Межрегиональная общественная организация «Объединенная редакция казачьих средств массовой информации
«Казачий Информационно-Аналитический Центр»

 

(Сайт входит в единую информационную сеть казачьих сайтов)

Главная / Невидимая связь, которая может возникнуть лишь между братскими народами

Невидимая связь, которая может возникнуть лишь между братскими народами

12.08.2016 22:26
Невидимая связь, которая может возникнуть лишь между братскими народами

Автор этой статьи - атаман посольской станицы "Покровская" БСК Союза Казаков России Вадим Александрович Колбаса-Ревин. Родом из Казахстана. Проживает в Германии.

Вадим Александрович поделился с КИАЦ своими мыслями и впечатлениями, навеянными поездкой в польский город Люблин, где 27-29 мая 2016 г. было организованы  торжественные мероприятия по  перезахоронение останков донских казаков, погибших в Польше в 1920 году.


Казаки. Народ? Сословие? Состояние души? Споры продолжаются. Каждый трактует по своему, в большинстве случаев, как ему же и угодно, пренебрегая фактами.

Мое же мнение к этому вопросу окончательно сложилось после того, как мне посчастливилось заниматься переводом очерка П.Н. Краснова "Возникновение казачьих войск". Он писал, что казаки вовсе не являются отдельной расой или же нацией. Казаки - это субэтнос, образовавшийся от слияния Великороссов и Малороссов.

Вопреки суждениям многих приверженцев теории казачьего национализма, я вполне разделяю точку зрения Петра Николаевича и далеко не безосновательно.

Но суть на данный момент не в этом. Как бы не писали историю происхождения казаков, неизменным остается одно - казак - сутъ воин, во все времена защищавший рубежи своего Отечества и стоявший на страже своих идеалов, одним из которых была и остается свобода. Таким же свободолюбивым является и верный спутник казака - его конь. Не даром существует поговорка: "Казак и лошадь - одно целое". Одна душа, один характер, проверенный в сражениях.

Казацкая судьба бросала свободолюбивых воинов от Дальнего Востока до стран Европы. Обильно полита земля казачьей кровью на сем пути. Много казаков лежит в полях и степях, в безымянных могилах, под истлевшими от времени деревянными православными крестами. Время стерло их имена из страниц истории и лишь ветер-суховей носит по степи их прощальные слова и стоны.

Но память все же сильнее времени. Пусть память и не об отдельном человеке, но о целом событии, связавшее воедино судьбы тысяч людей. Храня память о произошедшем, мы тем самым поминаем каждого участника.

В начале апреля текущего 2016 года от Р.Х. мне по почте пришло приглашение от Атамана Союза казаков Польши, есаула Марка Василенко - потомственного донского казака. Атаман приглашал принять участие в памятных мероприятиях, посвященных перезахоронению праха донских казаков, погибших в борьбе с большевиками на терротории Польши. Отдать дань памяти погибшим, считаю для себя долгом, тем самым поминая своего прадеда казака, также сложившего голову в борьбе с большевизмом.

Посему желание поехать на мероприятия в Польшу было, но возможности не шли с ним в ногу. Решающую роль, как впрочем часто бывает, сыграла моя супруга, убедив меня окончательно в том, что ехать необходимо. Обстоятельства, мешающие нам в той или иной степени, присутствуют постоянно. Слава Богу, что наши казачки помогают с ними справиться.

В приглашении было коротко указано, что в 1920 году, в разгар Гражданской войны, на территории Польши, под городом Люблином произошел бой между казачьими сотнями  и превосходящими силами большевиков.

Признаться, я мало что знал о самом сражении. С интересом обратился  к историческим источникам, что пролило свет на некоторые моменты события, произошедшего без малого век тому назад:

"4 сентября 1920 года Русская армия генерала П. Н. Врангеля была разделена на 1-ю и 2-ю армии. Русские войска в Польше сформированные Б. В. Савинковым от имени Русского политического комитета после перехода в подчинение Врангелю получили название 3-й армии. Так как в течение всего своего существования армия находилась на территории, контролировавшейся польскими и украинскими войсками, она чаще всего называлась 3-я русская армия.

