Впервые муниципальная казачья дружина появились в девяностые годы в городе Азове Ростовской области. Первым заместителем мэра города тогда был Виктор Водолацкий. Став атаманом Всевеликого войска Донского и замом губернатора, он сумел убедить главу региона Владимира Чуба в необходимости создания казачьих дружин в масштабах области. Губернатор пошел на этот шаг не от хорошей жизни. Все мы помним разгул преступности в те годы: было много крупных хорошо организованных криминальных группировок, разного рода мелких жуликов, хулиганов. В молодежной среде стало модным противостоять закону. Да и законность в полном понимании этого слова отсутствовала. Старые нормы уже практически не действовали, а новых еще не придумали.

Милиция во многом была деморализована, технически слабо оснащена, катастрофически не хватало кадров. Особенно это было ощутимо на фоне многократно возросшей преступности, в том числе мелкой, бытовой. Напряжение чувствовалось и в межнациональных отношениях, тем более, что речь шла о таком насыщенном различными национальностями регионе как Ростовская область. Недаром Ростов величают Южными воротами Кавказа. Создание казачьих дружин в таких условиях было смелым, но единственно возможным шагом. В казачьем сообществе стало возрастать самосознание, понимание ответственности каждого казака за происходящее на родной земле, земле предков, обильно и неоднократно политой кровью дедов и прадедов. Особенно хорошо казаки-дружинники стали проявлять себя в сельской местности. Ведь там как: один участковый инспектор на несколько населенных пунктов с неисправным мотоциклом без бензина — вот и вся власть, да еще и обитающая в удаленных хуторах. А казак-дружинник — вот он, здесь, живет по соседству. Отношение к форме в народе всегда было уважительным, в том числе и к казачьей.

Но, конечно, казаки помогали решать вопросы не только с хулиганами или мелкими ворами. Совместно с милицией они задерживали крупные партии наркотиков, порой, рискуя жизнью, останавливали матерых, вооруженных преступников. Я не буду здесь приводить статистику, но она существует и, безусловно, показывает эффективность казачьих дружин.

На базе муниципальных дружин постепенно стали возникать конные подразделения. На лошади удобно перемещаться, быстро, это же практически вездеход. Там, где пройдет человек, она уж точно проскачет. Конные подразделения стали единственно возможным инструментом в борьбе с воровством на садовых участках. Занимающие десятки, а то и сотни гектаров дачные кооперативы стали в то время практически неконтролируемой властями территорией, казаки помогли решить проблему и здесь. Весьма эффективными оказались эти объединения и в пресечении беспорядков, которые устраивали футбольные фанаты. Все мы помним бои тех лет, околоспортивные баталии с множеством покалеченных хулиганов. Конь, если вдуматься, это уже само по себе оружие. Полтонны живого веса образумят любого нарушителя. И убежать от всадника к тому же практически невозможно. Убедившись в эффективности конных подразделений, в милиции стали создавать подобные. И казаки, кстати, помогали новоиспеченным милицейско-полицейским кавалеристам умению владеть конем.

Что касается дореволюционной истории, то аналогом казачьих дружин в те времена можно считать так называемые «местные команды». В них служили казаки, по тем или иным причинам не способные к строевой службе в полку. Они носили казачью, но отличавшуюся от полковой форму одежды, служили, в большинстве случаев, по месту жительства. Они должны были следить за соблюдением законов на определенной территории. Как правило, это были их родные станицы с хуторами.

Деятельность казачьих дружин сегодня, как правило, основывается на законодательстве субъектов страны. В первых рядах здесь регионы традиционного проживания казаков. Но даже в Ростовской и Волгоградской областях, где испокон веков живут донские казаки, законы, которые касаются этой сферы, сильно разнятся, не говоря уже, например, о Краснодарском и Ставропольском краях, республиках Северного Кавказа. Зачастую в уставах городов, где проживают казаки, тоже имеется соответствующая строка. Федерального законодательства о муниципальных казачьих дружинах не существует.

Их создание — это в первую очередь инициатива самих казаков как людей с активной жизненной позицией, которые хотят навести элементарный порядок, обезопасить жизнь близких. К тому же есть стремление к самоорганизации и, вместе с тем, категорическое неприятие криминализации общества на всех уровнях. Ну а умные губернаторы, мэры, главы районных администраций в большинстве случаев поддерживают казаков из чисто прагматических соображений. Создание и содержание казачьей муниципальной, а тем более добровольной дружины обходится значительно дешевле содержания местного полицейского подразделения. А эффективность порой гораздо выше.

Добровольные казачьи дружины действуют на основании Федерального закона № 44 «Об участии граждан в охране общественного порядка». Все региональные, областные, районные и городские дружины работают по решениям и постановлениям, основанным на этом законе. Действует непреложное правило: казаки, входящие в них, являются членами казачьих организаций, имеют соответствующую атрибутику в виде отличительных знаков, жетонов, повязок, им полагается и удостоверение дружинника.

