предпочитали видеть на русском престоле иноземцев. Казаки же выступали за возведение на престол «государя православного». Именно они возвели на престол Романова. Несколько тысяч казаков вышли на улицы Москвы и предъявили Земскому Собору ультиматум с требованием утвердить именно Михаила Романова. Серьезность своих намерений они подтвердили саблями поверх грамоты. Кстати, в Польше первого Романова прозвали за это «казацким царем».

– Многие современные казаки отличаются какой-то повышенной набожностью – типа «это тоже от предков пошло…».

– А кто-нибудь видел казака в церкви на коленях, бьющего себе лоб? Казачья вера– особая. Этим все сказано.

– Но казаки шли и на службу к царю. И сейчас государство пробует контролировать и регулировать этот процесс. Это хорошо или плохо?

– Опять – «капля истории». В результате роста Российской империи ее границы расширялись и казаки шли на службу уже к русскому царю. Они селились на границах империи, и исконные земли казаков оказывались далеко в глубине России. Терялась связь поколений, смешивались языки, превращаясь в наречия. Казаки ассимилировались, уже пошли различия и внутри них самих. Из них стали делать воинское сословие, появились приписные казаки. И сейчас наряду с природными, родовыми казаками есть и много оказаченых. Нередко такие оказаченые умеют и могут гораздо больше родовых. И здесь уместно вспомнить пословицу, что «казаком мало родиться, им нужно быть и им нужно умереть». Надо помнить и об основных качествах казака – он должен быть статным, справным и лихим.

– К факту возрождения казачества в обществе отношение крайне неоднозначное – как и к самим казакам.

– Для многих возрождение их в качестве самостоятельного, способного к самоорганизации народа – просто опасно. Поэтому в свое время и прокатилось по станицам колесо, полное кровавых костей. Опасный и воинственный народ пережил страшный геноцид. Всем, что сейчас создается – кадетские казачьи корпуса, казачьи реестры и сословия, да хоть казачьи кружки по интересам, – можно управлять. Можно все, кроме родовой самостийности народа, который на протяжении столетий вершил судьбу государства, ставил и свергал царей, стоял на его защите и подавлял внутренние бунты, народа, который не боится ни черта, ни Бога – ни своего, ни тем более чужих.

– В первые годы после начала перестройки в казачество рванули все кому не лень…

– История повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой – в виде фарса. Трагедию казаки уже пережили. Повторения никто не хочет. Но избежать «лампасного фарса» оказалось не проще. В казаки хлынули авантюристы различных мастей и калибров, которые рассчитывали получить от своего нового статуса какие-то дивиденды. С ними тяжелая внутренняя борьба в среде казаков идет до сих пор. Кто-то действительно проникся казачьей идей, от кого-то – тех, кого называют «ряжеными», – необходимо избавляться.

Была б моя воля – я бы в казаки принимал, как в «краповые береты». Пока «на зубах и нервах» не пройдешь полосу препятствий на грани возможного, не выстоишь в рукопашном бою против свежих и опытных соперников – не казак. Я слышал и такое: пока не повоевал, пороха не понюхал – ты не казак, независимо от того, родовой или приписной.

Было время, в казаки на местах верстали. Но время было другое, и требования другие. Воевать готов? Смерти не боишься? В Бога нашего веруешь? Все, теперь ты наш. Иди в курень, готовься к походу. Вот только «ряженых» я бы на пороге отсекал. От них казакам только вред…

– А как ты смотришь на деление казаков на реестровых и всех остальных?

– Это еще один раскол, который дробит единство народа. Вся функция реестровых, с точки зрения властей, сводится к охране правопорядка. Казаки просто помогают милиции на всевозможных массовых мероприятиях, вот и все. На мой взгляд, это неправильно. Воины не должны только нести охрану. Воины должны воевать. А учиться этому можно и должно, причем постоянно.

– Ну а чем тогда отличаются казачьи военно-патриотические подростковые организации от клубов юного десантника, пограничника, морского пехотинца?

– У нас более сильны традиции. И они прививаются с детства. Есть чисто казачьи боевые искусства – джигитовка, фланкировка (работа с шашкой), работа с пикой, арапником, нагайкой, пластунским ножом. Есть и свои мастера боевых казачьих искусств – Павел Поляков, Александр Березников, Николай Еремичев, Егор Сирков, Леонид Полежаев, Виктор Павлюченков, Богдан Гайденко. Некоторые из них, к сожалению, больше известны за рубежом, чем в России. Николай Еремичев создал Федерацию рубки шашкой, регулярно проводит соревнования в разных концах страны. Леонид Полежаев сейчас в очередной раз дает мастер-класс пластунского боя в Китае – для местных мастеров боевых искусств. Даже они отдают должное его умению и навыкам. По роликам Павла Полякова многие, и я в том числе, учились работе с шашкой. Богдан Гайденко – просто виртуоз фланкировки (крутки с шашкой). По его обучающим фильмам занимаются многие казачьи классы в стране.

