5 декабря 2015 года в Москве господин атаман В.П. Водолацкий организовал Большой Круг своего СКВРиЗ (Союз Казаков-Воинов России и Зарубежья). И вновь на нём прозвучали мантрой слова о “101-м китайском намерении” объединить всех казаков (и реестровых, и многочисленных общественных). Только не было сказано самого главного: под что, под какую идею можно действительно сплотить и объединить казаков, разнонаправленных идейно и имеющих своих самодостаточных атаманов, вовсе не желающих объединяться (то есть быть поглощёнными какой-то иной организацией, атаман которой станет “главнее” атамана поглощённой структуры).

Получается, казакам господин атаман Водолацкий предлагает (во всяком случае, именно такое можно заключить из видеоролика, выложенного в интернет-сети с его выступлением):

1. В плане идеологическом – полная поддержка ныне действующего президента (вплоть до указания атаманам на местах выявлять и изгонять из своих коллективов казаков, придерживающихся иных взглядов – “это не казаки!”);

2. В плане организационном – переход всех реестровых и общественных казачьих организаций, структур, общин и так далее под его начало.

Думается, что громкое заявление господина атамана Водолацкого о намерении всех объединить, подхваченное единогласно его приверженцами и союзниками, съехавшимися на Большой Круг, постигнет та же самая судьба, что и многочисленные заявления “об объединениях”, делавшиеся разными атаманами и ранее…

И главная причина, на мой взгляд, даже не в самом Водолацком, а в отсутствии объединяющей идеи и идеологически осмысленной цели, способной сплотить и идеологически разные течения в современном казачьем социуме, и преодолеть организационно центробежные тенденции в нём. Ведь не считать же, в самом деле, главным идейным стержнем и смыслом жизни казаков и их семей безоговорочную поддержку любых начинаний действующего президента РФ?!

А ведь такая, истинно казачья, идея лежит прямо на поверхности. Но её либо искренне не видят казаки, либо намеренно не замечают по какой-то специфической причине.

17 ноября в Федеральном Агентстве по делам национальностей, а затем 6 декабря 2015 года под патронажем правительства Москвы проходили так называемые “Круглые столы” как раз на тему сегодняшнего состояния дел в казачестве и о положении казаков. Я подготовил доклад на эту тему с озвучиванием той самой идеи, которая могла бы реально послужить делу казачьего объединения. Но на мой запрос на участие в этих мероприятиях я не получил ответа ни от организаторов первого, ни от организаторов второго “Круглого стола”. Поэтому текст своего доклада, который я назвал “Главная проблема казаков – нет объединяющей их Цели”, я вынужден доводить до казаков иными способами. Итак, привожу подготовленный мною материал (уже в варианте ко второму “Круглому столу”).

«Сейчас чётко обозначилась линия водораздела внутри той общности, которая зовётся в РФ “казаками”. Первая часть – это, так сказать, “граждане РФ, принявшие… от 18 до 60-ти”. А вторая – те, кто стоит на признании казаков самобытным народом, этносом или хотя бы этнокультурной общностью. Одни от других отличаются и по крови, и по духу, и по ментальности и ещё по многим параметрам – как небо от земли. И смешивать эти две части означало бы заранее загонять в тупик решение вопроса о казачьих перспективах.

Вообще, решение любого вопроса, если подходить к нему строго профессионально, предполагает два взаимосвязанных этапа – анализ и синтез. Для первого необходимо, прежде всего, установить максимально возможное количество вариантов решения вопроса, а уж на втором этапе провести отбраковку явно негодных и компиляцию логически выверенных и наиболее жизнеспособных. И для первого этапа как раз и предназначены такие мероприятия, как “круглые столы”, “симпозиумы”, “научно-практические конференции” и “семинары”. Тема сегодняшнего “Круглого стола” – “Казачье возрождение – итоги и перспективы”. И если об итогах говорить особо нечего, поскольку главным здесь можно считать даже не то, что называется “топтанием на месте”, а дальнейшее разложение и трансформация в нечто подобное такому понятию, распространённому в крепостнической России, как “дворня”, то о перспективах пока что ещё есть возможность порассуждать.

