30.06.2013 11:30 Политика — искусство невозможного! | |
 Е.В.Косов, PHD (экономика), профессор Международного университета в Москве,действительный член Академии философии хозяйства при Центре общественных наук МГУ им. Ломоносова, казачья община в Серебряниках (Москва) Аннотация: Новой политической силой в России может стать реформированный федерализм. Сначала как идея, а затем как система реального противовеса существующему неэффективному российскому централизму. Речь идет о реализации новой идеи самоуправления и самоорганизации.Говорить про политику, как искусство возможного, стали политические посредственности и бездари, чтобы оправдать свою серость и безволие. В их понимании «политика» лишь банальное сохранение статус-кво тривиальными средствами и способами. Такие политики ради своего личного комфортного существования готовы идти на любое лицемерие. Их робкие и половинчатые решения всегда самые непродуктивные и неудачные. Тогда как настоящая политика – это искусство невозможного! Основной смысл всех социальных преобразований – движение к «идеалу справедливости». Причем сам этот идеал социального устройства тоже может меняться и уточняться в общественном сознании. Суть намечаемых общественных преобразований состоит не в попытке достичь завтра-послезавтра этот идеал, а затем утвердить его навсегда. Стабильность в обществе никогда не может быть целью. Цели социального развития не имеют конкретного срока реализации. Необходимые социальные преобразования – это непрерывный процесс поисков, а вовсе не плановое построение «полного коммунизма к 1980 году», как нам в свое время впаривали руководители КПСС. В постиндустриальную эпоху традиционные социальные и экономические теории всё менее способны на объяснение реальности. Как бы ни казалось прочным и совершенным всё то, что было создано в социальной организации вчера-позавчера, со временем всему требуется не только косметический ремонт, но часто коренная и болезненная ломка. Упрощенные ответы на новые сложные проблемы третьего тысячелетия никому не нужны, требуется поиск и дикуссионное исследование принципиально новых, еще непривычных подходов, анализ неочевидных принципов организации социумов. Что заставляет нас считаться с реальностью, а не говорить «чего хочется». При этом громкая пафосность не прибавляют словам истинности. Через пафос будоражатся только страсти, а не здравый рассудок. К сожалению, люди привыкли мыслить о своей истории и о явлениях современной жизни определенными штампами. Переубедить их трудно, как привыкли думать, так и будут опираться на эти стереотипы, как на костыли, всю оставшуюся жизнь. Внушить новую идею всегда очень сложно, даже неимоверно сложно. Но еще труднее уничтожить ложные, но уже ставшие привычными понятия. Если большевики испоганили такие чистые слова как «товарищ», «советы», «равенство», «справедливость», то уже в постсоветское время пустопорожней болтовней опошлили такие понятия как «демократия», «законность», «либерализм». Важные слова и понятия превращаются в слова-фальшивки, в слова-заклинания, в слова-ярлыки. Люди становятся «рабами слов» и с пафосом изрекают «многонациональный народ», «средний класс», «права человека», совершенно не ведая, что за этим стоит. Пустые слова гремят как порожние ведра, в которые можно нагрести чего угодно. Вместо здравого смысла людям пытаются навязать пустые абстракции, манипулируя сознанием через «игру в слова». Когда после брежневской мертвячины накатила горбачевская гласность, настало «время Слова», все только тем и занимались, что говорили-говорили-говорили. Потом пришло время Ельцина – «время Денег», больших и шальных денег. Все бросились «делать бабло» всеми правдами и неправдами. Время Путина – «время Карьер». Все полезли во власть, стремясь пробиться на самый верх. Новое поколение уже не верит в «прогрессивные» социальные схемы и в красивые песенки о «счастливом будущем». Российская молодёжь уже не хочет слышать ни о какой «политике», и не потому, что равнодушна, а просто ей противно от бессовестной лжи и демагогии. Всем уже изрядно поднадоели бесконечные разглагольствования и бесплодные поиски «светлых целей народных революций». Государство «Российская Федерация» сейчас оформлено не как естественное продолжение тысячелетней российской государственности, а как обломок (весьма крупный) бывшей советской империи. Нынешнее российское государство существует по инерции среди других таких же государств-обломков, временно договорившихся о признании хоть какой-нибудь, даже самой призрачной стабильности. Но инерции свойственно угасать. Перефразируя образные слова М.А. Булгакова и В.