Основой армии послужили формирования, созданные Б. В. Савинковым от имени Русского политического комитета после соглашения, достигнутого с главой Польши Ю. Пилсудским 23 июня 1920 года. Полякам они были необходимы для придания советско-польской войне, принявшей для них к тому моменту неблагоприятный оборот, антибольшевистского характера. Первый приказ по русскому отряду в Польше был издан в Бресте 1 июля 1920 года генерал-лейтенантом П. В. Глазенапом. Состав русского отряда первоначально определялся в три пехотных и один конный полк, дивизион артиллерии плюс вспомогательные части, общей численностью не более 5000 человек. В августе было решено создать отдельную кавалерийскую дивизию трёхполкового состава из казаков, перебегавших из Красной армии на польскую сторону. Началось формирование 2-й стрелковой дивизии. На 13 сентября формирование насчитывало 4224 солдат, офицеров и военных чиновников.

На 2 октября 1920 года в составе армии была сформирована отдельная казачья дивизия под командованием генерала-майора В. А. Трусова, насчитывающая 2091 человек

В дивизию входили:

1-й Донский казачий полк (полк. Волошинов) — 637 чел.
Оренбургский казачий полк (подъесаул Х. Бек-Мамджиев) — 572 чел.
Уральский казачий полк (полк. П. А. Сидоровнин) — 643 чел.
1-я конная батарея (есаул Коньков) — 239 чел.

Впоследствии в состав армии были включена казачья бригада есаула Сальникова в составе казачьего полка и отдельной батареи.

В начале октября 1920 года начался вывод частей 3-й русской армии на фронт, однако 18 октября 1920 года вступило в силу польско-советское перемирие. Боевые действия продолжила Армия Украинской народной республики, в расположение которой были выведены части 3-й русской армии. В ноябре 1920 года, действуя совместно с украинскими войсками, потерпела поражение от 14-й советской армии и была интернирована польскими властями. В 1921 г. армия была преобразована в отряд № 2, после чего началась её демобилизация."

Еще одна страница истории нашего народа. Истории трагичной и неоднозначной для восприятия. Истории войны, названной в советских учебниках Гражданской. Для моего же понимания эта война не укладывается в рамки войны гражданской ибо невозможно назвать нацией сборище клятвопреступников и вероотступников, учинивших геноцид и утопивших миллионы человеческих жизней в крови. Посему позволю себе заметить, что войну 1917 - 1923 г.г. следует именовать Освободительной, где в качестве освободителя России выступала "Белая армия". Исход той войны известен. Некогда могучая Империя Российская была разрушена до основания, истинная история ее была переписана большевиками, геноцид против русского народа, к которому принадлежит и казачий народ, усилился, приобрел еще более жестокие, бесчеловечные черты. "Война все спишет. Время сотрет память" поговорка была весьма популярной у строителей "светлого будущего". Но память оказалась сильнее времени. Не замечая его хода, память открывает нам, казалось утерянные страницы истории, что позволяет увидеть истинный ход событий, ушедшей эпохи.

Обретение останков казаков в Польше - наглядный тому пример. Небольшое фермерское хозяйство. Местный фермер проводил на своем участке работы по устройству водопровода. Необходимо было вырыть траншею под укладку труб. Работы были приостановлены в связи с тем, что из земли показались человеческие кости. Место находки было исследовано историками и археологами. Также были найдены оружие и фрагменты военной одежды - частично истлевшая синяя ткань с лампасами красного цвета. По общему заключению ученых человеческие останки и фрагменты одежды принадлежали казакам 1-го Донского казачьего полка 3-ей Русской армии. Таким чудесным образом исчезло еще одно белое пятно в истории борьбы "Белой армии" с большевиками. Словно незримая Божья длань указала фермеру место, где следовало рыть траншею. Событие предали огласке в средствах массовой информации.