Возвращаясь к ФАДН, следует сказать, что оно с первых же шагов, на этапе анализа, пошло по пути обрезания тех вариантов, которые не совпадали с заранее решёнными в головах чиновников ответами. Прежде всего, был сразу ампутирован вариант собственного национального пути развития казаков. Хотя я убеждён, что именно на этом пути только и возможно реальное, а не “писчебумажное” возрождение и перспектива процветания казачьего народа. И так думаю далеко не один я, поскольку такие мысли в той или иной степени оформленности присутствуют у подавляющего большинства казачьих потомков.

Теперешнее катастрофическое состояние казачества РФ одновременно и закономерно и целесообразно. Не смогли мы, казаки, за два с половиной десятилетия осуществить свои мечтания начала 1990-х годов о собственном возрождении, не смогли поставить перед собой ясные и понятные цели и достичь их, и потому теперь имеем то, что имеем. То есть – ничего! Хотелось бы думать, что это не надолго, и что наш сегодняшний “Круглый стол” будет первым шагом к выходу из многолетнего тупика. Хочется также думать, что все прошлые бесплодные блуждания и шараханья казаков от одного “одобрямс” к другому всё-таки приведут к рождению качественно новой ситуации в казачестве. Часть скорбно-бестолкового казачьего пути уже пройдена. Свет в конце тоннеля, надеюсь, уже забрезжил. А значит, наступает время работы над идеалом казачьего будущего.

Как и для многих, для меня очевидно, что современное реестровое казачество в отрыве от своей этнической основы перспектив не имеет. У него нет будущего, как не может его быть у социальной группы вахтёров или пожарников, как не может его быть у объединённых “по духу” (выражение патриарха Кирилла) филателистов или нумизматов, как не может его быть у других ненациональных общностей, временно объединённых какой-то второстепенной причиной.

Бесконечный раздрай в казачестве давно уже стал непременным антуражем нашего якобы “возрождения”. То нас раскалывали на “белах” и “красных”, то на “монархистов” и “республиканцев”, сейчас главный водораздел – “реестровцы” и “общественники”. Но, возможно, и он скоро станет неактуальным, поскольку уже видна новая линия противостоянии – казаки, мечтающие возродить себя как самобытный народ, и казаки, мечтающие лишь о том, чтобы получить и сослужить какую-нибудь службу Великой России. И все эти противостояния происходят на фоне очередных выборов с заранее предсказуемым результатом, очередных патрулирований рынков и подворотен, очередных антимайданов и митингов, очередных “дляказачьих” инициатив и концепций, а в итоге – очередная борьба незнамо с кем и для чего и очередное разочарование. И всё это без конца, по кругу, на протяжении уже многих лет. Без каких-либо заметных результатов и перспектив реального, а не рисуемого в каких-то липовых отчётах липового “возрождения казачества”.

Если будущее казаков будет линейным продолжением их нынешнего бытия, то казачество и в дальнейшем обречено на мизерность – быть объектом чужой политики, ресурсом, разменной монетой. Чем угодно, только не народом, который может гордиться не только своими предками, но и самим собой. Да, хочется последние 25 лет оценить хотя бы как “топтание на месте”, но ведь и этого нет – всё свидетельствует об откровенной деградации. И хотя казачий народ пока ещё может выиграть отдельный бой, но в целом войну за своё место под солнцем проигрывает. Поскольку он не развивается и не возрождается, а постепенно чахнет.

Беспристрастный анализ указывает на то, что современное казачество РФ – это дезориентированная общность, лишённая смысла своего существования. Это общность без цели. Без собственной национальной идеи, способной объединить, сплотить казаков в едином стремлении, в едином порыве. Куда так называемое “казачье возрождение” движется – непонятно, а потому его перспективы крайне сомнительны. Некоторые казачьи интеллектуалы понимают бесперспективность “казачьего возрождения” без Основополагающей Идеи, без Главной Цели. Отсутствие национальной идеи грозит казачеству новыми бедами и поражениями. Поиск Идеи и Цели казаков ведётся отдельными казаками-энтузиастами уже много лет, но в нём пока что видна та же безнадёга, что и в целом у государства РФ. На многочисленных сайтах изложение якобы казачьей идеологии ограничивается простым перечислением прав и обязанностей казаков, описанием казачьих заповедей, которые, несомненно, не могут претендовать на целостную идеологическую парадигму.

