10.01.2011 04:04 Образование казачьих боевых формирований на Дону, Кубани и Тереке (начало) | |
 Окончательная оккупация летом 1942 года территорий исконного проживания донского, кубанского и терского казачества дала немцам возможность привлечь на свою сторону довольно большое количество настоящих, потомственных казаков, мечтавших по тем или иным причинам поквитаться с советской властью. Самую самобытную группу сражавшихся на стороне вермахта казачьих частей составляли полки, отряды и сотни, сформированные как раз из населения оккупированных немцами областей Дона, Кубани и Терека. Именно эти добровольцы действительно начали сражаться за идею освобождения казачества от коммунистического ига, а не за личные выгоды, именно эти боевые части обладали жесткой иерархической структурой, присущей боевым подразделениям казаков на протяжении всей их истории, именно в этих частях меньше всего ощущалось влияние немецких офицеров, которые выполняли в восточных формированиях функции надзирателей. Здесь возрождались старые традиции еще дореволюционной армии, здесь большинство, как правило, составляли настоящие добровольцы из среды казачества, а не «казаки», набранные в лагерях для военнопленных. Но и в этих районах большинство казаков все-таки не встали на путь предательства и не пошли на сотрудничество с врагом, а, не жалея себя, боролись с захватчиками.На Северном Кавказе, особенно в областях проживания донских, кубанских и терских казаков, было развернуто довольно активное партизанское движение. Только на Кубани к началу оккупации было создано 123 отряда общей численностью 5491 человек, а в Ростовской области к 24 августа 1942 года действовали 8 партизанских отрядов и 5 диверсионных групп общей численностью в 348 человек1. В Центральном штабе партизанского движения, понимая, что именно северокавказские народы и особенно казачество могут стать неисчерпаемым людским резервуаром для пополнения и формирования новых изменнических частей, со всей ответственностью подошли к разработке плана организации партизанского движения на территории Северного Кавказа и постарались учесть все особенности прошлого, настоящего и будущего этого сложного региона. «При развертывании партизанской борьбы в районах области, оккупированной немцами, — говорится в подготовленном 8 июля 1942 года плане развертывания партизанского движения на территории Ростовской области, — надо учитывать: вероятность заигрывания в первое время немцев с казаками, разжигания старой сословной традиции — неприязни к иногородним, предоставления некоторых преимуществ казачеству перед иногородними, что также возможно, и обобщение иногородних с партизанами. Отсюда задача — в каждом партизанском отряде обязательно должны быть казаки»1. В результате Обкомам ВКП(б) Ростовской области и Краснодарского края, а также Южному штабу партизанского движения было поручено «подобрать группу за счет коммунистов, комсомольцев и беспартийных активистов из казаков для заброски в партизанские отряды, работы среди казачьего населения в районах; захваченных немцами, и перебросить их для оседания и легализации». Эти пропагандисты, буквально наводнившие территорию Дона, Кубани и Терека, оказывали огромное влияние на простых казаков, объясняя им в популярной форме истинные намерения немцев. В результате даже многие «бывшие» казаки, то есть те, кто воевал во время Гражданской войны на стороне белых, не поддались на уговоры немецких вербовщиков и не пошли добровольцами в «восточные» формирования, а приняли активное участие в организации сопротивления оккупантам. Например, на Кубани, по поручению партизан, атаманом станицы Пашковской стал казак КН. Чуприна, служивший в свое время в Белой армии, а впоследствии сидевший за это в тюрьме. Но, несмотря на представившуюся ему великолепную возможность свести счеты с советской властью, он вел активную антинемецкую борьбу и выполнял различные задания местного партизанского отряда, в частности снабжал их необходимыми документами и агентурными сведениями3. Впоследствии, когда казачьи изменнические формирования на территориях Дона,4 Кубани и Терека все-таки появились и начали играть довольно существенную роль в оккупационной политике немцев, в разведывательном управлении Центрального штаба партизанского движения были разработаны специальные положения «О борьбе с казачьими сотнями». «Для борьбы с партизанами, — говорится в этом документе, — немцы создают из местных жителей так называемые казачьи сотни. По имеющимся данным немцы создали казачьи сотни в станицах Северская (30 км. ю. -з. Краснодара) и Ильская (40 км. ю. -з. Краснодара). В целях разложения этих формирований через авторитетную агентуру ПРЕДЛАГАЮ: 1. Составить детальный план обеспечения казачьих сотен нашей агентурой. 2. Собрать исчерпывающие данные об этих формированиях и выявить новые аналогичные формирования. 