Что можно перенять из исторического опыта казачьей службы?

К сожалению, среди российских обывателей укоренилось примитивно-лубочное представление о жизни, быте и службе казаков накануне октябрьской революции. Современные художественные фильмы, литературные романы и песни рисуют казаков людьми, пользовавшимися полным государственным обеспечением в обмен на «службу». Налет элитарности казачьих войск вносит последние штрихи в портрет служивых и привлекает внимание своей загадочностью. 

В последнее время такое видение широко распространилось и привлекает все новых людей, желающих «вступить в казачество». Потому нет ничего удивительного, что определение статуса казаков как «последних крепостных империи» депутатом первых четырех Государственных дум Кондратом Бардыжем, а также  донским историком Карасевым  зачастую встречает полное непонимание в современной казачьей среде, а иногда и агрессивную реакцию.

Дела служебные

Откуда взялись такие резкие характеристики для «вольных людей», становится понятно при изучении документов и монографий, касающихся быта терских казаков. В первой половине XIX столетия, когда боевые действия на Кавказе шли полным ходом, казаки действительно мало заботились о хозяйстве, а вопросы их жизнеобеспечения брало на себя государство. С окончанием войны ситуация поменялась. Казаки стали частично подчиняться гражданскому управлению и столкнулись с проблемами самостоятельного налаживания мирной жизни в новых условиях. Исключение составляли только гребенские казаки, жившие оседло на Кавказе задолго до пришествия туда РИ.

При этом обязанности по «казачьей службе» никуда не исчезли. «Трудно, хотя бы и вкратце, перечислить все требования, предъявлявшиеся линейным казакам», – писал войсковой старшина А. Ржевуский в своем Сборнике «исторических, бытовых и географически-статистических сведений о Терском казачьем войске» (1888 года). Действительно, ограничений и «повинностей» у казаков было так много, что едва ли современный человек добровольно захотел бы принять на себя даже небольшую их часть.

Трудно, хотя бы и вкратце, перечислить все требования, предъявлявшиеся линейным казакам»

Все кавказские казаки были обязаны «отправлять» двадцатипятилетнюю строевую службу, а те, кто оказался к ней не способен, «отбывали внутреннюю вместе с семнадцатилетними малолетками и 55—60 летними отставными стариками». Внутренняя повинность разделяется на земскую и станичную. Они включают в себя поставку подвод для перевозки тяжестей проходивших войск, печение хлеба, сушку сухарей, поставку дров, квартирную повинность, охрану объектов и т.д. Так, по данным «Статистической монографии ТКВ» (1881 года), например, в станице Сунженской общая продолжительность казачьей службы для мужчин достигала 32 лет.

Воинская «повинность» в мирное время заменяла подушные, поземельные, оброчные и выкупные крестьянские платежи и разделялась на строевую, первую льготную и вторую льготную. Все три вида службы кардинально отличались друг от друга. «Строевые» казаки отлучались от хозяйства полностью, им вменялось в обязанность содержание строевого коня и обмундирования, «первые льготники» отлучались на месяц, а «вторые льготники» несли службу непосредственно в станице. На время войны эти различия упразднялись, и все казаки становились «строевыми». Учитывая неспокойный характер XIX века (крымская война, польское восстание, русско-турецкие войны, персидская война, среднеазиатские кампании), мирных лет в стране было не так много.

Служебные повинности, по данным статистики того времени, отнимали у станиц около трети всех производственных сил. Из сезонных полевых работ изымалось наиболее работоспособное казачье население, что, конечно, пагубно сказывалось на хозяйственном развитии Терской области. В денежном выражении «убыток» от службы для казаков оценивался от 9-10 тыс. рублей в год для небольших станиц вроде Николаевской или Новогладковской и достигал 40 тыс. рублей в таких станицах, как Ессентукская.

Но главным ударом по хозяйству станичников становилось снаряжение детей на казачью службу. Единовременные траты на покупку строевого коня и полного обмундирования начинались со 150 и доходили до 300 рублей. Семьям, не имеющим никаких сбережений, часто приходилось продавать весь свой скот, будущие покосы и посевы, залезать в долговую яму. Некоторые «малолетки», чтоб заработать на коня и форму, нанимались за несколько лет до службы в кабалу и копили средства, отказывая себе практически во всем. «Неудивительно поэтому, что семья, поставившая казака на службу, иногда представляет картину полнейшего разорения и безысходной нищеты», – описывала быт станичников статистическая монография ТКВ.

Семья, поставившая казака на службу, иногда представляет картину полнейшего разорения и безысходной нищеты» - статистическая монография Терского казачьего войска.