Кое-кто Национальную Казачью Идею и Главную Цель ищет в прошлом: в вольном доимперском казачестве, другие в казаках при Российской империи, третьи в казаках периода Гражданской войны, четвёртые в “сталинских казаках”... Однако прошлое не способно объединить, поскольку у каждого казака свой особый идеал. Тем более, оно не в состоянии побудить к движению. Объединить и сдвинуть с места может только общее виденье будущего.

Распространённой ошибкой является также поиск Национальной Идеи и Главной Цели посредством копирования чужих, зарубежных идей и целей. Но в таком случае – без самоидентификации, без аутентичности – они не будут национальными казачьими, а развитие казачьего народа сведётся к растворению в чужеродном социуме – процесс, который мы наблюдаем уже сегодня и который со временем будет только интенсифицироваться.

В то же время, не находят массовой поддержки многочисленные попытки сформулировать Национальную Казачью Идею и Главную Цель в регионах в виде проектов, программ и концепций развития, наиболее известные из которых – это “хуторская система” А.В. Потанина из Сухого Лога (Свердловская область) и “система объединения в десятки, сотни и так далее”, пропагандируемая Сергеем Тюкавкиным из Ростовской области. А почему? Да потому, что они носят откровенно бытовой, утилитарный, сиюминутный характер, в то время как Идея и Цель должны захватывать дух и служить фактором мобилизации пассионарной энергии всех казаков, независимо от места их проживания. И при этом не быть чем-то явно несбыточным, заоблачным, хотя и такие при мощной поддержке государства могут присутствовать на агитационном поле довольно долго. (Как пример, существовавшая при СССР лозунг-идея “Наша цель – коммунизм!”).

Казачья же Национальная Идея – это самостоятельная идея политического, экономического и общественного устройства казачьего народа. И объединить, сплотить казаков, мобилизовать их национальную энергию можно лишь на основе общего виденья будущего. Оно должно быть идеальным, увлекающим образом – труднодостижимым, но чрезвычайно желанным, к которому должно стремиться всё казачье сообщество. Фактически, речь идёт об общей Мечте. А мечты имеют свойство осуществляться, ведь всё, что имеет сегодня человечество, когда-то было чьей-то мечтой.

Национальная Мечта-Идея определяет направление движения казачьего возрождения, обеспечивает целеполагание, мотивирует и приводит к мобилизации казачьей энергии и ресурсов. Невозможно достичь эффективного развития и движения вперёд без Национальной Идеи, без Главной Цели, без виденья желаемого будущего. И чем крупнее Главная Цель, тем энергичней усилия и тем значительней достижения. И напротив: мизерность целей обуславливает расслабление социального организма и остановку развития.

Главная Цель казачьего народа вместе с системой родственных ей ценностей как раз и образуют Национальную Идею. Следовательно, для того, чтобы остановить дальнейшую маргинализацию и системную деградацию казачества, необходимо сформулировать эту Главную Цель – стратегическое виденье казачьего будущего. И тогда, и только тогда, у казачьего народа появятся перспективы.

Однако есть ли такая Главная Цель, которая смогла бы мобилизовать и сплотить в едином порыве всех казаков? Наша беда – во всеобщей казачьей деморализации, дезориентации и, как следствие, апатии последних десятилетий, наступивших сразу после недолгой эйфории начала 1990-х годов. Ни одна из ранее выдвигавшихся “местноприземлённых” казачьих идей не достигла того величия, чтобы стать общей Главной Целью всех казаков РФ от европейских границ до Тихого океана, чтобы увлечь и направить разум и действия миллионов казаков и превратиться в настоящую Национальную Казачью Идею.