Не могу не упомянуть здесь о «диких» казаках. Имеются в виду люди, надевшие казачью или, что чаще бывает, псевдоказачью форму. К настоящим казакам они отношения никакого не имеют, однако охотно позируют перед объективами телекамер и фотоаппаратов журналистов. Как-то покоробил сюжет, который показали по одному из федеральных каналов. СМИ его многократно растиражировали. Утверждалось, что в Москве на Белорусском вокзале некий «казачий патруль» гоняет восьмидесятилетних старушек, продающих теплые вязаные носки и укроп. Я, как и все жители нашей страны, увидел на экране группу граждан, которые явно не проспались после вчерашнего, разряжены они были почище персонажей фильма «Свадьба в Малиновке». Но журналисты упорно называли их казаками, а люди эти и не возражали. Я считаю, что это вопиющий случай, если не сказать даже подготовленная провокация. Окажись рядом с ними настоящие казаки — полетели бы из них пух и перья! Скажу вам по секрету: старики в станице могут наказать молодого казака за неровно подстриженные усы, не говоря уже о плохо сидящей фуражке или папахе. Назвался казаком, так будь им!

Все знают, что есть на свете жулики, условно говоря, «настоящие полковники». Они надевают военную форму и пудрят мозги окружающим с целью наживы. Есть те, кто работает под депутатов, под начальников разного уровня, под полицейских и даже представителей ФСБ. Их ловят, сажают, потому что они жулики. А человек, нарядившийся «под казака», ничем не рискует. Вроде как мода такая. А по сути ведь эти граждане тоже жулики. Они присваивают не просто чины и звания, а достоинство народа, к которому не имеют никакого отношения, и дискредитируют казаков.

Что касается разницы между казачьими дружинами и патрулями, то дружина — это организация со всеми ее атрибутами. Патруль — это форма ее работы, так же, как военный или полицейский патруль. Временный коллектив, если хотите. Собирается группа из числа дружинников для выполнения конкретной задачи. Как правило, патрулирования определенной территории с целью недопущения противоправных действий.

В казачьей дружине, само собой, должны служить казаки, хотя и бывают случаи приема в них не казаков. Например, это касается умелых наездников, инструкторов по верховой езде. К сожалению, не все современные казаки обладают достаточными навыками, необходимыми для службы в кавалерийских подразделениях. К тому же право служить имеют все, но не все готовы реализовать это право. Однако казаки неохотно принимают в свой коллектив посторонних.

Финансирование дружин, как правило, идет за счет региональных бюджетов. Расходы на их содержание утверждаются законодательным органом субъекта РФ. Существует строгая отчетность по расходованию средств, регулярно проводятся проверки. Получается, что казаки-дружинники — это профессионалы, получающие зарплату, хотя и скромную. Существуют еще добровольные казачьи дружины (не путать с общественными организациями казаков). В них казаки, в основном молодые, несут службу в свободное от учебы или работы время. Это такой резерв для профессиональных казачьих дружин. Казак, хорошо зарекомендовавший себя, со временем может стать полноправным дружинником.

Вместе с тем, я должен отметить, что не все казаки относятся однозначно к деятельности дружинников. Особое недовольство высказывают представители общественных казачьих организаций. Они считают, что только служба в армии достойна казака, а полицейские функции он выполнять не должен. Сами же при этом не желают служить ни в армии, ни в полиции. Зачастую так и выходит, что никогда не служат. А порой оказывается, что и к казакам в принципе они имеют косвенное отношение. Те же, кто живет на исконно казачьих землях, кто понимает, что соблюдение порядка и законности жизненно необходимы, относятся к этому с пониманием.

В сегодняшней нашей жизни я вижу исключительно положительное отношение к казакам-дружинникам со стороны законопослушных граждан. Они отдают себе отчет в том, что это один из существенных факторов борьбы с криминалом. Особенно это заметно в небольших населенных пунктах. Резко отрицательно к казачьим дружинам, естественно, относятся преступники всех мастей, маргинализированные элементы, некоторые «либералы», для которых что хорошо для страны, для простых людей — для них, «правокачателей» плохо. «Чем хуже, тем лучше» — это не сегодняшние «цветные революционеры» придумали.

Хотел бы добавить, что казачьи дружины хорошо проявляют себя и, например, в охране государственной границы. Совместно с пограничниками и таможенной службой они пресекают сотни нарушений. Особенно сегодня это касается границы с Украиной. На базе казачьих дружин также создаются пожарные команды по охране лесов. Казаки в том числе помогают бороться егерям и рыбнадзору с браконьерами, перед Новым годом охраняют хвойные насаждения.

 Василий Ящиков, подъесаул Терского казачьего войска