При участии казаков Союза казаков Польши, возглавляемым есаулом Марком Василенко, было решено с воинскими почестями похоронить найденные останки на русском православном кладбище города Люблина.  В этой связи атаманом Василенко были разосланы пригласительные письма на участие в памятных мероприятиях казакам, проживающим не только в Польше, но и далеко за ее пределами. Было приятно и почетно также получить это приглашение.

Как я упоминал выше, вопрос поездки в Польшу для меня стоял открытым и лишь настойчивость моей дорогой супруги убедила меня в правильности выбора. Накануне отъезда я созвонился с атаманом нашей второй общеказачьей посольской станицы Сергеем Бурлей. В телефонном разговоре мы условились встретиться в городе Гёрлиц.

Гёрлиц - самый восточный город Германии, в земле Саксония. Восточная часть города после Второй мировой войны была отделена от Гёрлица, находится сейчас в Польше и называется Згожелец. Границу образует река Нейсе. В Гёрлице, находящимся на равнозначном удалении как от куреня Сергея так и от моего куреня, мы должны были пересесть на машину Сергея и выдвинуться в направлении Люблина. С ним в Люблин отправлялся его товарищ, кубанский казак Евгений Максименко.

"Казаку собраться - только подпоясаться". Стараниями моей казачки я "подпоясался" довольно неплохо и "крупы с мукой" хватило на всю дорогу до Люблина. В Гёрлиц я прибыл одновременно с Сергеем и Женей. После недолгого "Здорово живем?" я перегрузил вещи в машину Сергея и через полчаса мы уже ехали по территории Польши. Дорога до Люблина, с кратковременными остановками заняла около десяти часов и к дому атамана Василенко мы подъехали уже затемно, немного заплутав в окрестностях его имения.

Встреча была теплой. Кроме самого атамана, нас встретили казаки из Белоруссии, приехавшие немногим ранее. Мы получили места в отведенных палатках, освежились прохладной водой после долгой дороги и были любезно приглашены за стол.  Было приятно почувствовать себя в братской компании казаков. Как ни странно, усталости не чувствовалось. Трапеза с чаркой доброго вина располагала к разговорам, временами прерывающимися казачьими песнями. Ко сну отошли далеко за полночь.

Несмотря на некоторую усталость, спать не хотелось. Сняв с себя "горку" и "берцы" (кто знает о чем идет речь, тот меня поймет) я нырнул под походное одеяло и сложив руки за головой, всецело погрузился  в музыку ночи. Ни одного постороннего звука: трели цикад, легкий шелест листвы, редкое ухание совы, далекий лай собаки и безразмерное чувство свободы. Именно то, чего так не хватает в пропитанной бюрократией Германии. Лежа в палатке на раскладушке военного образца, я мысленно проделал весь путь, который мы преодолели сегодня. И не без удовольствия отметил, что чем дальше мы удалялись от границы с Германией, тем свободнее дышала душа, тем роднее становились поля и перелески, тем меньше хотелось думать о возвращении в опостылевшую Неметчину. Польша, далеко не Россия, но и в полной мере назвать ее страной, принадлежащей к Западной Европе, тоже, на мой взгляд, нельзя. Не смотря на то, что Польша входит в состав Европейского Союза, она сохранила свою автономию и, что немаловажно, национальную валюту, что дает ей свободу выбора во внутренних делах. Я далек от большой политики и посему рассуждать на эту тему не берусь, но здесь, под Люблином, в каких то 60 километрах от границы с Белоруссией, ощущение схожести менталитета и некоторого родства души с поляками настолько сильно, что забываешь и о языковом барьере и о санкциях в отношении России, которые поддерживают власти Польши, тем более когда тебя называют братом. А после чарки доброго вина и душевных застольных песен, начинаешь понимать друг друга с полу-слова, несмотря на то, что обращаешься к собеседнику на родном русском языке, отвечает он тебе, конечно же по-польски. Вот такая несложная математика человеческих отношений. Невольно подумал, что во мне тоже течет польская кровь. Где то здесь, на территории, граничащей с Белоруссией, жили мои предки - польские шляхтичи рода Янковских-Яновских, имели родовое поместье, вели хозяйство, ходили на войну, влюблялись, растили детей. Не так давно, занимаясь поисками информации по своему родовому древу, я нашел упоминание и о гербе, которым пользовались мои пращуры.