В. Розанова, следует признать, что дело не в том, что «все государства смертны», дело в том, что они «внезапно смертны» и могут совершенно неожиданно «слинять в два-три дня». Даже в августе 1991 года через три дня после провала путча почти никто не мог предположить, что многомиллионная КПСС моментально испарится, будто и не было ее никогда. Напротив, зарубежные советологи утверждали, что задубелый советский тоталитаризм легко переварит небольшую горбачевскую «демократическую заварушку». Затянувшаяся неопределенность в реформировании России возникла из-за того, что «лихие демократы», пришедшие на смену «дряхлым коммунистам», не имели даже приблизительного плана формирования нового общества и построения нового государства взамен СССР. Думали так: вот уйдут коммунисты, и всё наладится само собой. Не получилось! Одной из главных причин развала как царской, так и советской империи стал чрезмерный централизм государственного управления. Раньше централизм выражался в абсолютном самодержавии русских царей, позже в удушающем тоталитаризме советской власти, словесно замаскированном под пресловутый «демократический централизм». Не отстает в этом отношении и нынешняя российская власть, которая является едва ли не самой жесткой «президентской вертикалью» в мире, стоящей над обществом. Федеральная власть и лично президент мечутся из одного региона в другой, улаживая финансами и обещаниями то невыплату зарплат, то недостаток горючего при очередной посевной компании, то отсутствие газоснабжения в какого-нибудь отдаленном хуторе. Или лично раздавая на местах административные «оплеухи» после произошедших там природных и техногенных катастроф, будь то пожары, наводнения, землетрясения, обрушение мостов и гидростанций. Дело в том, что в России трудно отказаться от традиционного этатического мировоззрения. Российское государство всегда было на первом месте в сознании русского/советского общества и считалось высшей сакральной ценностью. Этатизм (державность) всегда существовал как в категориях «царской империи», так и в терминах «социализма/коммунизма». На практике это приводило к преклонению перед государственными институтами и к культу очередного вождя. Еще со времен царизма жива вера в то, что концентрация власти в одних руках обеспечивает эффективное руководство. Однако, как оказалось, в России концентрация власти чаще всего приводит не к сильному государству, а крайне жестокому и неэффективному правлению, при котором людям только и остается, что уповать на здравомыслие самодержца-диктатора и его милосердие. Взамен системы олигархического правления времен Ельцина («семибанкирщины») сейчас мы имеем в России сформированное за последнее десятилетие реальное полицейско-бюрократическое государство. На практике это выражается в правовом беспределе, произволе и коррупции. Более того, российский олигархат тесно сросся с государственным аппаратом, став де-факто одним органическим целым. Однако усиление централизации власти и подавление оппозиции, как показывает исторический опыт, дают быстрый эффект, но весьма кратковременный. В конечном итоге чрезмерная централизация власти неизбежно приводят к взрыву всей государственной политической системы. Этатическое мировоззрение властной элиты, самодовольно названное «суверенной демократией», стало в современной России официальной государственной идеологией, весьма сходной с идеологией фашизма – идеологией «корпоративного государства». При такой идеологии государство – «наше всё», а человек – ничто! В этих условиях мнение «лидера нации» – беспрекословная истина, а мнение всех остальных – чепуха, недостойная внимания. Фашистская доктрина утверждает абсолютную ценность государственности (этатизма) и требует полной лояльности существующему государственному строю. «Для фашиста всё в государстве, и ничто человеческое и духовное не имеет ценности вне государства» (Беннито Муссолини). Теоретики фашизма надеялись преодолеть классовый антагонизм и общественную несправедливость — но иным методом, чем уравнительный социализм. По мнению «настоящих фашистов» революция должна быть не интернациональной, а национальной, не атеистической, а христианской. Однако отношение к основным этатическим (державным) ценностям всегда сближало позиции фашистов и коммунистов. На практике это выражается, прежде всего, в ликвидации основополагающих институтов гражданского общества – демократических выборов, независимого суда, а также предполагает введение цензуры, роспуск независимых профсоюзов, запрещение либеральных партий. Фашисты убеждены: все, что является препятствием на пути укрепления государства подлежит уничтожению. Все тоталитарые режимы густо припахивают фашизмом. Недаром говорят: «В стране, где похозяйничали коммунисты, фашистам уже делать нечего». Другое дело, что нынешняя российская власть свои истинные державно-этатические взгляды прикрывает псевдо-демократической фразеологией. Люди никак не хотят понять очевидное: в постиндустриальную