На Кубани скандал: в казачьем корпусе кадетов избили нагайкой. Так ведь это традиция?

Возрождение казачества дает побочные эффекты. Вместе с духом патриотизма и любовью к родной культуре возвращаются к жизни старинные методы воспитания — такие, как наказание нагайкой. В казачьей среде на договорной основе порка применяется давно. А теперь эта традиция проявилась и в государственном учреждении образования – Кропоткинском казачьем корпусе. Пока она вне закона, и воспитателя за жестокое обращение с подростками привлекают по 156-й статье Уголовного кодекса. Но часть казаков оправдывают применение телесных наказаний.

Если нагайка висит на стене…

Как-то директор Новороссийского кадетского казачьего корпуса сказал журналистам: «Плетка висит у меня на стене для порядка». Но еще Антон Павлович Чехов заметил, что если ружье висит на стене, то в конце пьесы оно должно выстрелить. Так произошло и с нагайкой, только уже в другом казачьем корпусе – в городе Кропоткине.

Против одного из воспитателей учебного заведения возбуждено уголовное дело по  ст.156 УК РФ (неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних, соединенных с жестоким обращением с ними). Как сообщает прокуратура, офицер избил четверых 15-летних воспитанников нагайкой. Лупил по рукам, ногам и спине. «Воспитательный процесс» проходил в канцелярии и туалетной комнате. При этом одного из ребят казак еще и оскорблял.

На фото след от нагайки

В самом кадетском корпусе происшествие не комментируют. Но это уже не первый скандал с применением плетей кубанскими казаками.

В феврале во время Олимпиады молодчики в кубанках отхлестали участниц панк-группы Pussy Riot, которые после отсидки за святотатство в Храме Христа Спасителя решили осквернить Игры-2014 в Сочи. Потом, правда, появились версии, что это была инсценировка, и что к реестровому казачеству люди с нагайками отношения не имели.

Показательно другое: многие казаки посчитали, что «беспутным девкам» еще и маловато всыпали.

Не путать «правку» и «наказание»

Метод вразумления поркой приобретает в казачьей среде все больше популярности. Взывая к старинным традициям, трудно оставить без внимания этот способ воспитания, который, справедливости ради надо заметить, практиковался не только у казаков.

На фото Александр Калинин

Нельзя лишь смешивать «порку» и «наказание», считает атаман из села Донского Труновского района Ставрополья Александр Калинин. «Порка отличается от наказания тем, что человек, который на лавку ложится, делает это добровольно. Если он не признает этого, его бессмысленно бить – будет обида», – подчеркнул он, комментируя «Кавказской политике» инцидент в Кропоткинском кадетском казачьем корпусе.

По российским законам это действительно уголовное деяние, согласился атаман. Но поступившие учиться в казачье учебное заведение, по его мнению, должны полностью разделять казачье мировоззрение.

Своих детей в семье и сельском казачьем обществе атаман «правит», предварительно объясняя смысл действа. «Руками бить нельзя. Только нагайкой. Иначе рождается ненависть к родителям, педагогам, – объясняет атаман. – В традициях так: жалеть нельзя, бить нужно от души, потому что удар есть божий дар. А ребенка надо бить как ребенка, женщину – как женщину, казака – как казака».

По заветам деда Игната

Ставропольский казак Егор Сирков в этом году выпустил книгу «Казачья наука», в которой собрал множество воспоминаний и сведений о том, как растили до революции молодых казаков. «Телесное воспитание», по его словам, всегда было в казачьих традициях.

На фото Егор Серков

«Поищите "Заветы деда Игната", казака-некрасовца. Этим заветам уже триста лет. За все полагалось наказание плетью. Было так: жизнь станичная — приграничная, опасная, и каждый нелепый шаг может привести к потере или уничтожению всего поселения или войска. Поэтому каждый должен быть начеку. Любое правонарушение решалось сразу же, на месте. Собрался круг, решил проблему, и виновного наказывали здесь и сейчас. Если он не исправлялся, его изгоняли. В старину изгнание из станицы было равносильно смерти. Человек ушел в неизведанный мир, его разбойники захватили в плен, заковали в кандалы.

Если человек имеет честь, он раскаивается, получает положенное количество плетей, протягивает руку, благодарит за науку, и его прощают. Если человек здесь и сейчас не исправляется, то в дальнейшем он тем более не исправится», – рассказал Сирков корреспонденту «Кавказской политики».

