Прозвучавшее недавно известие о том, что известный на Северном Кавказе казак-общественник Юрий Чуреков попался на контрабанде оружия, судя по реакции в блогах, стало для очень многих настоящим шоком. А вот профессионалов, занимающихся казачьей темой – будь то в качестве журналистов, или аналитиков силовых ведомств – оно не удивило ни на грамм. Напротив, поимка на горячем стала закономерным, и, судя по всему, неизбежным концом всего того водевиля, в который превратил Чуреков свою политическую карьеру. 

Хотя начинал он когда-то довольно бодро. В актив себе записывал и активность в воссоздании казачьих обществ на Ставрополье, и деятельное участие в защите русскоязычного населения в годы первой чеченской войны. В это многие даже верили. 

Когда, в каких обстоятельствах из обычного политического деятеля Чуреков начал превращаться в маргинала – вопрос дискутабельный. Кто-то может посчитать, что триггером послужило крушение надежд на руководство реестровым терским казачеством. Кто-то – что Юрия Сергеевича увела по неправильной дороге дружба с националистами-неудачниками из окружения Александра Баркашова. 

Однако очевидно одно – к концу двухтысячных годов Чуреков превратился в очень странного, фриковатого персонажа ставропольского политикума, а его политические взгляды, сочетавшие в себе радикализм с совершенно запредельной долей популизма, отпугнули от него очень многих потенциальных сторонников.

И все же определенная база поддержки у атамана до недавнего времени еще оставалась. Вероятнее всего, окончательно в разряд бывших Чурекова перевели две непростительные ошибки. Первая из них – принятие в политические союзники Сергея Попова, человека с репутацией, запятнанной по самое не могу. Этот «общественник» успел за два десятка лет продрейфовать в своих взглядах от прозападного либерализма к поддержке государственного курса (что неожиданно совпало со временем его работы во власти), а затем – к «русскому национализму» самого экзотического разлива. Именно с легкой руки Попова, любителя давать яркие интервью и жечь глаголом на массовых мероприятиях, образ атамана Чурекова пополнился связями с «родноверами» и заигрыванием с несистемной оппозицией из лагеря навального-касьянова. 

Из союза с Поповым во многом выросла и вторая, самая фатальная ошибка атамана – попытка строить из нереестрового казачества политическую силу, открыто противопоставляющую себя государству, выступающую даже не просто с оппозиционных, а с конфронтационных позиций. Это ж додуматься надо было – делать радикальных противников власти из казаков, которые исторически воспринимали и воспринимают себя не просто сторонниками, а неотъемлемой составной частью российской государственности на Северном Кавказе. 

Судя по всему, Чурекова неоднократно пытались образумить свои же. Однако мнение вечного оппозиционера Попова для него оказалось важнее любых прочих, и линию борьбы против «государства жуликов и воров» атаман на протяжении нескольких лет пытался проводить с упорством, достойным лучшего применения. Доходило до совершенно неприличных вещей – например, попыток оседлать волны стихийного протеста, возникавшие после резонансных преступлений на территории края. 

В этих условиях начавшаяся стрельба на востоке Украины могла бы стать для Чурекова последним шансом на спасение если не политической карьеры, то хотя бы личной репутации. В конце концов, и не таких неудачников борьба с украинской военной машиной выводила в локальные герои. Но и здесь атаман принял неправильное решение, попытавшись привезти из пылающего региона на Кавказ оружие. Как говорят злые языки – решил повторить одну из схем, приносивших доход двадцать лет назад.

Но девяностые давно кончились, и сейчас подобного не прощают никому. К правоохранителям регионов СКФО можно предъявлять немало претензий, но уж в разоблачении поставок для вооруженного подполья опыта у них точно предостаточно. Странно, что Чуреков с его опытом не смог этого просчитать. 

У грустной истории мораль очень простая: человек, претендующий на лидерство, должен проявлять ответственность в каждом своем решении. Неразборчивость в связях, ослепленность эмоциями, пусть даже самыми праведными, приводят на обочину жизни, а в тяжелых случаях – и на скамью подсудимых. Хочется верить, что горький урок атамана Чурекова станет для кого-то полезным.