3. Влить в выявленные казачьи сотни нашу авторитетную агентуру с целью разложения их (учтите возможность и целесообразность использования для этой цели имеющейся в партизанских отрядах агентуры). 4. Проработайте вопрос вербовки внутренников в сотнях. 5. Используйте возможность дискредитации перед немецким командованием командного состава казачьих сотен». Многие положения этого документа были осуществлены на практике. Так, в большинстве казачьих частей работали советские агенты, которые вносили разброд и смуту среди личного состава, а также старались склонить казаков к переходу на сторону партизан. Более того, в каждом населенном пункте было по нескольку партизанских осведомителей, в обязанность которых входило выявление и пресечение возможного появления новых изменнических частей. Вот один из примеров того, как проводились подобные мероприятия: «По данным партизанских отрядов, в Северском районе немцы приступили к организации казачьей сотни для борьбы с партизанами. Северскому отряду было дано задание принять меры. Отряд вместе с воинской частью провел операцию против карательного отряда немцев. Убили 10 карателей и поймали командира казачьей сотни по борьбе с партизанами Кононенко». Законспирированные советские агенты наносили немцам такой вред, что для борьбы с ними были созданы специальные казачьи отряды полевой жандармерии, в которых служили наиболее преданные немцам казаки. На их плечи было возложено выявление и уничтожение всех подозрительных личностей, а также проведение карательных рейдов и зачисток: «В бывшем здании пожарной команды, — описывается деятельность подобного отряда казаков-карателей в одном из разведдонесений, —размещен казачий отряд полевой жандармерии... На отряд возложена задача — вести борьбу с партизанами. Отряд зверски расправляется с местным населением. В конце сентября, за убийство немецкого офицера, отрядом было расстреляно 40 человек местных жителей из числа родственников и знакомых партизан»2. Первоначально большинство казачьих изменнических частей появлялись спонтанно и безо всякого на то согласия со стороны германских властей. Как только немецкие части входили в какую-нибудь станицу, в ней тут же самосоздавалась инициативная группа из местных казаков-антисоветчиков, которые и формировали некое подобие «казачьих сотен». Как правило, эти формирования, которые немцы называли отрядами «казачьей самообороны», были довольно малочисленны и плохо вооружены. После того как немецкая оккупационная система управления на территории Дона, Кубани и Терека была окончательно выстроена, в крупных городах начали появляться различные казачьи организации, стремящиеся сосредоточить все властные функции в своих руках. Естественно, они старались держать под своим контролем (конечно, с разрешения немцев) и создание всех более или менее значительных казачьих формирований на территории Дона, Кубани и Терека. Но даже после такой «жесткой централизации» каждый уважающий себя местный атаман старался иметь свой собственный, подчиненный только ему казачий отряд. Все казачьи формирования на этих оккупированных территориях рассматривались германским командованием прежде всего как средство установления полного господства немцев. Уже 5 ноября 1942 года ге-нерал-квартирмейстр Генерального штаба объединенного командования сухопутных войск отдал специальное указание относительно использования появляющихся казачьих частей на их родине для обеспечения немецкого контроля над занятыми районами. На Дону организацией казачьих частей преимущественно занимался созданный там Штаб Войска Донского во главе с атаманом С.В. Павловым. В начале октября 1942 года специальным приказом Штаба всем казакам в возрасте от 20 до 45 лет было предписано явиться на сборные пункты и зарегистрироваться. Все станичные атаманы обязывались в трехдневный срок произвести регистрацию казачьих офицеров и казаков и подобрать добровольцев (пока еще — настоящих) для новых частей. Каждый доброволец мог указать свой последний чин в Российской императорской армии или же в Белых армиях. Одновременно атаманы должны были выделить для добровольцев строевых лошадей, оружие, седла и обмундирование, причем все снаряжение приходилось обеспечивать за счет местного населения. Вооружение для формируемых частей выделялось по согласованию с германскими штабами и комендатурами. Уже в октябре была сформирована пластунская сотня, а в конце ноября приступили к созданию казачьего полка. Инициативу С.В. Павлова по созданию казачьих частей поддержал атаман П.Н. Краснов. 