Что было довольно приятной неожиданностью. Интересно "бродить" по лабиринтам истории своего рода, открывая все новые страницы, составляя из них полноценную летопись. Ты словно на машине времени попадаешь в давно ушедшую эпоху, впитываешь атмосферу того времени, знакомишься со своими пращурами и если повезет, сможешь увидеть их лица на архивных фотографиях и гравюрах. Для меня история рода - это составляющая моего национального самосознания, без которой нет будущего.

Судя по тому, что трель цикад стала тише и воздух наполнился предрассветной влагой, до подъема оставалось часа четыре. Я повернулся на правый бок. Раскладушка военного образца слегка скрипнула. Это простое изобретение человеческой мысли создавало тот минимальный комфорт, который необходим в любом походе. Рядом на таких же раскладушках, мерно посапывая, досматривали свои сны Сергей и Евгений. Я вспомнил фразу профессора по хирургии из нашей медицинской академии: "Хочешь быстрее заснуть - не думай ни о чем". Это возымело свое действие, ибо веки мои стали тяжелеть и дядюшка Морфей незаметно принял меня в свой объятия. Засыпая, я прочитал молитву, в которой упомянул моих дорогих девочек - супругу Татьяну и доченьку Марьюшку. Уже скучаю по ним. "Ангела Хранителя вам на подушку, мои родные".

Свежий утренний воздух, напоенный росой и ночной прохладой проникал через приоткрытый полог палатки. Его приятный аромат сливался с моим дыханием. Я с наслаждением потянулся на раскладушке, открыл глаза и, осеняя себя крестным знамением, произнес: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, буди мне грешному". Час, по всей видимости, был еще довольно ранний. Я прислушался к пробуждающемуся миру, окружавшему наше временное жилище. Дрозды, с близстоящих деревьев разносили по округе свои разнотональные трелли, невдалеке промычала корова, хозяйская собака заливалась лаем, доносящимся то с одной, то с другой стороны палатки, совсем рядом, звуком, знакомым каждому казаку, фыркнула лошадь, из соседней палатки, где расположились казаки из Беларуси, послышались негромкие голоса. Наш немногочисленный лагерь пробуждался.

"Доброе утро!" - поздоровался, вошедший к нам в палатку казак, одетый в донскую справу. "Слава Богу, утро доброе!" ответил я своим слегка охрипшим голосом. Казак небрежно бросил свой походный рюкзак на раскладушку и вышел. Еще раз потянувшись, я сел на край раскладушки. Евгений и Сергей еще спали. Сон на свежем воздухе глубокий и покойный. Стараясь их не будить, я откинул полог палатки и шагнул навстречу, щедро политому солнечным светом, утру. В аккурат напротив нашей палатки расположился Анджей - казак из местных. Мы познакомились вчера, за трапезой. Рядом с его палаткой, мерно пофыркивая и хрустя на зубах сочной травой стоял красавец конь. Он временами взмахивал  иссиня-черным хвостом, отгоняя назойливых мух. Его лоснящиеся гнедые бока отливали солнечным светом. Я люблю лошадей. И конечно же я не смог удержаться от соблазна погладить это прекрасное творение природы. Гнедой красавец слегка напрягся, почуяв запах незнакомца. Медленно я протянул руку к его гриве и ласково потрепал по шее, затем прикоснулся лбом к его морде, вдыхая легкий запах лошадиного пота, смешанного с запахом травы. Его влажные губы потянулись к моей руке, в которой я держал ломоть белого хлеба. Я с удовольствием раскрыл ладонь и через секунду конь довольно кивал своей тяжелой головой, жуя хлеб. Прощаясь, я дружески похлопал своего нового знакомца по спине и пошел в палатку, будить своих станичников. Через час нам надлежало быть у церкви, где состоится панихида по убиенным казакам.