эпоху время суперцентрализованной власти и диктаторов прошло. Также как прошло время сакральности традиционного иерархического государства, как главной ценности общества. При диктатуре страной могут управлять и полные ничтожества, примеров тому – тьма! Свою несостоятельность диктаторы скрывают путем ограничения свобод и введением единомыслия. Пустословием политиков порождается лишь цинизм общества. Сегодня все диктаторы, какие бы погоны и фуражки они не надевали, уже не страшны. Они просто смешны. А их любимая «вертикаль власти» чаще всего напоминает отполированный до блеска вертикальный шест в стриптизном заведении, вокруг которого извиваются политические б@. Несмотря на крайне плачевные для страны результаты своей деятельности, центральная власть убеждена в своем «священном праве» быть несменяемой и продолжать диктовать населению свои законы. То есть мы имеем сейчас ничем не ограниченную диктатуру чиновников и ее «опричной прослойки» в виде жесткой бюрократической структуры и полицейских методов управления. В этом случае гражданские протесты против чрезмерного усиления центральной власти (не московской, а кремлевской!) неизбежны. Но любое упоминание об удушающем централизме и об отсутствии настоящего федерализма вызывает настоящее бешенство кремлевской власти, а любые либеральные веяния объявляются разрушительными. В постиндустриальную эпоху принципиально меняется система организации и управления в обществе. Уже становятся неэффективными ни диктатура, ни олигархия, ни любая другая форма жесткого централизма. Идея укрепления «вертикали власти» невозможна в условиях усложнения и многообразия действующих социально-экономических процессов. На смену «жестким» иерархическим структурам приходят структуры мягкие – «сетевые» (кластерные). Реально сложившаяся монополия авторитарной власти может как-то измениться (стать более либеральной) и преобразоваться только в одном случае – когда возникнет некая мощная сила, ей противостоящая. Такой политической силой может стать новый реформированный федерализм, сначала как идея, а затем как система реального противовеса существующему российскому централизму. Новый федерализм нужен как фактор силы, чтобы повернуть центральную власть на другой, более демократичный (либеральный) курс. То, что Россия имеет по конституции федеративное устройство лишь пустые слова! По факту это никакая не федерация, а типичное централизованное унитарное государство, где даже президенты национальных республик назначаются чиновниками в Кремле. Ни в одной крупной стране мира, кроме нынешней РФ, в столичном центре не сосредотачивается столько ресурсов – финансовых, политических, информационных, всяких. Российская властная «вертикаль» отбирает у регионов почти все собранные налоги, централизует использование природных ресурсов, не позволяет демократически избирать администрацию на местах, контролирует судебную систему, препятствует модернизации ЖКХ. В таком виде Россия представляет собой совершенно нежизнеспособную структуру. Совершенно очевидно, что такая жесткая централизация – тормоз в развитии страны, что обрекает нацию на вырождение и вымирание. Ни в одной стране мира нет такого количества «субъектов федерации» как в России. Такое дробное государственное устройство не обоснованно ни экономически, ни исторически, ни с точки зрения эффективного управления. Административные границы начертаны прихотью русских царей и советских вождей от Ленина и Сталина до Хрущева и Ельцина. Деление России по этническому признаку безнадежно устарело, это просто случайные линии на географической карте. В существующем виде эти границы не нужны никому, ни имперцам-державникам, ни националистам, ни либералам. Для развития страны требуется новый подход – демократический федерализм. Российское государство в нынешних границах может реально разделиться внутри себя на крупные самодостаточные образования – Федеральные Края. Их границы следует устанавливать не по этническим или экономическим признакам (все это изменчиво, а оттого зыбко и спорно), а по незыблемым географическим понятиям. Это, прежде всего, водоразделы главных рек России. Таких новых федеративных образований, можно организовать на территории России не много, не больше двенадцати-пятнадцати. Население каждого такого Федерального Края будет составлять порядка десятка миллионов человек. В европейской части России можно четко выделить семь Федеральных Краев: Верхнее-Волжский Край (до притоков Суры и Ветлуги), Нижне-Волжский Край, Донской Край, Кубанский Край, Терской Край, Ладожско-Онежский (Новгородско-Ижорский) Край, Двинско-Печерский (Поморский) Край. Административные границы Днепровского и Уральского Краев (или Округов) придется урегулировать с новоявленными государствами – Украиной и Казахстаном, осколками бывшего СССР. В Зауралье возможны свои незыблемые федеральные административные границы, привязанные к географическим признакам: Иртышско-Обский (Сибирский) Край, Енисейский Край (с Байкалом), Ленский Край, Приамурский Край (по границе с Китаем), Дальневосточный Край (Сахалин, Камчатка, Колыма, Чукотка)*. Передача большинства экономических и административных функций Центра в Федеральные Края (оставляя за Центром лишь безусловно необходимые – общую финансовую систему, технологические стандарты, межрегиональную транспортную сеть, стратегические вооруженные силы и т.