Некоторые даже считают, что казаки вообще перестали мечтать чего-то добиться. Говорят, что их желания обмельчали, стали приземлёнными и общерусскими: мечты о замораживании тарифов ЖКХ, о дешёвых молочных продуктах, в которых не использовали бы пальмовое масло, мечты “жить, как все”, о достойной зарплате, о размораживании индексации пенсий, о победах российских спортсменов на Олимпиадах и так далее – но это то же самое, что не мечтать вообще. Ведь мечта – это не бытовые желания, а нечто более возвышенное.

Политические партии, в том числе и так называемая “Казачья партия РФ”, не находят всеобщей казачьей поддержки, поскольку тоже не могут предложить казакам хоть что-то похожее на их Главную Цель. Налицо отсутствие привлекающих идей. И вообще всем партиям в РФ приходится основывать избирательный успех и популярность на самопиаре и выборных политтехнологиях, а все их идеи являются сугубо популистскими обещаниями, которые никто и не собирается выполнять.

Для нахождения не искусственно придуманной, а действительно общей желанной Главной Цели следует задать вопрос: а какой мы хотим видеть будущую казачью жизнь?

Думается, что такой желанной будущей казачьей жизнью для весьма немалого числа казаков было бы появление их собственного национально-территориального образования в составе федеративного государства РФ! Для построения казачьей территориальной автономии достаточно, чтобы, по крайней мере, 5% казаков РФ в душе приняли для себя такую Казачью Национальную Идею и такую Главную Цель. Эти люди станут проводниками изменений, творцами будущего. Остальная часть казачьего сообщества вскоре последует этому примеру, поскольку большинство людей склонно к принятию “правил игры”, кажущихся доминирующими или, по крайней мере, популярными. Казачье сообщество перейдёт тогда на более высокую ступень организации и перестанет быть агрессивной по отношению к самой себе средой. Люди значительно больше будут получать удовлетворения и счастья от взаимодействия с окружающим казачьим социумом в достижении Главной Цели и не станут в каждом казаке-оппоненте видеть, как сегодня, врага даже более страшного, чем казакофоб из числа неказаков.

Невзирая на громкие заявления и огромные геополитические амбиции Москвы, Россия сегодня является наиболее слабым геополитическим игроком среди крупных мировых государств. Чрезвычайно низкий уровень развития территорий, депопуляция, низкая эффективность экономики, отсутствие консолидирующей национальной идеи, также как и общей для всех россиян идентичности, ставят Россию под угрозу распада. Возможно, вызовы нынешнего времени вообще не оставляют шансов на эффективность таким большим территориальным образованиям, как Российская Федерация. Не стоит забывать и об интересах Китая, который рассматривает значительные российские территории как свои, но “временно оккупированные”. Следовательно, уже в ближайшее время Россия может стать одним из самых больших источников нестабильности и территориальных трансформаций. И потому создание казачьей территориальной автономии с эффективным общественно-политическим аппаратом управления и самодостаточной экономикой может и должно стать одним из наиболее реальных и прочных бастионов против погружения РФ в пучину нестабильности, гражданских волнений и беспорядков, крушения российской государственности в целом. Мир, сегодня пока ещё кажущийся достаточно стабильным и нерушимым, уже в ближайшее время может войти в период нестабильности и хаоса. Конечно, это наихудший прогноз, который может оказаться ошибочным, однако ещё большей ошибкой является ожидание, что мир будущего будет продолжением нынешнего. И изменения – кардинальные, фундаментальные, кризисные – уже начались, что мы хорошо увидели в Крыму, на Донбассе, а теперь и в Сирии.

Недавно по инициативе А. Зборовского (КИАЦ) было затеяно обсуждение и предложено принять определения: “Кто такие современные казаки?”, «Что такое “российское казачество”?» и «Что значит “возрождение казачества”?».

Посмотрев варианты, предлагаемые другими, я предложил такой: “Казак – это представитель казачьего народа по происхождению или представитель казачьего народа, принятый в казачью общину решением её Круга (Схода) за заслуги перед казачьим народом”.

