Кого можно считать ряженым, кто они такие и откуда взялись 
Эволюция понятий
В толковом словаре Ожегова термин «ряженый» трактуется, как одетый в маскарадный костюм, переодетый в необычную одежду. Историки связывают традицию «ряженья» с древними языческими культами в Европе. В России обычай наряжаться, надеть маску, вымазывать открытые части тела в сажу, носить чудную одежду, и всячески изменять свой облик был характерен во время массовых гуляний.
Ряженые ходили по домам, исполняли колядки, разыгрывали сценки, шутили и развлекали публику иными способами. Собственно, вся суть ряженых состояла в том, что люди меняли на время свой внешний облик и вытворяли странные вещи, и тем самым смешили весь окружающий народ.
В современной российской действительности, начиная с 90-х годов, слово «ряженые» прочно ассоциируется не со скоморохами, а с представителями т.н. «казачества». Если сначала характеристика касалась только внешнего вида, то сейчас это слово значительно расширило свой смысл.
Сегодня «ряженым» могут назвать кого угодно, и опровергнуть данное утверждение почти невозможно. Вместе со сменой смыслов, слово приобрело негативную окраску и пополнило ряды «остроумных» оскорблений.
Встречают по одежке
Возрождение казачества, начавшееся на закате советского государства, сопровождалось вхождением в обиход казачьей дореволюционной формы. Тогда были еще живы те, кто помнил, как за атрибуты «контрреволюционного казачества» можно было получить реальный тюремный срок.
Потому, надевая дедовскую черкеску и вешая на кавказский пояс, пусть даже бутафорский, кинжал или шашку, и появляясь в таком виде на людях, потомки славных казачьих родов идентифицировали себя, фактически бросая вызов обществу. В отличии от средневековых «ряженых», многие не меняли личину на время, а одевали свое, не ожидая за это каких-либо вознаграждений.
Со временем ситуация изменилась. За казачью самоидентификацию и дореволюционную атрибутику никто не расстреливал, а для того, чтобы заиметь нужный костюм и погоны стоило лишь пойти в швейное ателье и заказать их. Очень скоро количество желающих «нарядиться» в казака стало зашкаливать.
Яркая форма дореволюционных образцов, дополняемая красивыми погонами высокого казачьего чина и множественными наградами, создавала определенный антураж вокруг их обладателя. Обычные прохожие на улицах российских городов поначалу смотрели на «казаков» с уважением.
«Когда я носил общеармейскую форму полковника, первые дни мучил страх разоблачения. Соседи глаза вылупили от изумления. Первым мне отдал честь майор моего возраста, и я при этом с непривычки опешил и растерялся… Первый день дергался от страха, хотя честь, вследствие общего развала дисциплины, отдавали даже не все солдаты. Зато первый патруль возглавлял подполковник. Он молодцевато вытянулся и первым задрал руку, а я напустил на себя барственность и кивнул ему, а сердце билось, как у зайца», - описывал свои ощущения один из участников тех «славных» событий.
«Героев» воспринимали всерьез не только обыватели, но и руководство страны. Известен случай, когда к премьер-министру Виктору Черномырдину в 1994 году из Совета Федерации на прием попа генерал-лейтенант «казачества», как позже выяснилось, он оказался московским бомжом. «Я с ним полтора часа с ним рассуждал, как нам обустроить Россию! До двери провожал, как порядочного…», - сетовал премьер и позже добавил: «Мне-то откуда знать – настоящий он или ряженый!»
С «липовыми» генералами и полковниками решили разобраться только в 1998 году, когда президент России Борис Ельцин издал соответствующий Указ (5), где были перечислены все возможные казачьи чины «не проходящим военную службу членам казачьих обществ», порядок их присвоения, а также ограничение на ношение «формы» и «знаков различий» для представителей общественных организаций.
Так, согласно Указу, чин казачьего генерала может присваивать только президент России, но ни криминальной, ни административной ответственности за самовольное ношение погон и формы российским законодательством не предусмотрено. Официально «казачьих генералов» насчитывается 21 человек, но реальное число людей, представляющихся столь высоким чином, посчитать невозможно.
Из «засветившихся» носителей генеральских погон добровольцы уже составили «Галерею всеказачьих фельдмаршалов», где все желающие пользователи интернета могут воочию наблюдать «героев».
Реестр против ряженых
Примечательно, что слово «ряженый» давно перестало быть внешним ругательством и активно вошло в казачий обиход. Представители разных организаций обвиняют друг друга в «ряжености», не оставляя камня на камне от конкурентов. Для представителей государственного реестра бороться с «ненастоящими» казаками стало особенно приоритетной задачей.
Атаман Центрального казачьего войска (ЦКВ) Валерий Налимов в одном из своих интервью (7) сказал: «Ряженость для меня заключается в том, что он не по чину носит погоны, не по заслугам крепит себе награды, вот в чем смысл! Он служил в армии, достиг сержанта, старшего сержанта, глядишь одел погоны казачьего полковника и … казачьего генерала».