Сергей с Евгением уже не спали и лежа на раскладушках негромко разговаривали. "Здорово ночевали, братцы?" - вмешался я в их разговор. "Слава Богу!" - почти одновременно ответили они. Мы заправили раскладушки и направились к машине Сергея, делясь впечатлениями о вчерашней дороге, о гостеприимстве атамана и о наших новых знакомых. У Сергея свой небольшой бизнес по доставке грузов и ему приходится каждый день преодолевать не одну сотню километров. В этой связи его машина оборудована всем необходимым для походной жизни, в том числе и умывальником. Омовение по пояс в лучах восходящего солнца, на природе, было лучшим дополнением прекрасного летнего утра!? Приведя себя в порядок, мы одели справу и, приняв приглашение радушной хозяйки, прошли на веранду, где был накрыт стол к завтраку, за которым уже сидели казаки из Беларуси и Польши. Мы поздоровались, соблюдая традиции и заняли отведенные нам места. На столе стояла простая, но вкусная еда. Домашние куриные яйца, жаренные краковские колбаски, свежие овощи и ароматный кофе. А если добавить, что трапеза сопровождалась птичьим пением и лошадиным фырканьем, то картина деревенского завтрака была полностью завершенной.

Сидящие за столом казаки и, как оказалось после знакомства, журналисты люблинского телеканала, оживленно обсуждали ситуацию в Мире. Прочитав молитву, я принялся за трапезу, одновременно вникая в тему разговора. Казаки далеки от политики, но то, что происходит сейчас на мировой политической арене, не оставляет равнодушным никого. Обострение отношений между альянсом США-Европа и Россией, грозящее перерасти в "холодную" войну, участие обеих сторон в военном конфликте на Ближнем Востоке, санкции в отношении России, выдвинутые тем же альянсом - все это вызывало беспокойство у простых людей. Покончив с трапезой и наслаждаясь бодрящим ароматным кофе, я присоединился к разговору.

По дороге, за оградой куреня, в сторону Люблина прошли на рысях атаман Василенко с двумя сопровождавшими его казаками. Нам следовало также выдвигаться. Поблагодарив хозяйку за добрый завтрак, дружным гуртом мы двинулись к машинам и минут через двадцать подъезжали к зданию церкви г. Люблина.

Как и в любом большом городе, найти парковку, неподалеку от интересующего тебя объекта, оказалось делом весьма проблематичным. Поколесив по близлежащим улочкам и не найдя свободного места, мы заехали на платную стоянку, расположенную метрах в трехстах от церкви. До начала церемонии оставалось еще четверть часа, что давало возможность поправить форму и стереть дорожную пыль с сапог.

"Здорово живете?" - послышалось за спиной. Обернувшись мы увидели атамана БСК Соколова Владимира Ивановича и сопровождавших его казаков: Дмитрия Хвесюка и Петровича, как мы его по-свойски называем. Ввиду задержки на российско-польской таможне они не смогли приехать вчера вечером. По традиции обнялись по-братски и направились к церкви. Церковный двор был полон люду. Здесь были казаки, польские уланы с лошадьми, священнослужители, среди которых выделялся своей, внушительных размеров фигурой, Владыко Авель - архиепископ Люблинский и Холмский, прихожане церкви и журналисты люблинского радио. В стороне стоял взвод полицейских, как назвал их Анджей - наши ангелы. В их задачу сегодня входило сопровождение нашей процессии по пути к кладбищу.

Казаки выкатили из внутреннего двора лафет, выполненный под старинный, на который должен был быть установлен гроб с прахом погибших наших братьев. Именно братьев. Среди казаков так ведется издревле.

Владыко Авель дал знак к началу церемонии. Основная масса, скорее всего те, кто крещен в православии, вошла вслед за Владыкой в храм. Уланы и полицейские остались снаружи.