Детей вразумляли тем же методом. Например, за поджог сена, которое готовила на зиму вся семья, следовал «наказ» плетьми со словами, что нужно прежде думать, а потом делать.

«Есть еще правка в традиции – добровольное самоискупление. Если человек сбился с пути, он через телесное наказание наставился», – добавил автор «Казачьей науки». К применению нагайки в кадетских корпусах он относится «очень хорошо».

«Только есть одно "но": у нас правое государство, и есть взаимные договоренности. Если я лично своего ребенка отдаю на воспитание, я подписываю договор, что его обучают согласно традициям, и применяются традиционные формы наказания, то тогда это легитимно и правильно.

Если же я не подозреваю, что моего ребенка будут наказывать, и я отдаю его в светскую школу с военным казачьим уклоном, и тут мое дитя избивают, – это, конечно, опасно, все поднимутся, – подчеркнул наш собеседник. – Но вот я – родитель-казак. Я бы своего малого отдал в такую школу, он бы получил там плетей, я бы подошел к учителю, сказал "спасибо", а дома бы еще добавил». 

Современно воспитание, когда родители превозносят свое чадо, а потом не могут найти на него управу, Егор Сирков не принимает.

«Нужно меньше баловать детей и быть более строгими, тогда у них будет понятие чести, понимание, что такое хорошо, что такое плохо, где можно оступиться, где нельзя, – уверен он. -  А если все попускать, то мы попускаем зло. Родители забывают, что наших детей забирает телевидение, средства массовой информации, культ разврата. Они как бы сквозь пальцы утекают.

Вроде бы мы их любили и на ручках носили, а они нас бросили, нас ненавидят, отворачиваются или, что еще хуже, становятся алкоголиками и наркоманами. Почему так? Как у нас говорили: "Кто знает батю – строгость и плеть, тот знает матушку". А если он батю знать не будет, то не будет знать, где его Родина, кому служить и ради кого воевать и умирать, если нужно».

Плохие педагоги

Александр Калинин предполагает, что в ближайшие десять лет в школы вернутся розги. «Мы проводим классные часы и видим, что учащиеся знают свои права, но никто не помнит об обязанностях. А как по-другому, если все умные, все всё знают?» – вопрошает он.

На фото Петр Федосов

Ответ на этот вопрос может дать казак, с которого начинался казачий ренессанс на терской земле – Петр Стефанович Федосов. Педагог с пятидесятилетним стажем категорически не согласен с тем, что порки нагайкой были широко распространены и что пришло время эту традицию возрождать.

«Были традиции, но телесные наказания применялись не столь часто, только к тем, кто действительно дебоширил. Это было крайне редко», – отметил он в комментарии «Кавказской политике».

В своей книге «Казачество. Традиции, обряды и календарные праздники» он описал семейные и общинные методы воспитания казаков. «Я не припомню такого случая, чтобы детей нагайкой наказывали. В школе — да, розги были», – говорит ее автор.

Общение с учениками зависит от подготовки и нравственных установок самого педагога, убежден Петр Стефанович. Он приводит в пример систему Антона Макаренко, который старался, чтобы воспитанники сами осознали свои проступки.

«Когда мои ученики начинают хулиганить, я начинаю с ними по-другому разговаривать, задаю им вопросы на отвлеченные темы. Вместе посмеемся, а потом занимаемся работой, – поделился он своим опытом. – Педагогов сейчас не очень-то готовят. Я вижу, что многие не ходят на занятия, многие платят деньги и получают оценки. А это, в свою очередь, сказывается на их дальнейшей работе».

Выпороть нагайкой – это легко, полагает Федосов. Но это зло, и оно вернется злом. «Я как педагог всегда был против этого. Не случайно с 1905 года, когда казаки приняли приказ пороть людей нагайками, они все время носят название "нагаечники". Есть у нас совсем другие методы воспитания. Можно отчислять, можно пригласить стариков, которые имеют жизненный опыт и могут побеседовать», – заключил наш собеседник.

​Казаки восстанавливают институт порки из благих побуждений. Это их реакция на глобализацию и размывание нравственных категорий, как и у других народов Кавказа, испытывающих в последнее время, по словам ученых, этноконфессиональную архаизацию. И все-таки хочется верить, что казачество в XXI веке будет развиваться не только на основе заветов деда Игната, но и с учетом далеко не худшего педагогического опыта советского периода.