Однако при обсуждении этого вопроса на форуме КИАЦ я дописал: «Но вообще, заостряю внимание (!), без предварительного определения Главной Цели казачьего развития – все принимаемые и, вроде бы, актуальнейшие решения будут оставаться лишь бесперспективной имитацией “бурной деятельности”, имитацией “мозговых штурмов” и “интеллектуальных прорывов” “праздношатающихся” (без Цели) “казаков-интеллектуалов”».

Зборовский отверг все предложенные рядом казаков на его форуме варианты, заявив, как отрезав, следующее: «Подход через термин “народ” к определению “кто такой современный казак” неприемлем. Это примерно то же самое, что пытаться дать определение соколу, заявляя, что это птица и всё. Курица тоже птица, но она совершенно иная, нежели сокол или канарейка».

Здесь г-н Зборовский то ли схитрил (что более похоже на правду), то ли искренне не понимает. Действительно, если казаков определять только как народ – это будет определение “со многими неизвестными”, как и в приведённом им выводе, что сокол и курица – птицы. Но ведь и у этих птиц есть характеризующие их отличия друг от друга! Так, сокол – это род хищных птиц семейства соколиных. А курица – это отряд курообразных. По аналогии с примером Зборовского можно и нам сделать проекцию на казачий народ. Получится, и это не надо доказывать, что казак – это человек, который, наряду с обезьянами, входит в отряд млекопитающих под названием приматы.

У кур г-на Зборовского, хоть он и не сообщил нам об этом, имеются ещё и более дробные характеристики: «Летать умеют не все куриные и, в лучшем случае, лишь на небольшие дистанции. Куриные – наземные и наземно-древесные птицы характерного облика (сюда входят курицы, куропатки, фазаны, индейки). Большинство видов ведёт оседлый образ жизни. В мире существует множество одомашненных пород кур, различных по виду, окраске, особенностям разведения и направлению использования».

Но ведь и народы, из которых состоит человечество, также, как и куры Зборовского, имеют более дробные характеристики, которые, правда, несколько отличаются от куриных. К таким характеристикам относятся: понятия расы, менее устойчивые характеристики языковой семьи (индоевропейская, тюркская, кавказская, семито-хамитская и так далее, всего 13 семей), языковой группы (индийская, славянская, германская, романская, кельтская, кыпчакская и так далее), языковой подгруппы (тюрки, славяне, кельты, германцы) с разделением по местам обитания (кельты-шотландцы и кельты-ирландцы, западные славяне и восточные, германцы-скандинавы и германцы Центральной Европы). И уже внутри этих самых ниш и происходит градация на отдельные языки и народы, одним из которых на сегодня является казачий. Однако только по языку нельзя определять народ, поскольку под влиянием особых исторических условий могло быть и так, что один народ переходил со своего прежнего языка на другой. И тому есть примеры: жители Британии после нормандского завоевания постепенно сформировали новый смешанный язык, в основе которого были англо-саксонский и нормандский диалект старофранцузского языка. Шотландцы и ирландцы под оккупацией англичан перешли с кельтского на английский язык. Афроамериканцы со своих африканских языков – на английский. Индейцы Центральной и Южной Америки с языков майя, ацтеков и прочих – на испанский и португальский. Так же и казаки: под влиянием поголовной и почти пожизненной службы в составе русской армии со времён Петра I и до начала ХХ века перестали использовать свой прежний язык, перейдя на основной язык Российской империи.

Однако определение понятия “казак” как представителя “казачьего народа” для любого казака и даже неказака звучит очень даже ясно и определённо и не позволяет его спутать с “представителем эскимосского народа”, например, или, скажем, с “представителем народа туарегов”, даже если те говорят не на эскимосском или туарегском языках.