11 ноября 1942 года прославленный генерал направил Павлову письмо, в котором дал ряд рекомендаций по организации повстанческой деятельности и формированию казачьих вооруженных сил, хотя бы и небольших по численности. В перспективе же он предполагал появление крупных соединений, оснащенных всеми видами современного вооружения. Общая численность казачьих формирований, по его мнению, могла быть доведена до 100 тысяч человек, иными словами до 10 дивизий. Штаб Войска Донского занимался руководством и координацией всей работы по формированию казачьих частей. Начальники штаба и специально отобранные пропагандисты выезжали в станицы, проводили среди простых казаков собрания, выступали с агитационными речами, в которых призывали вступать в добровольческие сотни. После идеологической обработки все добровольцы брались на учет местными атаманами, а затем из них формировались сотни, которые позже направлялись на сборный пункт в Новочеркасск. Формирование казачьих частей проходило в населенных пунктах, станицах, на станциях и хуторах (Мишкинский, Латунковская, Персияновская, Грушев екая, Кривянская, Мелиховская, Раздорская, Семикара-корская, Богаевская, Манычская, Старочеркасская, Каменская, Гундоровская, Калитвенская, Зверевская, Су-линская, Шахтинская и другие). Одними из первых в Новочеркасск в количестве 220 человек прибыли добровольцы из станиц Заплавской, Бессергеневской, Мелиховской и Семикаракорской, положив тем самым начало организации конного казачьего дивизиона под руководством войскового старшины Шведова и казачьей полусотни особого назначения под командованием атамана Евстратова. Ввиду явного недобора личного состава наряду с казаками в добровольческие сотни принимали и нека-заков. Причем эта инициатива исходила от немецких военных оккупационных властей. Так, в Раздорской управе в приказе коменданта местным властям предлагалось «немедленно провести собрание казаков и коренных иногородних от 18 до 45-летнего возраста... с таким расчетом, чтобы... записалось как можно больше людей»1. Но вербовка добровольцев все равно проходила не очень успешно. В той же Раздорской управе, по расчетам немецкого коменданта, уже к 1 декабря 1942 года должен был быть выполнен «план по казакам», но и три недели спустя, 23 декабря, на сборный пункт в Новочеркасск еще никто не прибыл. Не лучше ситуация складывалась и в других районах. Именно поэтому немцы старались привлекать на службу в казачьи формирования не только добровольцев, но и военнопленных из числа казаков. Например, из лагеря, расположенного недалеко от станицы Александровской, были освобождены 150 уроженцев Ростовской области, которые назвали себя казаками. После небольшой проверки они были отпущены по домам на две недели, а впоследствии направлены на формирование одной из казачьих частей1. В середине декабря 1942 года по станицам были разосланы специальные письма, в которых указывалось точное количество «казаков-добровольцев», которые было необходимо завербовать в немецкую армию. То есть, по сути, речь шла уже не о добровольцах, а о полномасштабной мобилизации. Причем каждый из этих «добровольцев» должен был быть полностью экипирован и снабжен довольно крупной денежной суммой, естественно, за счет населенного пункта, откуда он был родом (полный текст подобного письма см. в Приложении 3-5). В конечном итоге Штабом Войска Донского в Новочеркасске были организованы: конная сотня, две пешие сотни, резервная сотня и учебная команда, а также, при содействии разведывательно-диверсионной абвергруппы-210, уже упоминавшийся казачий отряд (около тысячи человек) под командованием полковника Т. Хоруженко. Это формирование состояло из 4 сотен, каждая из которых имела собственное название. 1 -я Андреевская сотня полка (командир — немец лейтенант Гриш) сформирована в августе 1942 года в Крыму и укомплектована донскими и кубанскими казаками из симферопольского лагеря военнопленных. Личный состав подразделения использовался при разведке ближнего тыла советских войск. Отдельные казаки после непродолжительной подготовки забрасывались в советский тыл для выполнения диверсионно-разведывательных заданий. В октябре 1942 года сотня была переброшена на Ленинградский фронт и в ноябре 1942 года действовала близ деревни Замостье Ленинградской области, затем на территории Витебской области вела борьбу с партизанами. В декабре 1942 года казаки были направлены на юг и до середины января 1943 года размещались в Персияновке и Кривян-ской — станицах Ростовской области. В середине года были отведены в поселок Петровский Сталинской области, в сентябре 1943 года действовали в районе Запорожья и Никополя, в октябре стояли в селе Ольгино Херсонской области, где сотня была расформирована. Часть личного состава влилась в Галдинскую сотню полка, часть осталась при штабе группы. 2-я Зверевская сотня (есаул Иван Земляков, позднее — есаул Кондратьев Владимир, бывший младший лейтенант Красной армии) была сформирована в феврале 1943 года в поселке Зверево Ростовской области. Личный состав подразделения использовался для заброски в советский тыл, главным образом на Дон или Кубань, для ведения разведки и совершения диверсий. Готовил агентуру унтер-офицер Гесс, являвшийся фактическим командиром сотни. В середине марта 1943 года сотня эвакуировалась в деревню Доля Сталинской области, где пребывала до сентября 1943 года. В том же году через Каховку передислоцировалась в село Ольгино Херсонской области, затем в село Свободное Николаевской области. В декабре 1943 года весь личный состав был влит в Галдинскую сотню. 