– А конно-трюковая подготовка у современных казаков присутствует? Или они гарцуют только на железных конях?

– Еще как. Руководители конно-трюковых групп Павел Поляков, Александр Щеглов и Дмитрий Заскалов – наша непреходящая гордость. Их юные джигиты вместе с наездниками Кремлевской школы верховой езды и конного эскорта Президентского полка выступают на самых престижных европейских конных шоу. Они демонстрировали свое мастерство и перед королевой Елизаветой, и перед Ангелой Меркель. Культивируемая ими джигитовка – вершина казачьих боевых искусств.

Знаковое мероприятие для всех нас – чемпионат мира по джигитовке. Он проходит в середине лета, ориентировочно 15 июля, в конноспортивном комплексе «Фаворит» подмосковного Лыткарино. Кроме казаков-джигитов сюда съезжаются наездники с разных концов планеты, в том числе и потомки белогвардейских казаков-эмигрантов из Европы. Там собираются казаки с разных концов страны – общаются, делятся опытом.

«Я могу» – рубка вслепую

– А как ты попал на шоу Якубовича «Я могу»?

– Меня пригласили. Хоть и понервничал (это был мой первый опыт на ТВ), в целом, считаю, выступил неплохо. Интересным испытанием была рубка с завязанными глазами. Попробуй обычной палкой с закрытыми глазами помаши – а тут остро отточенная сталь со смертельным холодком.

Книга-икона

– Есть отличная книга – «Тихий Дон». Она для нас – как «Война и мир» для всего человечества. Перечитывать ее могу бесконечно. Другой такой книги, где была бы так образно передана самобытность казачьего уклада и трагедия казаков, нет. Тем более что у главного героя Григория Мелехова был реальный прототип – Харлампий Ермаков, георгиевский кавалер, активный участник донского восстания, человек со сложной судьбой, мятущаяся личность.

– И как после всего пережитого теперь возрождаться?

– Но люди-то остались. Их, правда, потом воспитывали в другом ключе – сугубо антиказачьем. Поэтому и возникла станица Ленинградская на Кубани (вместо бывшей Уманской) и Серафимовичевский район на Дону – на месте старинной казачьей станицы Усть-Медведицкой – в память о писателе Серафимовиче, который видел в казаках исчадие ада.

– А что, они были ангелами?

– Да нет, конечно же. Я думаю, они были ничуть не лучше и не хуже других. Хотя, наверное, более жестокими. Но это и понятно – рушился их многовековой жизненный уклад, которым они так дорожили. В то время не было ангелов – страна летела вперед в мутном кровавом вихре. Красный террор сменялся белым, и наоборот. Победили большевики, и победила их идеология.

– Она была плохая?

– Да нет, она была нашей скрепой. Я же вырос на ней, и меня до поры до времени все устраивало. Но в какой-то период она начала расходиться с реальной жизнью. Я помню пафос трибун и смех курилок времен застоя. Уже тогда у меня возникло легкое подозрение, что долго так продолжаться не может. А потом Советский Союз рухнул в одночасье под грузом накопленных проблем. И я согласен с теми, кто считает, что это была самая страшная трагедия века. Собственно говоря, все бушующие по сей день войны – результат крушения Красной империи. Но что характерно: стоило только рухнуть официальной идеологии – и память народная в хуторах и станицах вспыхнула, как яркие угольки при порыве ветра.

Камо грядеши

– Но достаточно ли сейчас природных и родовых казаков для возрождения полнокровного народа?

– В наше будущее я смотрю с оптимизмом. Казачьему роду нет переводу. Вот у меня трое хлопцев подрастают. Они уже будут знать, кто они, кто их деды. Язык, кровь и история казаков и русских неразделимы. Я пою казачьи песни, занимаюсь русским плясом. Работаю с шашкой и изучаю историю Древней Руси. Казаки – это определенно часть русского мира, одна из его наиболее ярких составляющих. Ведь были раньше племена лютичей, кривичей, полян. Все стали русскими. В этом наша сила. Я думаю, что казаки, как народ, в состоянии возродиться, но они уже неотделимы от единой семьи русских народов.