Зборовский, взяв на себя роль окончательного судьи в вопросе о понятии “современного казака”, провозгласил такую его формулировку: «Казаки – прямые потомки казаков, проживавших на территории Российской империи до 1917 года, сохранившие казачью самоидентификацию и их социально-этнические признаки». Ладно, с самоидентификацией понятно: это значит, что кто говорит о себе, как о казаке, тот и есть казак. А вот что такое “социально-этнические признаки”? Сам-то автор в состоянии их расшифровать? Социальные – это, по идее, место в обществе. А какое место у “современного казака” в обществе? Клубы по интересам, дружинники, творческие коллективы? Опять уход в сторону “граждан, принявших… от 18 до 60-ти”… А этнические признаки, это что? Ну, понятно, что не негры, если казачий народ относится к европеоидам. А далее как? Тот же Григорий Мелехов в романе Шолохова не был принят в гвардию, поскольку сильно походил “на турку”… А атаман Корнилов, если помните его фото, походил на “китаёзу”… И вообще, мало ли было в составе казачьего народа людей, родившихся от смешанных браков и потому порой имевших нетипичные этнические признаки, при этом являясь искренними и верными сынами казачьего народа?!

Поэтому, как ни крути, как ни изощряйся, в определении казака никак не уйти от определения “представитель казачьего народа”… Так что главная проблема не в поиске ответа на вопрос кого считать казаком, а в ответе на вопрос, кого можно отнести к казачьему народу. И потому, если отказаться от формулирования и принятия на вооружение лозунга “Наша Цель – территориальная автономия и казачье самоуправление!” мы не сможем ни к чему придти, поскольку не сможем разобраться внутри себя, так как непонятно, кто выступает за возрождение всего казачьего народа, а кто за своё собственное. Мы можем быть кем угодно в различных инонациональных обществах, но только не единым этническим организмом. Ведь если не мечтать (хотя бы не мечтать!) о построении своей собственной, казачьей государственности, мы будем обречены быть некоторой частью других народов: российскими казаками, украинскими казаками, казахстанскими казаками, американскими казаками и так далее. И в таком определении главным будет не то, что могло бы объединить – то есть “казаками”, а то, что может лишь разъединить – “российскими”, “белорусскими” и так далее. И если с этим кто-то хочет поспорить, то пусть для начала посмотрит, какую присягу казаки, если их признают власти, а то и без признания, принимают в этих государствах: на верность “народу Казахстана”, на верность “народу Приднестровья” и тому подобное. И за кого, в случае конфликта между этими государствами, будут выступать казаки-граждане этих государств? За что-то своё, казачье, или за ту политику, что проводит государство, в котором они находятся? Если у кого-то есть ещё сомнения на сей счёт, пусть посмотрит на недавнюю войну на Украине, где “российские казаки” и “казаки украинские” с азартом, достойным Гражданской войны 1917 – 1922 годов, пускали друг другу кровь, сладострастно, но при этом антинационально, уничтожая свой собственный генофонд. Да и сейчас, если посмотреть на “братские” (в ковычках, конечно!) угрозы и оскорбления, которыми награждают друг друга “российские” и “украинские” казаки в интернете, трудно предположить, что они ощущают себя “представителями казачьего народа”. Совсем наоборот – они чётко демонстрируют свою “русскость” и “украинскость”.

И есть у нас иной пример – это курды, которые живут и в Турции, и в Сирии, и в Ираке. Мечтая создать своё этническое государство – Курдистан, они не воюют с курдами-гражданами других государств, но наоборот, поддерживают друг друга, даже будучи разделёнными границами и политикой этих государств на вроде бы как недружественные лагеря.

У нас в мечтах также, наравне с социальной справедливостью, чтобы в казачьей автономии каждому казаку обеспечивалась возможность самореализации в любимой сфере. В основе общественной организации чтобы лежала возможность каждому заниматься ему лично интересным трудом в соответствии с его внутренними влечениями и от природы заложенными склонностями – тем трудом, который приносит удовольствие и самореализацию, а не только финансовый ресурс для проживания. Чтобы никто казаку не указывал сверху, что ему можно и чего нельзя делать, желать и произносить. То есть – чтобы была полная демократия казачьего Круга, который и является воплощением высшей власти – народоправства, которого в практике нынешнего самоуправления в РФ днём с огнём не наблюдается.