3-я Галдинская сотня была сформирована в январе 1943 года бывшим советским военнослужащим, уроженцем Ростовской области Галдиным. Укомплектование сотни производилось казаками, жителями Ростовской области. При сотне находился представитель штаба абвергруппы обер-лейтенант Ниссен. До марта 1943 года сотня вела разведку переднего края обороны советских войск и дислоцировалась в станице Бессер-геневской, на хуторах Богушевском и Татарском Ростовской области, затем в поселке Первомайский Сталинской области, где находилась до середины мая 1943 года, после чего выбыла в Херсонскую область. Личный состав сотни использовался как диверсионно-разведывательная агентура и каратели в операциях против партизан, действовавших в Днепропетровских плавнях. В ноябре 1943 года сотня действовала в районе города Никополя Херсонской области. В начале 1944 года она объединилась с Андреевской и Зверевской сотнями. Новое формирование вышло из подчинения абвергруппы и направилось в город Шаумонд (Франция). Там на базе его был сформирован эскадрон, позднее влившийся в состав 403-го дивизиона 5-го запасного казачьего полка 1 -й казачьей дивизии. С февраля по ноябрь 1944 года эскадрон Галдина дислоцировался в городе Грай и участвовал в боях против англоамериканских войск. В январе 1945 года переместился в Хорватию, где вел борьбу с партизанами в составе 3-го Кубанского казачьего полка. В мае 1945 года личный состав был интернирован и выдан в СССР. 4-я Гапоевская сотня (командир некто Антон Гапо-ев) была сформирована в июле 1943 года из военнопленных разных национальностей в лагере города Ста-лино. При отступлении немцев из Донбасса из личного состава сотни были сформированы несколько мелких агентурных групп, осевших в советском тылу для ведения подрывной работы. Агенты выдавали себя за военнопленных, сбежавших из немецкого лагеря. В дальнейшем этот казачий отряд послужил основой для развертывания на его базе отряда специального назначения «Атаман» Казачьего Стана. Кроме этих боевых частей, в гарнизоне Ростова-на-Дону несли службу 300 казаков, предварительно прошедших ускоренную военную подготовку. Также в городе была сформирована специальная казачья полицейская команда в количестве 500 человек. Кроме того, из Новочеркасска в разные уголки Ростовской области были направлены еще несколько казачьих сотен, которые получили названия по месту прохождения службы: Кривянская сотня (командир Пухляков), Грушевская (командир Балахнин), Мелиховская (командир Черкасов), Бессергеневская (командир Баландин). Для охраны железных дорог и магистралей были созданы три контрольно-пропускных казачьих пункта1. Вооружение казачьих сотен очень разнилось и зависело от характера выполняемых ею задач и места дислокации. Казаки, несшие охранную или гарнизонную службу, были, как правило, вооружены лишь винтовками и гранатами. А если принимали участие в антипартизанских рейдах, то были очень хорошо экипированы и не испытывали недостатка ни в оружии, ни в боеприпасах. Согласно показаниям казака, плененного партизанами осенью 1942 года, его сотня, готовившаяся к диверсионному рейду, состояла из 180 человек, которые имели на вооружении винтовки советского производства, 20 полуавтоматических винтовок, 12 ручных и 1 станковый пулемет, восемь 82-мм и шесть 50-мм минометов. После того как был положительно оценен опыт использования казачьих частей на Северном Кавказе, германское командование в октябре—ноябре 1942-го дало санкцию на формирование в областях Дона, Кубани и Терека казачьих полков. Из добровольцев донских казачьих станиц был организован 1-й Синегорский атаманский полк в составе 1260 офицеров и казаков под командованием войскового старшины Журавлева. Еще один донской полк (1-й Донской казачий полк) был сформирован в Новочеркасске под личным командованием Походного атамана полковника С.В. Павлова. Его численность по разным оценкам составляла от 400 до 900 человек (причем офицерский состав практически полностью состоял из старых русских офице-ров-неказаков), материально-техническое обеспечение было чрезвычайно плохим. 2-й Донской полк численностью в 300 человек под командованием есаула Тимофея Доманова был сформирован в январе 1943 года в городе Шахты. На Дону также были организованы еще один Донской полк без номера под командованием некоего А.В.Шумкова и пластунский батальон. Все эти части вошли впоследствии в Казачью группу Походного атамана полковника С.В.Павлова1, позднее переименованную в Казачий Стан. | |
|
Вы могли найти эту статью по тегам: Казаки, казачество, казаки РоссииВнимание! Мнение редакции КИАЦ может не совпадать с мнением автора статьи. |
|
|
| |
| Всего комментариев: 1 | |
|
| |
0