п.) позволит снять накопившееся напряжение от чрезмерного централизма в России – самой обширной страны мира. Двадцатилетие чеченских кровавых конфликтов доказывает, что с явлениями дезинтеграции можно успешно бороться, давая больше прав и развивая самоуправление на местах, а не силой оружия и принуждения. Новый федерализм позволит возродить российскую провинцию. Речь идет о реализации общей идеи самоуправления, о принятии на местах на себя всей полноты ответственности за каждое принятое решение. Однако федеральная (центральная) власть и ее пропагандистский аппарат найдут сотни причин (не называя истинных), чтобы опорочить и исказить идею новой федерализации и местного самоуправления. На это будут брошены подконтрольные СМИ и красноречие придворных журналистов и политологов. Хотя главная причина отрицания заключается в том, что центральная власть своё монопольное положение уступать никому не намерена. Чего нынешняя власть боится больше всего? Любой самоорганизации людей. Пока общество атомизировано, то есть разобщено на отдельных граждан с их мифическими «правами человека», власть может спать спокойно и обделывать свои корыстные делишки. Но стоит людям начать влиять на процессы самоорганизации помимо тех рамок, которые установлены «их законами», то сразу начинается информационный вой про экстремизм, про раскачивание лодок (и яхт) и про «пятую колонну подлых иностранных агентов». У нормального, физически и психически здорового человека высшей ценностью является свобода. Самое страшное падение человека в том, что он не хочет свободы и добровольно отказывается от неё. Такие люди предпочитают быть равнодушными и пассивными, считая, что в глазах окружающих равнодушие не так унизительно, как обычная трусость. Для самооправдания они всегда выставляют себя людьми зависимыми и подчиненными, от которых, якобы, ничего не зависит. Как заметил в свое время Ф.М. Достоевский: «Образованный человек, если ему это выгодно, может словами оправдать любую мерзость». Печально, что все больше и больше людей в России заявляют, что свобода им просто не нужна, что идеи либерализма не для России. Что рабское холопство лучше (комфортней) свободы. Забывая, что рабское послушание никогда и никого не выручало – покорного бьют все кому не лень. Долго жить во взаимоисключающей системе ценностей невозможно. Нельзя, с одной стороны, исповедовать основы православной (русской) культуры, а с другой – оставаться в убеждении, что нет преступлений против человечности, а есть только «объективная борьба классов». Идеи Свободы и Справедливости должны стоять сейчас в центре повестки дня – идеи ответственной Свободы и неуравнительной Справедливости. Памятуя о том, что права человека без его ответственности – разрушительны, а уравнивающая справедливость абсурдна. Народ никогда и нигде в мире не правит, у государственного руля всегда стоят политики. Их слова и поступки вызывают или горячую поддержку, или непримиримое отторжение. Власть в стране существует до тех пор, пока ей доверяют. А доверие – материя тонкая, деликатная, даже просто мистическая. Вроде, только что было это самое доверие, и вдруг – нет его, испарилось! А если нет доверия к власти, то никакая армия, никакой ОМОН не спасут власть от краха. Реальная оппозиция должна искать и пропагандировать системные решения социального переустройства – государственные, экономические, идеологические. Главное – иметь и озвучивать четкий план создания новой системы, а не заниматься руганью одиозных представителей действующей власти. Приобрести доверие, а через него и реальную власть, можно только через честное правдивое слово. И в заключение: «Господа опозиционеры! Будьте реалистами – требуйте невозможного!» Удача всегда улыбается дерзским, а слабаков удача обходит стороной. История помнит лишь тех, кого любили или ненавидели, остальных она неизбежно забывает. *Подробнее см. Косов Е.В. Глокализация: основы формирования глобально-локальных узлов цивилизации. Альманах «Философия хозяйства» №3 (81). Москва, 2012 г. | |
| Автор: Евгений Косов | |
|
Вы могли найти эту статью по тегам: Казаки, казачество, казаки РоссииВнимание! Мнение редакции КИАЦ может не совпадать с мнением автора статьи. |
|
|
| |
| Всего комментариев: 1 | ||
| ||
0