Казаки хотят и могут рожать много детей. Коренным образом перестроенная на основе желаний родителей система воспитания и образования должна способствовать психологическому развитию и раскрытию талантов казачат, их самореализации. Культура должна нести животворные ценности, способствовать духовному совершенствованию. Ныне же мы наблюдаем систему образования, совершенно не считающуюся с желаниями и возможностями родителей: постоянное урезание расходов на образование, объявление так называемого “минимума базовых предметов” с отнесением остальных в разряд платных дополнительных занятий, ЕГЭ, против которого уже много лет выступают виднейшие учёные и педагоги, но которое продолжает торжествовать над бессилием родителей что-то изменить.

Из всего этого и возникает необходимость уточнения в формулировании Главной Цели казаков – не просто территориальная казачья автономия, а с казачьим самоуправлением, без которого вся Национальная Идея может оказаться обманным ориентиром.

В условиях же нынешнего отсутствия ясно и просто сформулированной Главной Цели социальному казачьему организму остаётся реагировать на изменчивые сиюминутные раздражители, обстоятельства и факторы, вбрасываемые сверху время от времени в качестве очередных указов или концепций. Сегодня казачья социальная система лишена цели. И потому любые усилия для достижения чего-либо в такой системе – бессмысленны и напрасны. Они лишь тратят социальную энергию. Единственная осмысленная социальная программа в подобных условиях – выцыганить финансирование из федерального или регионального бюджета на какой-либо заманчивый “казачий проект”, а потом, “освоив денежные средства”, придумать оправдание, почему проект не смог осуществиться.

Но необходимо помнить: казаки, устранившиеся от создания своего собственного будущего, обречены быть пассивным объектом других народов, а со временем исчезнуть, подобно динозаврам. Чтобы стать субъектом истории, казакам нужны Национальная Идея и Главная Цель, амбициозная стратегия. На пути к Главной Цели каждый шаг обретает смысл.

И ещё один немаловажный аспект. Беда казаков РФ заключается ещё и в том, что ими очень нередко руководят психически незрелые личности. Для них жажда самоутверждения и эгоистичные мотивы потребления являются определяющими мотивами. И, к сожалению, большинство выходцев из казачьего сообщества, которые попадают на должности госчиновников, мотивированы теми же потребительскими нуждами. Заняв какое-либо начальственное кресло, такие казачьи вожди начисто забывают о казачьих нуждах и начинают служить своей выгоде и вышестоящему чиновному начальству. Казаки, которые уже давно находятся в казачьем движении, прекрасно знают таковых пофамильно как из числа бывших, так и нынешних казачьих предводителей. А наиболее заметно такое поведение проявляют те казаки-чиновники, которые не “из казаков” попали в бюрократическую прослойку, а из прослойки – “в казаки”, как многие из нынешних реестровых атаманов и иных “горе-руководителей” казачества… не будем указывать пальцами... Лишь изменив образ такого эгоцентрического мышления в казаках, мы сможем решить те проблемы, которые созданы современным образом жизни. А изменить такое мышление возможно лишь одним способом – сделав казака-чиновника прежде всего зависимым не от начальства по службе, а от воли своих соплеменников, могущих убрать его из власти в любой момент. И это тоже решается только и исключительно при выстраивании действенного и полноправного казачьего самоуправления.

Итак, заканчивая выступление, я предлагаю взять на вооружение такой лозунг: “Наша цель – казачья территориальная автономия с казачьим самоуправлением!”. Этот лозунг решит многие из ныне нерешаемых, в силу своей “нецеленаправленности”, вопросов. В то же время, поскольку все мы разные, я уверен, что и на “Круглом столе” мы не сможем сразу придти к общему пониманию стоящих перед нами задач и, главное, Цели. Единомыслия в обществе не бывает – это утопия, в реальности всегда есть разногласия. Но механизм казачьей демократии призван привести эти разногласия к общему более-менее приемлемому знаменателю. Фракционность в любых создаваемых казаками структурах, коллективах, организациях неизбежна. И, сознавая эту неизбежность, я предлагаю казакам не опасаться такого естественного размежевания и не встречать появление фракций в штыки. Но, напротив, всегда помнить: полное единогласие – это тормоз в развитии. Это – загнивание сперва живой мысли, в потом и всего дела».

А. Дзиковицкий,
бывший главный редактор газеты “Казачий взгляд”