Слава богу, гадость, сказанная в адрес героев Войны, еще вызывает в нас желание негодовать. Чай не 90-е! Ни одно оскорбление памяти не остаётся теперь без шлейфа порицающих комментариев в социальных сетях, хлестких отповедей в газетах и перебранок в ток-шоу. Оскорблений меньше не становится, но зато смотрите – фамилия психиатра и карикатуриста Бильжо, назвавшего Зою Космодемьянскую шизофреничкой и сравнившего эшафот с подиумом, уже воспринимается как что-то нарицательное, пригодное для обозначения вонючей фракции среднего рода.

Бильжо включил заднюю – дескать никого обидеть не хотел. Ну, подумаешь, перепутал. Они ведь и впрямь похожи – эшафот и подиум? Еще неделька – и все уляжется, общественная совесть переключится на новый раздражитель; ресторан "Петрович" Андрея Бильжо, удачливого бизнесмена, продолжит работу.

Однако что делать вот с этими сводками новостей:

На территории мемориала у Вечного огня в Кыштыме два полицейских задержали трех подростков 12, 13 и 15-ти лет. Выяснилось, что это именно они закидали газовую горелку на мемориале снегом, тем самым потушив огонь. Всех троих доставили в полицию, где с ними провели профилактическую беседу…

В Мордовии юные вандалы осквернили Памятник воинам Великой Отечественной войны. Возбуждено уголовное дело. Накануне в социальной сети была размещена фотография, на которой два молодых человека сидели на Памятнике воинам, павшим в Великой Отечественной войне. Спустя три часа вандалов задержали стражи порядка. Как сообщили в пресс-службе МВД по РМ, ими оказались 17 и 18-летний жители Саранска…

Застенчивый психиатр Бильжо свое дело знает. Каждая маленькая иголочка, словно в куклу Вуду воткнутая в наше коллективное бессознательное – вызывает новые пароксизмы боли и ярости. К ним привыкают, да только иглы не заканчиваются. Возможно, мы просто не осознаем масштабы того Бильжо, в которое погружаемся.

В Матвеевском районе Оренбургской области отключили подачу газа к мемориальному комплексу «Вечный огонь».

Местные жители рассказали, что «Вечный огонь» в районе погасили с начала декабря.

– Отключение газа произведено в целях экономии. Сейчас у нас трудные времена, – сказал исполняющий обязанности главы района Александр Ожерельев.

Трудные времена, трудные нравы. Почесав в затылке, мы, может, и скажем сегодня, кем были Матросов, Гастелло, Космодемьянская, но помним ли, например, пионеров-героев – Леню Голикова, Марата Казея, Валю Котика, Зину Портнову? Помним ли Молодую Гвардию? Ничего удивительного. Прошлое – не игрушка, которую можно разобрать, выкинуть ненужное, а потом собрать снова. Если всё вокруг превратилась в ярмарку, в подиум, на котором даже с жизнью расстаются на камеру, чтобы попасть в топ Яндекса, то и твоя история – фейк, и твоя Родина – фейк, и сам ты – тоже фейк.

Андрей Бильжо: "Мы по-прежнему живем в мире мифов, которые стали называться "фейками", и теперь отделить одно от другого очень трудно. А для историков это очень интересная работа, потому что препарировать, отделять миф от исторической правды – увлекательный процесс, в этот момент историки становятся похожими на хирургов".

Застенчивые хирурги потихоньку избавляют Московское метро от неудобной приставки "имени Ленина". В Астрахани гранитный памятник на центральной площади предлагают заменить на Ивана Грозного. Четверть века – то с анестезией, то без – продолжается мягкое, ненавязчивое переименование улиц, площадей, предприятий, городов. Кто-то саркастически называет эту латентную десоветизацию примирением. И точно. Нас примиряют с предательством и поражением начала 90-х. С тем экономическим и идеологическим укладом, который обществу запрещено оспаривать, а кому-то жизненно необходимо увековечить.

Фрагмент выступления историка Н.Соколова (директор по науке Ельцин-центра):

"Есть важная общественно-научная проблема. Не реабилитированы по большей части никогда те люди, которые реально боролись против советской власти. Современная Россия по-прежнему их готова считать врагами народа? Власовцы! Это общественный вопрос, на который надо отвечать".

И это в точности то же самое, через что, обогнав нас на корпус, прошли Украина, Молдавия, Прибалтика или Грузия. Музеи советской оккупации, слезы покаяния, а дальше – счет к погашению и неизбежный вопрос о том, чем еще, кроме общей истории, связаны Владивосток и Калининград, Норильск и Новороссийск, Хабаровск и Севастополь? Вот тут и выплывает главная причина успеха дегероизаторов – принципиальная несовместимость того, ради чего жертвовала жизнью Зоя Космодемьянская, и того, ради чего проживаются жизни сегодня.

Над музеем Зои Космодемьянской в деревне Петрищево по-прежнему – символ ВЛКСМ. Хотя дед Космодемьянской и был священником, сама она выросла с совершенно другими представлениями о мире. Неспроста под музейным стеклом – учебник "Наука о растениях и религия" с цитатами из Дарвина. Тут же – "Как закалялась сталь" Островского. Тут же сочинение об Илье Муромце с цитатой из Ленина. Как бы кому ни хотелось обратного, до последней минуты Космодемьянская оставалась комсомолкой.

В Великую Отечественную семь тысяч комсомольцев стали героями Советского Союза. Три с половиной миллиона отмечены боевыми наградами. Скорее всего они тоже удивились бы, узнав, как с их памятью и наследием обращаемся мы, потомки; какие цепляем символы и медальки, в какую бумагу норовим завернуть их подвиг.

Попав в плен, Космодемьянская не просто так назвалась Таней. У нее перед глазами был другой героический пример – 26-летней революционерки, комиссара по продразверстке Татьяны Соломахи, казненной в ноябре 1918 года. Ах, как было бы славно, как здорово было бы отделить Космодемьянскую от Соломахи! Насколько легче было бы её "военно-исторически" прославлять! Но не выйдет. Зоя – это Таня, а Таня – это Зоя. И Родина обеих – Советская Россия, Советский Союз.

И в бой обе они шли за такую организацию государства, при которой в деревне Петрищево проживало не два с половиной человека –  как сегодня; совхоз Космодемьянский давал работу полутора тысячам селян и считался миллионником, а не гордостью молочной империи перековавшегося в монархисты биржевого спекулянта. При котором жителям Матвеевского района Оренбургской области не приходилось выбирать между газом для вечного огня и газом для местной котельной.