(заметка, которой могло бы и не быть)

– Бронзу, что ли девать некуда? Так лучше пушки мне вернули бы, – крикнул прямо в тёмные окна Атаманского дворца Платов.

(В.Г. Родионов, «Как поссорились Матвей Иванович с Матвеем Ивановичем»).

Осенью 2003 года, подводя итоги приуроченной к вихрь-атаманскому двухсотпятидесятилетию викторины «Малоизвестные факты из жизни М.И. Платова», «Частная лавочка» включила меня в сонм немногих счастливцев, коих любезно одарила подписной квитанцией. С той поры моё нежное чувство к городскому еженедельнику уверенно росло и крепло, равно как искренняя признательность легендарному графу за некогда основанный город, где вот уже сколько лет данное печатное издание не позволяет жителям свихнуться от сонной одури провинциальной жизни. И представить было невозможно, что когда-либо пути-дороги любимой газеты, прославленного генерала и вашего покорного слуги вновь пересекутся и я – подобно вайнеровско-джигарханяновскому Карпу-горбуну – обращусь к безвестному читателю-земляку со словами: «Садись за стол, мил человек, мы с тобой выпьем, закусим, о делах наших скорбных покалякаем…»

А покалякаем мы вот о чём. Несколько недель назад я поделился с «Частной лавочкой» фотозарисовками старинного особняка на Атаманской улице № 46, построенного в начале прошлого века и являющегося объектом культурного наследия регионального значения (Решение Ростовского областного Совета народных депутатов от 17.12.1992 г.). Некогда данный образец раннего модерна принадлежал известному адвокату Е.И. Криндачу, затем в нём долгое время «квартировал» противотуберкулёзный диспансер, и вот уже в наши дни здание было реконструировано в двухэтажную частную гостиницу. Отправленные в газету снимки послужили редакции информационным поводом для написания заметки «Такая вот «реставрация»?!» («ЧЛ» от 04.11.2015 № 43 (870)), в которой, как следует из названия публикации, шла речь о сомнительных достоинствах зодчества эпохи позднего Обамы. Волею случая, проходя на днях подле данного особняка, я ненароком взглянул на него и – изъясняясь строками опального ныне Макаревича – «не мог отойти и стоял, как в больном затянувшемся сне». На фасаде «преобразившегося» до неузнаваемости здания красовалась вывеска: «Отель Платов». Отцы наши милостивцы, да что же это такое, а? Опять Платов?! Доколе?!!

* * *

…Что мог узнать об основателе Нового Черкасска и, что важнее, об отношении жителей к родителю «города на горе» случайный путник, окажись он в казачьей столице на заре нынешнего тысячелетия? А мог он, к примеру, почерпнуть сведения из краткой энциклопедии 2001 года под названием «Новочеркасск», где сказано буквально следующее: «Благодарные донцы воздвигли своему атаману памятник, установив его в центре Новочеркасска. Имя Платова носит центральный проспект города, а также средняя школа № 3, некогда гимназия его имени». Итак, запомним: памятник, проспект, школа – раз, два, три… Негусто, верно? Даже как-то неудобно перед Матвеем Ивановичем, честное слово. Тем паче, что сам фельдмаршал Кутузов, оценивая подвиги и роль предводительствуемых Платовым донских казаков в Отечественной войне 1812 года, завещал в своём напутном слове грядущим поколениям «чувствование почтения» как Войску Донскому, так и его атаману. Эх, знал бы Михаил Илларионович, что заставь всевесёлых вихрь-потомков чтить Платова, они и лбы расшибут, ибо прав был Черномырдин: у нас что не начни делать – получается КПСС! И ежели кто укажет сущностную разницу идеологемного приёма между «Ленинградским ордена Ленина метрополитеном имени В.И. Ленина» и практически добрососедствующими памятниками М.И. Платову на площади и проспекте его же имени – пусть первый бросит в меня бутылкой из-под нефильтрованного «Платовского»! Всякий раз, когда сталкиваюсь с различными объектами, «нечаянно окрещенными» имяреком знаменитого атамана, в голове у меня невольно звучит гулкое эхо советского детства и мысленно вырисовывается кумачовый ассоциативный ряд: «Красный путь», «Красный колос», «Красный партизан», «Красный Октябрь» и прочая, и прочая, где именное обрамление формы идеологически выдержано, содержание же вообще никого не волнует!..