Дела хозяйственные

Все станицы ТКВ по экономическо-географическим критериям можно разделить на четыре группы: предгорные, степные, станицы Бештаугорской возвышенности (Кавминвод) и низовые станицы (начиная с Червленной и дальше по Тереку до самого Каспийского моря).

Беднейшими в этом ряду считались предгорные станицы. Основу их хозяйствования составляла вырубка леса, вывозимого для продажи на рынки. Земельные наделы были либо малопригодны для обрабатывания, либо находились далеко от казачьих домов, потому станичники были вынуждены сдавать их в аренду за небольшую плату. Кроме того, население предгорных станиц часто страдало от болезней и эпидемий, чему способствовала болотистая местность вокруг. В условиях тяжелого быта около половины всех смертей за год приходилось на детей до 5 лет.

Не лучше дела шли в степных станицах, главным занятием которых было производство зерновых. Накануне революции приблизились к ним по благосостоянию и «низовые» казаки, специализировавшиеся на виноделии. В исторической литературе подробно описано, как торговцы наживались на простодушии и необоротистости станичников, занижая закупочные цены и получая на казачьем труде около 400% прибыли. Традиционно развитые рыбные промыслы также не давали прежнего дохода, т.к. в устье Терека арендаторами были поставлены снасти, препятствующие проходу рыбы вверх по течению. Самыми зажиточными считались станицы Кавминвод за счет их курортного статуса.

Общей бедой для всех станиц стало постепенное уменьшение подушных земельных наделов, потому как при росте населения количество земли оставалось неизменным. Хотя в условиях отвлечения всех сил на «службу» инвентаря и рабочих рук не всегда хватало даже для обработки оставшихся небольших участков. Кроме того, отдача от земли в условиях общинного землепользования с каждым годом падала, что также сказывалось на казачьем благосостоянии.

Чтобы выжить, даже в самых богатых станицах многие казаки занимались «отхожими промыслами», т.е. ездили на заработки далеко от дома. Для тех, кто добывал хлеб насущный таким способом, существовал специальный налог за отлучку из станицы.

Приспосабливались казаки к тяжелым «повинностям» путем перекладывания основных хозяйственных тягот на плечи женщин, что в конечном итоге повышало статус хозяек в доме. «Жена для гребенца — это главное его богатство, откуда он получает и обмундирование, и вооружение, и коня. Чем казак удалее и отважнее, чем он более предан службе, тем он более плохой хозяин. Жена в хозяйстве и дом — для него архимедов рычаг, и ее сила чувствуется и видится ему везде. И горе казаку, который не имеет такой жены! Тогда и в доме, и в поле — везде у него плохо», – писал Ржеусский.

Чем казак удалее и отважнее, чем он более предан службе, тем он более плохой хозяин» - Сборник сведений о Терском казачьем войске

История и современность

Дореволюционный статус казачьих станиц многие современные казаки оценивают как наиболее приемлемую и удачную форму взаимоотношений с государством, которую и нужно возрождать. Сегодня в России среди многих других путей развития казачьего движения окончательно утвердилась идея «государственной службы российского казачества». Она закреплена в федеральном законе и стратегии развития казачества до 2020 года, опирающихся на «успешный» исторический опыт.

На самом деле казаки жили трудной жизнью, полной забот и лишений. Тем, кто завидует «сытой казачьей жизни»х, стоит вспомнить, что есть мясо многие станичники на Тереке могли себе позволить лишь раз в неделю, кое-где и всего несколько раз в год. При этом казаки гордились своим славным именем, старались его сохранить, несмотря на все трудности. Сословный период в истории казаков нельзя перечеркнуть, некорректно было бы его осуждать. Историю нужно помнить и относиться к ней с уважением. В то же время идеализировать «дореволюционный статус» и тем более пытаться его возродить в нынешних реалиях вредно, в первую очередь, самим казакам.

Система «службы за льготы» и связанные с ней формы хозяйствования становились все менее эффективными и изжили себя уже в начале XX века. Готовы ли сегодня сторонники «казачьей службы» заработать и отдать круглую сумму на снаряжение себя и своего ребенка на воинскую повинность? В нынешних реалиях покупка боевой техники, оружия и экипировки, как и много лет назад, далеко не каждому по карману. Или, например, платить налог «за отлучку из станицы»? Или в качестве повинности (т.е. за свой счет) обеспечивать армию продовольствием, ГСМ, жилплощадью? Или люди просто мечтают о дармовщине за государственный счет? Вопросы, конечно, риторические.

Николай Кучеров