Спасо-Преображенский собор в котором проходила церемония отпевания - главный храм Люблинско-Холмской епархии Польской Автокефальной Православной Церкви и резиденция Преображенского благочиния Люблина. Расположен на улице Русской (польск. Ruskiej). Современное здание церкви было построено в 1607—1633 гг. на месте двух более ранних церквей. Освятил храм в 1633 году, митрополит Киевский Петр Могила. В период строительства и в течение следующих нескольких десятилетий, принадлежность церкви была предметом спора между православными и униатами, в итоге в 1695 году храм оказался под контролем униатов. Люблинский приход вернулся к Православной Церкви в 1875 году, после ликвидации Холмской архиепархии униатов. В 1960-х храм был внесён в реестр исторических памятников Польши.

Как и все православные храмы, Спасо-Преображенский расписан канонически. В нем ощущается атмосфера намоленности и тепла, присущие именно старинным храмам. В центре храма у аналоя стоял гроб с прахом погибших. Почетный караул из четырех казаков замер в окружении гроба. Немного правее расположился хор, прибывший специально по такому случаю из украинского города Ровно. Развернув знамена мы выстроились в две шеренги, образуя коридор.

Владыко Авель молитвенно начал службу. Ему вторил многоголосно хор. Имена погибших казаков не сохранились и посему молитвенно упоминалось "Господи! Имена их Тебе ведомы". После окончания службы, казаки, стоявшие в почетном карауле, вынесли гроб из церкви и установили на подготовленный ранее лафет. Владыко Авель со словами молитвы благословил на начало пути и наша процессия двинулась в сторону кладбища, расположенного в пяти километрах от церкви. Впереди на лошадях во главе с атаманом Василенко,  пошли казаки Союза казаков Польши, за ними повозка с прикрепленным к ней лафетом с гробом, вслед за повозкой также на лошадях польские уланы - участники местного исторического клуба и замыкающими шли те кто лошадей не имел. В их числе оказались и мы. В сопровождении полицейских и удивленных взглядов местных жителей наша процессия продвигалась по одной из центральных улиц города Люблина. Последний путь братьев-казаков, сложивших свои буйные головы за свободу, борясь с произволом сатанинской власти большевиков.

Ощущение совершенно иной атмосферы, чего то, пусть и не совершенно родного, но все же теплого и душеприятного не покидало всю дорогу. Невольно подумал о той разнице в окружающей тебя реальности которая прослеживается здесь в Польше по отношению к ее западной соседке - Германии.

Пять километров по пути к кладбищу мы прошли бодро, несмотря на довольно теплый солнечный день. Небольшой подъем дороги, поворот налево и мы входим на территорию люблинского кладбища, сняв головные уборы и осенив себя крестным знамением.

Русское православное кладбище в Люблине, расположенное на улице Липовой, является памятником культуры Люблинского воеводства. Самый старый участок кладбища датируется 1794 годом. На православном участке похоронено около 500 человек, рядом находятся церковь Святых жён-мироносиц  и часовня (на военно-муниципальном участке).

Церемония отпевания продолжилась. Гроб с прахом казаков был установлен рядом с их последним пристанищем. Могилу, с благословения Владыки, решено было не засыпать землей. Поиски на месте обнаружения останков казаков продолжаются и вполне вероятно, что будут найдены и другие останки, которые будут погребены в этой общей могиле.

Владыко Авель возносил молитвы ко Господу о упокоении погибших воинов. Хор в едином порыве, разделяясь на голоса, подпевал Владыке. Я вновь подумал о своем прадеде - казаке, которого никогда не видел. Лишь архивные сведения дали мне более ясную картину о его жизни. Судьба у него не отличалась от судеб десятков тысяч тех, кто боролся против красной чумы, против засилья власти, утопившей Россию в крови, уничтожившей весь цвет общества.

Отпевание заканчивалось. Прозвучали последние молитвы и на минуту воцарилась тишина. Лишь щебетание птиц нарушало покой. Затем несколько прощальных слов сказали атаман Василенко, Владыко Авель и бургомистр города Люблина. Говорили от сердца. Торжественно и легко было на душе. Души казаков уходили ко Господу, обретая вечный покой.