Депутат Госдумы Виктор Водолацкий, много лет возглавлявший Всевеликое войско донское (ВВД), перед своим уходом с поста атамана говорил о необходимости навести порядок в казачьих рядах. Даже скандально известный бывший атаман Терского войскового казачьего общества (ТВКО) Сергей Клименко упомянул заветное слово и при вступлении в должность обещал, что «ряженых казаков больше не будет».
Решительность атаманов связана с растущим негативным имиджем казаков в российском обществе. Сам Виктор Водолацкий обязался бороться «со стереотипом, который сложился у людей про ряженых казаков». Очевидно, под «ряжеными» депутат и прочие реестровые казаки понимают т.н. «общественников», присваивающих себе звания и вручающие разнообразные награды, не подкрепленные ничем.
Деятельность таких организаций, состоящих, как правило, из нескольких «генералов», бросает тень на казачье имя, которая потом ложится на все организации без разбору. Критерием настоящего казака в таком случае является членство в КО, входящее в государственный реестр и взявшее на себя обязательство по несению государственной службы.
Настоящие реестровые казаки осуществляют свою деятельность согласно закону «О государственной службе российского казачества». И занимаются они, по словам атамана Московского окружного казачьего общества Леонида Макурова, охраной общественного порядка, окружающей среды, патриотическим воспитанием молодежи и ее подготовкой к военной службе, ликвидацией последствий стихийных бедствий и других чрезвычайных ситуаций, тушением пожаров и так далее.
Ненастоящие же казаки в реестре не состоят, «реальными казачьими делами» не занимаются и всю свою деятельность сводят к песням и пляскам.
За дело искоренения ряженых реестровые решили взяться действительно всерьез. В ближайшее время на Дону будут штрафовать тех, кто носит казачью форму, не имея соответствующего удостоверения. Сам казачий документ начнут выдавать с нового года и получить его смогут только члены казачьих обществ (КО) ВВД.
Страшный сон
Уважение и пиетет 90-х к «людям в форме» сменились насмешками и пренебрежением, не зависимо от того, есть у казака удостоверение или нет. Когда обычный человек встречает на улице представителя «казачества», одетого в чудную одежду с погонами и многочисленными наградами, последнее, что хочется у него спросить – это принадлежит он к реестровому КО или к общественному.
Если для большинства российских граждан переодетые в казаков бомжи на приеме у Черномырдина — просто смешная клоунада, то для многих потомков казаков, не состоящих ни в каких КО, происходящее сродни страшному сну.
В казачьих организациях есть представители практически всех национальностей, но термин «ряженные» приклеился именно к слову «казак». Формирование образа казака с дородным лицом, медалями на груди и нагайкой в руках, способного только ходить по улицам и спрашивать документы у прохожих, привело к тому, что многим потомкам славных казачьих родов стыдно на людях признаваться в своих корнях.
Большинство из них носят обычную одежду, не надевают погон и тем более наград, как-либо связанных с казаками. Традиционная черкеска если и надевается, то в редких случаях и скорее как дань уважения прошлому, либо пылится в шкафу как семейная реликвия.
Работая учителями, врачами, инженерами, юристами, аналитиками десятки тысяч «этнических казаков» с удивлением наблюдают, как любой желающий может вступить в какую-то организацию, надеть атрибуты жизни их предков из позапрошлого века и «стать казаком».
«Я учился в военно-морском училище по специальности БИУС НК, т.е. боевые информационно-управляющие системы надводных кораблей, такие машины стоят на кораблях от ПБК и выше. И как я должен относиться к фрикам, которые ходят в кавалерийской форме без коней в XXI веке?» – говорит один из казаков «по национальности» Сергей, работающий предпринимателем в одной из стран ЕС.
Возрождение «казачества» воспринимается такими казаками как насмешка над памятью своих прадедов и прабабушек, при этом большой разницы между реестровыми и общественниками они не видят. Служба за льготы себя изжила, а путь казаков не был чем-то неповторимым и уникальным. Пограничную службу несли и федераты в Римской империи, и черкесы в Османской.
Сословный статус, продолжавшийся непродолжительный период истории, оставил в казачьей среде смешанные чувства, что отражено в многочисленных свидетельствах самих казаков того времени. А мысль реанимировать его в XXI веке и вовсе выглядит абсурдной.
Люди, причисляющие себя к казачьему народу и не состоящие ни в каких КО, в своем большинстве считают, что государство посадило себе на шею пол миллиона нахлебников, бравирующих патриотическими лозунгами.
Желающие «служить» могут делать это в полиции, пограничных войсках, МЧС, пожарной охране и других соответствующих службах на общих основаниях с другими гражданами РФ.
В крайнем случае, если кому-то не терпится реанимировать советский институт дружинников, либо создать орден крестоносцев, можно для этого использовать такие названия, как «витязи», «русичи», либо «тимуровцы» и оставить в покое имя немногочисленного народа, теряющего остатки своей культуры и постепенно растворяющегося в пресловутых россиянах.
Николай Кучеров
журналист |