Вознамерившимся же уличить меня в неуместном ёрничании, предлагаю стряхнуть пыль с деревянных счёт и трезво содрогнуться от результатов нехитрых арифметических действий, полученных при попытке выявить городские артефакты, так или иначе связанные с отцом-основателем Новочеркасска. Только навскидку – помимо уже упомянутых двух памятников, центрального проспекта, площади, третьей школы и новоявленного отеля – можно назвать сквер имени М.И. Платова, его же бюст в Донском Императора Александра III казачьем кадетском корпусе, станичное казачье общество «Платовское», частное охранное предприятие «Атаман Платов», ЗАО «Научное Производственное Предприятие имени М.И. Платова», хмельную вихрь-продукцию в ассортименте… Вдобавок к этому, нас периодически «кошмарят» перспективой замены «маленького Платова» у площади Ермака на «Платова большого» и грядущей установкой одиннадцатиметрового (!) памятника Платову напротив университета его же имени. Не слабо?! К слову, если возле многострадального нашего политеха всё-таки появится обещанное изваяние, то «…с четвёртого этажа главного корпуса можно будет видеть все три памятника Платову. Спрашивается, зачем в небольшом городе ставить три памятника одному, пусть и знаменитому человеку?» (В.Н. Репников, «Про бизнес» от 28.08.2013 № 15 (015)).

Вообще, о вузе-страстотерпце хочется сказать отдельно. Амнезийно отвергнув имя наследника российского престола цесаревича Алексея Романова, стыдливо отвернувшись от имярека наркома тяжёлой промышленности Григория (Серго) Орджоникидзе, университет смиренно принял имя Матвея Ивановича Платова (Распоряжение Правительства Ростовской области от 25.10.2012 № 463), что лично меня вводит в некий ступор. Поясню. В своё время создание Московского университета было предложено И.И. Шуваловым и М.В. Ломоносовым. Логично, что Иван Иванович стал куратором вуза, а имя Михаила Васильевича (пусть и не сразу) было присвоено названному учебному заведению. Но какое отношение имеет почивший в 1818 году под Таганрогом атаман к открытому в 1907 году (через восемьдесят девять лет!) в Новочеркасске высшему учебному заведению?! Далее. Имя Платова «пристегнули» к НПИ в 2012 году. В то время (впрочем, как и сегодня) на Дону осуществляли свою уставную деятельность два наиболее крупных казачьих объединения – ВКО ВВД (тогда – под предводительством В.П. Водолацкого) и МСОО ВВД (доныне возглавляемое Н.И. Козицыным). Разумеется, обе «всевеликие» общественные организации мнят себя преемниками того самого – всамделишного! – дореволюционного Войска Донского. В таком случае, совершенно непонятно, что заставило в тот год условно соперничающих Войсковых атаманов – Виктора Петровича и Николая Ивановича – проявить столь редкое для них единодушие и синхронно предать забвению имя своего предшественника – Войскового атамана А.М. Каледина?  Как можно было закрыть глаза на доселе – с осени 1918 года! – никем не отменённое Решение Войскового Круга Всевеликого Войска Донского «По увековечению памяти павших в борьбе с большевиками», предписывающее присвоение Донскому политехническому институту (ДПИ) имени атамана А.М. Каледина? Я уже молчу о том, что в отношении памяти бывших Войсковых атаманов А.М. Каледина, Е.А. Волошинова, А.М. Назарова и товарища атамана М.П. Богаевского и вовсе предписывалось «…на соборной площади поставить общий памятник им, объявив конкурс на создание проекта его и подписку по области». К 1 февраля 1920 года необходимо было представить проекты памятника, но вот уже не за горами 1 февраля 2016 года, а воз и ныне там… О какой преемственности, господа атаманы, мы говорим в таком случае?

Каюсь, долгое время я наивно списывал данную «матвейиванычскую» мемориальную лихорадку на банальное невежество уполномоченных принимать решения. Дескать, окромя лесковского «Сказа о тульском косом Левше и о стальной блохе» не читали высокопоставленные недоросли ничего («многа букаф»!), не слышали о других достойных казаках, вот и лепят единственное известное им казацкое имя куда ни попадя, какой спрос с болящих. Потому и не знают, думал я, что до реальных подвигов в Отечественной войне 1812 года неплохо «отличился» Матвей Иванович в 1792 году – когда верховые казаки взбунтовались и наотрез отказались переселяться на Кавказскую Линию. Пришлось тогда Платову во главе трёх слободских Чугуевских казачьих полков наижесточайше «усмирять» эту казачью вольницу, за что, выражаясь современным языком, получил он от князя Потёмкина нехилый «подгон» в виде девяти тысяч десятин земли в Харьковской губернии, что атаману-рабовладельцу, унаследовавшему от отца несколько сотен крепостных, было весьма кстати. Не ведают чинуши, полагал я, как мурыжил Матвей Иванович в Прикаспийских степях сорок полков конницы и две роты артиллерии, в тщетных попытках реализовать маниакальный императорский замысел «похода на Индию». А уж о роли знаменитого донца в подавлении казачьего восстания братьев Грузиновых даже среди историков нет единого мнения, что уж говорить о простых смертных чинодралах… Одним словом, какое-то время я пенял на непроходимую дремучесть кабинетных «наименователей», пока мысли-пазлы в голове не выстроились в целостную картину, где всё стало обыденно и внятно: нет, отнюдь не серость чиновничья виной обуявшей нас «платовомании», никоим образом! Это скрупулёзно взвешенное, тщательно продуманное, последовательное  насаждение в умах населения России образа казака как гендерно подходящего служаки «от 18 до 60». Непременно в эполетах – полевых и парадно-повседневных! высочайше утверждённых! минюстом благословлённых! И первые плоды этой иезуитской «мозговой перепрошивки» мы уже наблюдаем – всё реже звучит на межгалактических Кругах и Конгрессах словосочетание «реабилитация репрессированного народа», всё чаще аббревиатура «ДОСААФ»… Матвей Иванович, к сожалению, стал всего лишь невольным заложником и исторической жертвой востребованного сегодня образа послушного казака-воина, ибо здесь он безупречен. И тысячу раз был прав инженер-геолог, археолог, краевед и просто замечательный человек М.Б. Краснянский, писавший почти сто лет назад: «Любители местной истории часто восхваляют донских военных героев, как, например, Платова, Ермака, Бакланова, графа Орлова-Денисова, бригадира Краснощекова и других, а о казаках-профессорах мало говорят и еще меньше трактуют о казаках-писателях, художниках, артистах и т.д. Между тем Дон вполне может гордиться и казаками, которые променяли коня с пикой на книгу, как, например, европейской известности, геолог И.В. Мушкетов (казак Михайловской станицы), ботаник А.И. Краснов (казак Букановской станицы), лейб-медик Л.В. Попов (казак Мелеховской станицы), окулист А.В. Ходин (казак Новочеркасской станицы) и другие видные ученые, вышедшие из казачьей среды. У нас о военных героях Дона много написано, даже создаются песни и легенды, а о культурных казаках, выдвинувшихся на поприще профессуры, артистизма, художничества, писательства и т.д. – совсем нет материалов: их почему-то забывают. <…> Наши сведения о казаках очень отрывочны, сбивчивы и больше основаны на дедовском патриотизме донских атаманов, которые запрещали углубляться в историю Дона и требовали от казака скифа-воина, но не образованного гражданина…».

* * *

…Весной этого года в электронных СМИ появилась информация о том, что строящийся на донской земле аэропорт, который в народе уже привыкли именовать «Южным хабом», может получить название в честь атамана М.И. Платова – «Платов» (или «Платово» – по аналогии с московскими «Шереметьево» или «Внуково»). Писали, что сам губернатор Ростовской области В.Ю. Голубев озвучил такой вариант названия министру транспорта России М.Ю. Соколову. Что ж, раз глава региона одобрил такую «вывеску», дело, можно сказать, в шляпе. Печально другое: сколько не ставь памятников легендарному полководцу, каким учреждениям не присваивай его имя, сколько не катай Патриарха по проспекту, носящему имярек знаменитого атамана, неизменным остаётся одно – пребывание областной психиатрической больницы в загородном Мишкинском доме Матвея Ивановича. Эта лечебница – словно зеркальное отображение нашего глубоко больного общества, подлинный монумент его духовной стагнации и ярчайшее отображение очевидной карикатурности четвертьвекового «казачьего ренессанса».

Александр Писаревский.

P.S. Вспомнилось, как в конце 1991 года предводительствуемые атаманом С.А. Мещеряковым донцы в ультимативной форме озвучили Ростовскому областному Совету народных депутатов ряд своих претензий («знаменитые «25 требований»), среди которых было и такое: «Считать надругательством над именем Атамана М.И. Платова и национальными чувствами казаков содержание во дворце Матвея Ивановича (х. М. Мишкин) психически больных людей, а в усыпальнице героя-атамана свиноматок (до недавнего времени)…»

Господа атаманы, мэры и губернаторы! Подытоживая двадцатипятилетие лубочного «зазеркалья в лампасах», предлагаю следующий памятник атаману М.И. Платову установить на территории маломишкинского медучреждения. За? Против? Воздержавшиеся?

P.P.S. Уже было закончил свою эпистолу, как в Интернете (http://donday-novocherkassk.ru/v-novocherkasske-sozhgli-tolko-chto-otstroennuyu-gostinicu.html) появилось сообщение: «В Новочеркасске 21 декабря около 4 утра в недавно отстроенном отеле на улице Атаманской, 46 произошел пожар. Загорелся один из дальних номеров на первом этаже в левой половине здания. По предварительным данным, окно номера взломали и бросили в комнату бутылку с горючей жидкостью». Даже не знаю, как данное совпадение и комментировать. Воистину – мир сходит с ума, пора к бывшей платовской даче городить пристройку…