Гроб с прахом опустили в могилу и саму могилу закрыли бетонными плитами. Православный крест, выполненный из ствола березы, был установлен по традициям, в изголовье. Приспустив знамена, мы отдали воинскую честь нашим братьям-казакам. "Покойтесь с миром. Царства Небесного, братцы!"

Памятные мероприятия окончились. Владыко Авель благословил всех присутствующих. Мы свернули знамена и пошли к выходу.

Первыми с кладбища выходили на лошадях польские уланы, за ними те казаки, кто также был на лошадях. Они направлялись к парку, окружающему старинный Люблинский замок – бывший королевский замок и оборонительное сооружение, построенное в двенадцатом веке. В этом парке были запланированы состязания по джигитовке. Нам же, не имеющим лошадей, оставалось ждать когда прибудут наши железные кони.

С учетом всех нюансов, у нас в запасе было примерно минут 30-40, которые мы с удовольствием использовали для общения. Такие моменты дороги и терять их непростительно. Время за разговором прошло незаметно. Первым на своем "бусике" подъехал Сергей. Вшестером мы свободно разместились на сиденьях и преодолев почти тот же путь, который мы недавно прошли пешком, припаровались в тени парковых деревьев.

Мы вышли из машины. После солнечного изобилия приятно было окунуться в прохладу тени. Невдалеке, привязанные поводьями к деревьям, паслись лошади. Казаки и уланы прибыли намного раньше нас, избегая движения по центральным улицам. За деревьями, в метрах ста, возвышались стены замка. Безмолвный свидетель становления Польского государства он видел падение и взлет королей, слышал стоны побежденных и ликование победивших. Время героев и правителей кануло в Лету, но замок, стоит, полон величия. Уйдем и мы в мир иной но стены замка также будут возвышаться над этим, утопающим в зелени деревьев, городом.

В этих, несколько философских мыслях, я пребывал пока не подошли наши братья-казаки с атаманом Марком Василенко. Мы сделали несколько снимков в память о сегодняшнем мероприятии. Я не преминул воспользоваться моментом и попросил сфотографировать нас с Царицей - пятилетней кобылой атамана Союза казаков Польши есаула Василенко. Царица разрешила себя поцеловать в теплый, влажный нос. Так нас и заснял Сергей Бурля - атаман посольской станицы "Ратиславская".

По окончании фотосъемки мы осведомились у организаторов мероприятия о дальнейших планах на вторую половину дня. После джигитовки должен был состояться концерт с участием артистов из Украины, что предвещало некий праздник для души. Казачьи песни всегда в радость.

Образовав небольшой круг, мы - казаки из Польши, Беларуси, Германии, России вели непринужденный разговор, обсуждая вопросы далекие от политики. Не было среди нас ни поляков, ни русских, ни белорусов, но были казаки, для которых традиции и законы братства казачьего всегда были и будут превыше всего. Недалеко от нашего спонтанного схода, дымилась походная кухня, источая аромат готовящегося кулеша. Во время разговора я то и дело поглядывал на пасущихся лошадей. Сердце мое трепетало и желание пройтись шагом или же рысью на одной из них усиливалось. Наконец, не выдержав, я испросил разрешения у атамана Марка Василенко проехать на его Царице. Получив полное одобрение, я натянул подпруги и ловко вскочил в седло. Царица вполне спокойно отнеслась к новому для нее седоку. Ласково похлопав ее по холке, стараясь тем самым войти в еще большее доверие, я подал корпус вперед и слегка стукнул пятками по ее животу. Царица медленно пошла шагом. Через минуту меня догнал Евгений - казак из станицы "Ратиславская" на Басе. Так вчетвером мы неторопясь проехали по всему парку, минуя многочисленных прохожих. Было ощущение, что ты перенесся во времени на сто лет назад, сейчас прозвучит команда к атаке и сотня пойдет лавой на врага.

Кони вывели нас с Евгением на узкую дорожку в конце парка. Чтобы не сбиться, мы повернули коней назад. Я бросил взляд вокруг. На свободном от деревьев участке польские уланы показывали мастерство джигитовки. Казаки, лихо проносились на своих конях, срубая на ходу заранее установленные ветки. Восторженная публика аплодировала. Дети, пользуясь случаем, просили взять их в седло.

Мы свернули к походной кухне, осведомиться когда будет готов обед. Да и коням нужно было дать отдохнуть. Мы с Евгением слезли проворно с коней, привязали их к дереву и ослабили подпруги седел. Кони, освободившись от седоков, с удовольствием принялись щипать траву. В знак благодарности я угостил Царицу горбушкой хлеба и она уткнулась мордой мне в плечо. Лошадь для казака больше чем друг - это одно целое.

Обед был готов. Прочитав молитву, как и остальные казаки, я принялся уплетать вкусный кулеш, запивая его горячим чаем. За трапезой все делились впечатлениями. Мы с Евгением вели разговор...конечно же о лошадях. Рядом, прислушиваясь к нашему разговору, хрустели на зубах сорванными листьями и травой Царица и Бася.

После трапезы общими силами мы помогали с погрузкой инвентаря и лошадей на прицепы. Уланы уезжали по домам.

До начала концерта оставалось около часа времени. С участием гармониста Давида Крола мы провели этот час исполняя старинные казачьи песни, сопровождаемые великолепной фланкировкой шашки в исполнении Петра Борща.

Концерт был, впрочем как и ожидалось, настоящим праздником для казачьей души. Песни запорожских казаков, исполненные бандуристом из Украины, русские народные песни, в исполнении польской певицы украинского происхождения звучали по особенному тепло и были настолько родными, что каждая строчка отзывалась эхом и проникала в глубину сердец казаков.

Нам тоже удалось показать, что казаки не только к воинскому искусству способны, но и песни петь умеют. Наш хор в составе Сергея Бурли, Давида Крола, Дмитрия Хвесюка, Петра Борща и вашего покорного слуги заслужил аплодисменты слушателей. Исполняя от задорных "Снежочков" до лирической "Черный ворон" мы не обращали внимание на не совсем стройный ряд наших голосов, на дрожащий временами тембр. В тот момент это было вовсе не важно. Слушатели в зале, не замечая этого, подпевали нам, поддерживая ту невидимую связь, которая может возникнуть лишь между братскими народами, остающимися братьями, несмотря на происки политиков.

Время пролетело незаметно. К нашему общему сожалению концерт закончился. Время уже было позднее.

К усадьбе атамана Марка Василенко мы подъехали через минут сорок. Нас ждал небольшой сюрприз. Добрая трапеза, приготовленная хозяйкой дома, чарка доброго домашнего вина, потрескивание сухого дерева в костре и песни казачьи, исполняемые участниками местного народного хора. Все это было так по-домашнему, что забыв про усталость мы от души подпевали. Веселье с произносимыми на русском и польском тостами продолжилось далеко за полночь. Спать легли лишь под утро, когда темное до этого небо стало окрашиваться в более светлые тона.

Утро, несмотря на сборы, подарило еще несколько приятных моментов общения. После сытного завтрака, обменявшись визитными карточками, мы разъехались каждый в свою сторону, увозя в душе тепло встречи. Впереди было более десяти часов дороги. Весь обратный путь я заново проживал предыдущие два дня, смакуя каждый момент. И какова была радость вновь обнять мое родное семейство. Осенив себя крестным знамением, я негромко сказал: "Слава Тебе, Господи, за Твои щедроты!"


Фото Владимира Громыко (РОО «Белорусское казачество»)

Автор: Колбаса-Ревин Вадим Александрович

Вы могли найти эту статью по тегам:

Казаки, казачество, казаки России

Внимание! Мнение редакции КИАЦ может не совпадать с мнением автора статьи.

Категория: Казаки за рубежом | Просмотров: 1874 | Добавил: Сталкер | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: